Озорник снял капюшон и откинул со лба спутанные волосы. Ласка невольно отшатнулась: левый глаз его был угольно-черным, без белка и радужки; и там, в бездонной глубине, фосфоресцировал бледно-зеленым огнем непонятный знак: то ли буква, то ли иероглиф…
— Стекляшка. — Озорник тряхнул головой, и спутанные волосы вновь закрыли жуткое зрелище. — Но на неподготовленных производит весьма угнетающее впечатление. Чего уж говорить о суеверных дикарях…
— Теперь я вижу: ты свое прозвище получил недаром… — протянула девушка.
Озорник рассмеялся:
— Есть такое дело! Ладно, надо бы заняться транспортом.
«Каким транспортом?» — удивилась Ласка. Озорник поднял «летучую мышь», шагнул в глубь пещеры — и то, что прежде казалось девушке бесформенным нагромождением камней, внезапно обрело черты. Машина была донельзя странной: темное дерево, стянутое медными полосами, полированная сталь, кожаное, похожее на конское, седло — и великолепные витые рога горного тура, приспособленные в качестве руля… Стояло это чудо на трех широких полозьях. Озорник завозился возле машины, позвякивая металлом.
— Котел приходится сливать всякий раз, как только топка гаснет — иначе замерзшая вода мигом разорвет бак, — пояснил он. — Внизу есть краник. Кстати, из-за этой особенности жители Снежной Страны считали мою машину живой… И очень потешались над странным зверем, который не может пописать без посторонней помощи.
— На чем она работает?! И как ездит — вон то колесо с лопатками, оно что, загребает снег?! А как ты собираешься заливать туда воду?! — Вопросы Ласки посыпались, словно из рога изобилия. Озорник шутливо поднял руки:
— Постой, не так быстро! Работает на любом топливе… Паровой котел открывается — вот так, видишь? Я могу набить его снегом или кусками льда, растопить их — а потом достаточно захлопнуть крышку и завернуть вентили. Что касается лопаточного колеса — да, это и есть движитель, ты совершенно права. Знаешь, я изумлен. Чтобы девушка так интересовалась устройством машин.
— Можешь не гадать, — буркнула Ласка. — Мой отец был главным инженером Крепости; от него я и научилась всему, что знаю.
— Был?
— Он погиб во время последней войны. Тогда ордынцы стояли у самых стен, и если бы не папа — их кавалерия прорвалась бы через перевал в Уральское Атаманство.
— Понимаю. И сочувствую. — Собеседник склонил голову.
В пещере воцарилась тишина.
— Смотри-ка, метель стихает, — нарушил молчание Озорник. — Можно потихоньку раскочегаривать двигатель. Дело небыстрое; к тому времени, думаю, ветер малость уляжется.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Ласке хотелось изучить чудную машину, но Озорник понял ее по-своему.
— Почему бы и нет. — Новый знакомец порылся в грузовом отсеке небывалого механизма и передал Ласке небольшую лопату. — Ты могла бы расчистить проход.
Метель, действительно, вскоре прекратилась. Редкие снежинки все еще падали с неба, но дали очистились. Девушка, закинув винтовку за спину, бесстрашно вскарабкалась на высокий обломок скалы — и разглядела на горизонте столбы дыма и пара, тянущиеся к лиловому вечернему небу. «Крепость… Далеко же меня завезли собачки! Вряд ли я добралась бы обратно в пургу, даже если бы знала точное направление!»
Внизу Озорник выкатил из пещеры своего механического коня. Из двух коротких, скошенных назад труб валил густой дым. Фонарь «летучая мышь» был теперь укреплен на развилке руля; его свет заставлял снег сверкать и искриться.
— Могу себе представить, как себя чувствуют жители Снежной Страны, когда ты подъезжаешь к их стойбищу! — задорно крикнула Ласка.
— О да, это незабываемое зрелище! — усмехнулся Озорник. — Из чумов выскакивает все племя, женщины визжат от страха, мужчины хватаются за оружие. И вот, наконец, вперед выходит шаман. Если удается с ним поладить — считай, дело в шляпе. Я представляюсь духом, посланным в помощь его народу, и намекаю, что радушный прием принесет племени удачу.
— Да ты, мил человек, авантюрист! — фыркнула девушка.
— Ну почему же… Мне ведь не так уж много надо — остаться в живых, получить кров и пищу, приготовить топливо для моей лошадки. И я за все честно расплачиваюсь.
— Чем же это?
— Когда как… Даю полезные советы, лечу хворых, чиню всякие вещи — я довольно ловок в этом.
— Неужели на тебя ни разу не осмеливались напасть? — поинтересовалась Ласка, спустившись с утеса.
