– Это зимняя спальня, – едва слышно шепнул мне Марж. – Крыша здесь раздвижная. Весной, когда сойдёт снег, солнечные лучи быстро нагревают бассейн…
– Я смотрю, он промерз до дна. У вас тут стужа посильней, чем на улице, – я поёжился.
– Скрытые хладоэлементы. Зимний сон не должна прервать случайная оттепель…
Я кивнул, с любопытством поглядывая на коленопреклоненную фигуру в центре ледяного поля. Скудное освещение скрадывало детали. Глубокий старик, лицо – воплощенная маска скорби. Должно быть, Ло Эддоро собственной персоной, кто же ещё… На что это он смотрит? Я осторожно ступил на скользкую поверхность.
– Гхм. Здравствуйте! Меня зовут Монтескрипт, Эдуар Монтескрипт…
Он не шелохнулся. Ни единого жеста, ни слова – я вообще не понял, осознаёт он моё присутствие или нет. Шаг, ещё один, ещё… И тут я наконец увидел.
Она лежала возле самого дна, вмёрзнув в лёд. Сказочная принцесса, спящая красавица, тонкорукая дева в лёгком сиреневом платье – его складки, прихваченные льдом, казались высеченными из камня.
Только лица не было видно: в том месте, где находилась её голова, от поверхности льда шла вниз мутно-белая колонна. Я не сразу понял, что это такое, а поняв – не сразу поверил… Кто-то пробурил во льду скважину, почти до самого дна. Вокруг отверстия высилась горка крошева… И оно было розовым. Розовым, а не белым.
– Господин Ло так и сидит здесь, вот уже несколько часов… – сдавленным голосом прошептал дворецкий. – Я не знаю, что с ним делать… Не могу сдвинуть с места.
– Это его племянница? – на всякий случай спросил я. Марж молча кивнул. Крупная слеза поползла по его щеке.
– Вы сообщили в полицию?
– Я послал Торо, сразу, как только увидел это… А потом вспомнил о вас, прыгнул в дино и помчался в город. Все в один голос говорят, что вы лучший… – он внезапно подался вперед и стиснул мою руку. – Господин Монтескрипт, умоляю – возьмитесь за это дело! Такое злодеяние просто нельзя оставить безнаказанным, нельзя!
– Успокойтесь, – холодно отозвался я. – Я ведь уже согласился провести предварительное расследование, верно? Так что не мешайте.
Марж шмыгнул носом и послушно отошел в сторону. Я закурил. Не могу сказать, что это убийство оставило меня равнодушным, нет. Было в нем что-то на редкость циничное. К погруженной в зимний сон девушке отнеслись, как к вещи – никчемной и бесполезной. Но мне довелось повидать немало смертей – и несколько лет назад, во время Трехдневного восстания, когда в столице царил ад кромешный, да и позже, расследуя некоторые дела. Я не имел права поддаваться эмоциям. Сейчас самое важное – взять след.
– Кто из вас обнаружил тело?
– Должно быть, господин Ло… Я нашел его тут. Понимаете, у нас существует правило… Встаём мы рано, и ещё до завтрака я получаю распоряжения по дому – относительно необходимых закупок, визитов и прочего… Когда я не застал господина Эддоро в кабинете, я немного занервничал, и…
– Занервничали? Почему? – перебил я.
– Я же говорю вам, у нас сложился определенный порядок, и он не менялся уже много лет… В общем, я пошел искать его, ну и…
– А когда вы последний раз заходили сюда? Я имею в виду, до сегодняшнего утра?
Он моргнул.
– Н-не помню, довольно давно… Дней десять, или пятнадцать…
– А поточнее? Попытайтесь вспомнить, это важно.
И полиция, друг мой, не успокоится, покуда не получит ответа на этот вопрос, добавил я про себя. Кстати, о полиции: неплохо бы поторопиться. Я обошел дворик кругом. Никаких следов. Злодей соткался из воздуха, сделал своё черное дело и испарился… Если, конечно, злодеем не был сам господин Эддоро или один из его домочадцев. А ведь похоже на то!
