– Валяй…
Штурман словно захмелел от счастливой находки. Несмотря на свой избыточный вес, он легко спрыгнул в траншею и проворно побежал к деревянному сооружению, которое Хорнунг успел уже идентифицировать со старинным словом "блиндаж".
Капитан встал на край бруствера и так же легко и мягко спрыгнул на земляное дно траншеи. Несколько уменьшенная сила тяжести по сравнению со стандартной (земной) позволяла исследователям постоянно чувствовать силу своих мышц. Тело все время было как бы на взлете. Очень приятное чувство. Правда, в связи с этим наблюдалась некоторая эйфория, впрочем, легко контролируемая опытными астронавтами.
Напротив блиндажа траншея расширялась полукругом. Сверху, на уровне головы, лежали мешки, набитые, по-видимому, песком. Вот уже несколько минут капитан переживал ощущение чего-то знакомого. Но потом он осознал истоки этого чувства: окружающее слишком походило на декорации к съемкам фильма на тему исторических битв XX века.
Вернулся Зальц и с сожалением сообщил, что блиндаж пуст, но от неудачи исследовательский дух его еще больше взыграл, и он тот час же потянул Хорнунга к другому сооружению.
Хмурые его стены были сделаны из примитивного бетона. Теперь Хорнунг определил это точно, царапнув ногтем серый искусственный камень. Прямые попадания допотопных снарядов и пуль основательно попортили и без того непрочный материал. Однако в целом сооружение не очень сильно пострадало и, очевидно, возлагаемые на нее задачи выполнило, и при случае могло, вероятно, выдержать еще не одну атаку.
– "Дот", – произнес Хорнунг тихо, будто про себя.
– Что вы сказали? – переспросил напарник.
– Я говорю, раньше это называлось ДОТОМ.
Они толкнули незапертую металлическую дверь, изрядно поржавевшую, и вошли в низкое помещение. Спертый воздух имел привкус железа. В длинные узкие окна-бойницы, расположенные горизонтально, прорывались яркие прямоугольные потоки дневного света, но все равно в помещении дота было сумрачно и тоскливо. Даже суетливый танец пылинок в солнечных лучах не оживлял всеобщую угрюмость атмосферы.
Когда глаза привыкли к полумраку, исследователи увидели деревянные стеллажи, высившиеся по обе стороны двери. Тускло отсвечивая металлом, на полках громоздилось старинное оружие. Оружие, впрочем, находилось в отличном состоянии и могло быть хоть сейчас пущено в ход.
Слева в углу виднелся небольшой овальный пульт. Хорнунг наклонился над ним, стараясь понять, что к чему. Несколько кнопок, переключатели тумблерного типа. Графическая символика под некоторыми кнопками была более или менее понятна. Например: человек в каске, воздушный летательный аппарат, а это, вроде бы, вездеход на гусеницах с башней и трубой из нее торчащей.
– Тут и чайнику ясно, что это пульт связи, – сказал Зальц, щелкая выключателями и манипулируя с кнопками. – Только уж больно древний, примитивный и какой-то некомплектный…
– Не трогал бы ты его лучше, – морщась, ответил Хорнунг, – а то еще взлетим на воздух. Кто их знает, может, у них здесь была предусмотрена система самоликвидации на случай захвата дота противником.
Хорнунг отогнал Зальца от пульта и тот, ни мало не огорчившись, принялся осматривать стеллажи с оружием. Он с увлечением рылся на полках, сопел, громыхал тяжелыми винтовками, перебирая их, громко, смачно щелкал затвором. Сейчас он походил на ребенка, который попал в магазин битком набитый интересными, чрезвычайно забавными игрушками.
Тем временем капитан осторожно вскрыл и проверил содержимое нескольких больших деревянных ящиков, выкрашенных темно-зеленой краской. Как он и подозревал, там находились боекомплекты к различным видам вооружений – все в довольно приличном состоянии. Но нигде: ни на ящиках, ни на боекомплектах не стояло маркировочного клейма. Кто произвел продукцию, где? Неизвестно. Что ж, весьма предусмотрительно. Если производитель неизвестен, некому и претензии предъявлять, в случае какого-нибудь щекотливого инцидента.
– Смотрите, капитан, – воскликнул штурман, направляясь из своего темного угла поближе к свету, где стоял Хорнунг, – какую штукенцию я откопал…
Зальц держал в руках тяжелую бандуру с прикладом, походившим на акулий хвостовой плавник и стволом, упрятанным в металлический дырчатый кожух. По полу волочилась длинная лента с тускло блестевшими патронами.
– Голову даю на отсечение, что это пулемет, – заявил шустрый исследователь древностей. – Да еще, по-моему, крупнокалиберный!.. А это у него что, ножки?
Зальц дернул и откинул в сторону две штуковины, укрепленные на конце ствола.
– Да, они похожи на ножки, – сказал Хорнунг, – но называются они почему-то "сошками".
Он принял из рук товарища оружие, повертел его, поднял прицельную рамку. Потом открыл крышку приемника патронов. Лента вырвалась из короба и с глухим стуком брякнулась на бетонный пол. Хорнунг заглянул с казенника в ствол и нашел его идеально чистым.
– По внешнему виду напоминает германский ручной пулемет "МГ", образца 1934 года, бывшего на вооружении Вермахта, – с видом знатока определил Хорнунг, – Калибр – 7,92. Для своего времени – мощная, дальнобойная машинка. – Он сжал пистолетного типа ручку и прицелился в окно. – Широко применялся во время так называемой "Второй мировой войны".
– Ух ты! Настоящий старинный пулемет моих земных предков! Вот бы пострелять из него, а?
– Сейчас нам для полного счастья как раз не хватает стрельбы, – отозвался Хорнунг и продолжил, стараясь не сбиться на менторский тон. – Запомните, штурман-связист: главная опасность на незнакомой планете это не монстры, которые, возможно, там обитают, и даже не агрессивные туземцы. Главная опасность – беспечность. Беспечность и потеря бдительности – вот главный наш враг. Сколько хороших парней расстались с жизнями на вполне безобидных, на первый взгляд, планетах, только потому, что позволили себе расслабиться. Так что, давай не совершать необдуманных поступков и, я уверен, тогда нам не пригодятся те гробы, что лежат в кладовой нашего корабля.
Хорнунг замолчал, недовольный собой – он все-таки сбился на нравоучения, а это верный признак надвигающейся старости.
– О'кей, капитан, – смиренно произнес Зальц. – Я понял. Отныне – я сама бдительность: вождь краснокожих, подписывающий договор с бледнолицыми; Майкл Джезеб в салуне на планете негодяев… Но, признаюсь, вы меня приятно удивили. – Искреннее восхищение осветило круглое лицо штурмана. – Откуда, простите, у вас такие познания в древнем оружии?
– Считай, что у меня появилось новое хобби. Мне на день рождения подарили старинную книгу с бумажными страницами. Очень редкий экземпляр. Энциклопедия по древнему оружию. От Троянской войны до начала эпохи колонизации космоса.