— Ни разу… Должно быть, я очень везучий! — усмехнулся собеседник.
— Понятно… И куда ты теперь?
— Отвезу тебя в Крепость, а там видно будет. — Озорник достал из-за пазухи черную тряпицу и повязал голову, прикрыв свое жуткое око. — Знаешь, у меня к тебе будет просьба: не рассказывай никому про мой глаз, хорошо? Не люблю, когда люди обсуждают это. Давай, садись сзади. Будешь подсказывать направление.
Чудной механизм разгонялся медленно. Сначала он еле полз, пыхтя и выбрасывая облачка пара — но постепенно движение становилось все быстрее и быстрее. Черные утесы и синие барханы сугробов величаво уплывали назад. Минут через десять их скорость уже не уступила бы самой быстрой собачьей упряжке. Колючие искры снега жалили щеки Ласки. Машина Озорника и впрямь напоминала диковинного зверя: двигатель пыхтел и постукивал — равномерно, словно сердце. Упругое кожаное седло было теплым: очевидно, одна из паровых магистралей хитроумного механизма использовалась для его подогрева. Крепость приближалась. Быстро темнело, но девушка не сомневалась, что часовые заметили их: яркая точка керосинового фонаря в снежной пустыне должна быть видна издали. Ожидания не подвели ее: вспыхнувшие прожектора заключили бегущий по снегам аппарат в перекрестье лучей.
— Ты бы помахала им, что ли, — с беспокойством заметил Озорник. — А то еще дадут по нам залп. Так, на всякий случай.
— Ну, это вряд ли! — хмыкнула Ласка, но все же последовала совету спутника и поприветствовала невидимых часовых. Один из прожекторов замигал: теперь девушка была уверена, что ее опознали.
* * *
— Давайте все же внесем ясность, полковник, — улыбнулся Озорник. — Кто я — гость или пленник?
Полковник Шолт-Норт вздохнул.
— Поймите меня правильно, господин, гм, Озорник… Уральское Атаманство — страна небольшая. А по ту сторону хребта — Орда, Поволжский директорат и еще с полдюжины не слишком-то дружественных государств. Единственная причина, по которой мы еще не стали добычей алчных соседей, — это Крепость. Здесь, на перевале, мы можем сдерживать их армии сколь угодно долго: крепостные пушки — гарант суверенитета моей страны. Увы, гарант практически единственный. А я, будучи комендантом, обязан обеспечивать неприкосновенность этих стен любыми доступными методами. Особенно теперь, когда мы со дня на день ожидаем вторжения.
— Что ж… — понимающе склонил голову Озорник. — На вашем месте я и сам бы с подозрением отнесся к искателю приключений, путешествующему на странной машине по просторам Сиберии. Вот сейчас вы наверняка задаетесь вопросом: а не шпион ли этот малый? Да и само нападение на патрульный отряд…
— Ну, подобное здесь не редкость, — усмехнулся полковник. — Дикари, к сожалению, понимают только один язык — язык силы. Стычки случаются по нескольку раз за год… Даже «мирные» племена, те, что ведут с нами торговлю, время от времени посылают воинов испытать на прочность наши ряды… Как правило, патрулям хватает пары добрых ружейных залпов, чтобы отбить охоту к подобным эскападам… На некоторое время. Однако вы правы: если без обиняков, ваша личность представляется мне весьма странной и загадочной. Ученый, изобретатель, путешественник… И то, с каким упорством вы не желаете назвать свое подлинное имя… Нет-нет, я не настаиваю! Но это весьма необычно, понимаете?. И поэтому настораживает…
— Стало быть, все-таки пленник, — сокрушенно вздохнул Озорник.
— Гость, — поправил полковник. — Гость, свобода передвижения которого слегка ограничена, не более.
— Другими словами, выйти за пределы Крепости я не могу?
— Пока, увы, нет.
— Какая ирония! — рассмеялся вдруг Озорник. — Подумать только… Очутиться на острие противостоящих друг другу государств. И это после долгих месяцев вполне безмятежного существования в краю, который большинство образованных людей, не сговариваясь, считают дикарским и смертельно опасным! Вот так возвращение к цивилизации!
— Таковы реалии, — развел руками Шолт-Норт. — Наша основная проблема — Орда. Уже не в первый раз татары пытаются завладеть уральскими территориями.
— Это что, одна из тех распрей, где претензии каждой из сторон уходят в глубь времен?
— Увы, все гораздо проще. Причина нынешнего конфликта — руды и уголь. Месторождения Орды скудеют с каждым годом. О, их вполне хватило бы для собственных нужд — еще на многие десятилетия; но наш сосед весьма активно продает богатства своих недр Британской Империи.