– Где-нибудь в вашем хозяйстве имеется ледовый бур? – поинтересовался я.
– Н-нет, откуда?
– Ну мало ли – вдруг кто-то здесь увлекается зимней рыбалкой?
Марж покачал головой. Подобное хобби никем из обитателей усадьбы не практиковалось.
– А где вообще хранится весь инвентарь? Инструменты и всё такое?
– По большей части в сторожке, Эрхенио часто возится с ремонтом…
– Так что, вспомнили, когда вы последний раз здесь были?
Глаза дворецкого неожиданно прояснились.
– Да! Четыре дня назад я заглядывал сюда, проверял, всё ли в порядке с крышей – как раз после первого сильного снегопада…
– Значит, вы последним видели девушку живой?
Он уставился на меня с обидой и недоумением.
– Не знаю, что вы имеете в виду, господин Монтескрипт; но если то, что я думаю…
– Я вынужден задавать вопросы, в том числе и неприятные, – пояснил я. – Даже и вам, моему нанимателю. Такова моя работа.
– Господин Эддоро заходит сюда почти каждый день, – сухо сказал Марж. – Он очень любит… Любил свою племянницу. Что до остальных – понятия не имею. Вам лучше спросить их самих.
– Я хотел бы поговорить с каждым из живущих здесь. И прежде всего – с охранником. Эрхенио, так его зовут? Кстати, где он?
– Должно быть, у себя, в сторожке…
– Он, вообще, в курсе произошедшего?
– Да, конечно! Я… Я всем сказал…
А увести босса от замерзшего бассейна с жутким содержимым никто даже не подумал. Любопытно… Либо господин Эддоро вышколил свой персонал так, что те и помыслить не могут сделать хоть что-то без его дозволения, либо… Либо они не больно-то стремятся облегчить его положение.
– Почему никто не увел его в тепло? – я кивнул на старика.
Дворецкий замялся.
– Мы не посмели тревожить…
– Думаю, сейчас самое время. Ну-ка, помогите мне.
Вдвоём нам удалось поднять господина Эддоро (а он был тяжел) и, поддерживая его с двух сторон, отвести в отапливаемую часть дома. Он шел, словно механическая кукла – бездумно переставляя ноги. Оставив Маржа хлопотать вокруг хозяина, я отправился на поиски Эрхенио. По словам дворецкого, единственный охранник усадьбы отличался нелюдимым характером. Отставник, бывший сержант боевых пловцов. Интересно… Бойплавы у нас – элитные войска, да к тому же находящиеся под личным патронажем Его Величества. Наверняка серьёзный парень.
Сторожка находилась на некотором отдалении от центрального корпуса – небольшой домик под согнувшимися от снега ветвями деревьев. Меж сугробами была прокопана тропинка. Я постучал. Никакого ответа. Отойдя на несколько шагов, я запрокинул голову. Над трубой вился дымок. Что ж…
Дверь оказалась незапертой. Внутри было довольно уютно – несмотря на то, что большую часть помещения занимал всевозможный хозяйственный инвентарь. Но у каждой вещи было своё место. У противоположной от входа стены пылал очаг. Как я уже говорил, фрогам не требуется столько тепла, как нам, людям – они куда менее чувствительны к холоду. Но здесь было не просто тепло – жарко. У огня восседал здоровенный тип. Надо сказать, мои соотечественники-амфибии имеют одну физиологическую особенность. Где-то после сорока все без исключения обзаводятся солидным брюшком, что, впрочем, ничуть не влияет на их ловкость и подвижность. Эрхенио было уже за шестьдесят, его обтянутое драным свитером пузо покоилось на бёдрах, словно бурдюк с вином. Могучие ручищи, каждая – едва ли не с мою ногу толщиной, широченные плечи… Фигура борца или штангиста. Внушительный дядя! Взгляд, которым он одарил меня, трудно было назвать дружелюбным.
