— Значит, Орда вынуждена будет расплачиваться уральским железом и медью за военные кредиты.
— Для начала нас еще надо завоевать! — сурово сдвинул брови Шолт-Норт. — Это не так-то просто, смею уверить. За последнее столетие этот перевал штурмовали четырежды — и каждый раз враги умывались кровью.
— Но тогда за ними не стояла мощь имперской военной машины… — тихонько возразил Озорник.
— Не думаю, что Британия снизойдет до прямой интервенции. — Губы полковника скривились в презрительной усмешке. — Тут может вмешаться Московия, и тогда сам черт не скажет, чем это все обернется.
— Что ж, пожалуй… Могу я, с вашего позволения, воспользоваться здешней механической мастерской? Хотелось бы слегка отремонтировать мое средство передвижения, заодно внести некоторые изменения в конструкцию.
— Разумеется, — кивнул полковник. — Я распоряжусь.
По возвращении в Крепость у Ласки практически не осталось свободного времени. Офицеры вдруг стали невероятно требовательны: учебные стрельбы, строевая, чистка и ремонт амуниции занимали весь день, от подъема до отбоя. Никто не роптал: приносимые телеграфом вести с каждым днем становились все тревожнее. Торговые операции были заморожены. Дорога через перевал опустела. Грязная каша из растаявшего снега и угольной пыли, ежедневно перемалываемая колесами подвод, покрылась девственно белой пеленой — и было в этой непорочной чистоте что-то призрачное, нереальное. Последними, нарушившими белизну снегов, стали казаки горнострелкового батальона. Новоприбывших расквартировали, и в Крепости сразу сделалось многолюдно. Хозяева с интересом рассматривали вооружение гостей: у тех были новые московитские винтовки с магазином на пять патронов.
— Ты уж звиняй, но ваши-то «мосинкам» не чета! — втолковывал Ласке один из новоприбывших, молодой казак с русым чубом, залихватски торчащим из-под папахи. — Эвон, смотри: затвор передернул, и стреляй снова; да я скольких вражин, почитай, зараз хлопну! А с этой, старой, покуда вошкаешься…
Девушка хмурилась: конструкция «светловки», простая и надежная, была делом рук ее отца — как, впрочем, и многое другое.
* * *
Орда в открытую перебрасывала войска к границе. Военачальники не торопились: в мощную оптику можно было различить приготовления. К перевалу подтягивали железнодорожную ветку: шпалоукладчики на конной тяге работали в три смены, днем и ночью подвозили рельсы — благо каменистая почва предгорий позволяла обходиться без насыпей. Полковник Шолт-Норт ничего не мог сделать. Дальнобойность крепостной артиллерии оставляла желать лучшего. Орудия эти предназначались для защиты перевала и могли вести поистине шквальный огонь, однако — лишь на коротких дистанциях. Но даже будь иначе, защитникам оставалось лишь молча наблюдать за неумолимой поступью рока: четкие и недвусмысленные приказы ставки запрещали открывать стрельбу первыми. «Атаман наш знает…» — словно заклинание, шептал себе полковник строчку из песни. Шолт-Норт и офицеры теперь большую часть времени проводили на крепостных стенах, наблюдая за развертыванием сил противника.
— Какие новости, полковник? — раздался как-то утром за спиной полковника знакомый голос. Шолт-Норт оторвал воспаленные бессонницей глаза от окуляра армейского телескопа.
— А, господин Озорник… Желаете взглянуть?
— Оч-чень любопытно… — Озорник, в свой черед, припал к оптике. — Скажите, полковник, вы не заметили ничего странного? Вон там, слева от палаточного лагеря?
— Вы о кранах? Должно быть, собираются разгружать артиллерию.
— Возможно, возможно. Однако тяжелые орудия представляются мне малоэффективными. Со стороны ордынцев Крепость надежно защищена скалами, здесь повсюду — сплошной базальт. К тому же стрелять придется снизу вверх. В таких условиях эффективнее всего горные пушки, согласны? Их можно быстро перетащить на выгодные позиции.
— К чему вы клоните? — полковник смотрел на собеседника с неприкрытым интересом.
— Легкие орудия не требуют специальной техники для разгрузки. Достаточно сделать наклонный пандус, и солдаты легко справятся с этой задачей. Значит, краны предназначены для чего-то еще. Для чего-то весьма тяжелого — и способного одолеть перевал.
— Имеете в виду самоходные боевые машины? — Шолт-Норт невесело усмехнулся. — В дни моей молодости татары были вооружены фитильными ружьями, а кто победнее — и вовсе луками да стрелами.
— Времена меняются, полковник. Сами видите, нынче войска Орды мало чем уступают какой-нибудь европейской армии; касательно же машин… Думаю, с чем-то в таком роде нам и предстоит столкнуться.
— Нам? — поднял бровь полковник.
— Ну… вашей волей я тоже сделался одним из защитников Крепости, — пожал плечами Озорник. — Глупо было бы пытаться, гм, сохранить нейтралитет.
— А если я отпущу вас? — Полковник продолжал сверлить его взглядом. — Прямо сейчас?
— Поздновато… — усмехнулся Озорник. — В Уральском Атаманстве мне делать нечего, изыскания в Сиберии завершены, а чтобы вернуться в Империю, я неминуемо должен пересечь земли Орды. Где меня немедленно схватят как возможного шпиона и вообще крайне подозрительного типа; а когда я выйду из застенков и выйду ли вообще — бог весть. Эта война так некстати случилась!
— Войны всегда некстати, знаете ли…
Повисло молчание.
— Еще дня четыре, — нарушил затянувшуюся паузу Озорник.
— Вы так считаете?
— Да, вряд ли меньше. Думаю, они подведут рельсы так близко, как только возможно. У самоходных боевых машин не столь уж большой ресурс, а ведь они наверняка планируют использовать их при завоевании Атаманства, когда Крепость падет.
— Вы подозрительно много знаете об их планах, — задумчиво молвил Шолт-Норт.
— Я умею мыслить логически и выстраивать рассуждения, только и всего, — пожал плечами Озорник. — Ну, еще неплохо разбираюсь в различных механизмах. Этого вполне достаточно, чтобы предсказать дальнейший ход кампании.
— Недурной механик, говорите? — Полковник остро глянул на собеседника. — Что ж, возможно, я найду применение вашим талантам. Идемте.
Наверху рассерженной кошкой шипела паровая лебедка. Клеть грузового лифта с лязганьем проплывала мимо скудно освещенных ярусов. Сочащийся сыростью камень чередовался с клепаным металлом; покрытые зеленоватыми пятнами коррозии трубы змеились во всех направлениях, словно лозы дикого винограда.
— Любопытно… — пробормотал себе под нос Озорник.
— Что вы говорите?
— Нет, это я так… Просто интересно, каково это — годами жить здесь.
— Крепость — хорошее место, — твердо ответил полковник. — Островок спокойствия и безопасности во враждебном мире. Можете при случае расспросить Ласку — девочка рождена в этих стенах, для нее здесь настоящий дом.
— Я не видел ее уже несколько дней.
— Это поправимо, — Шолт-Норт сдержанно улыбнулся. — Думаю, я смогу устроить вам встречу.
Клеть, лязгнув в последний раз, остановилась. Озорник с интересом осмотрелся. Этот ярус отличался от предыдущих — прежде всего высотой потолков. Скудные огоньки ламп мерцали вдоль прохода. Полковник толкнул обитую железом дверь.
— Прошу…
— Вот это да! — вырвалось у Озорника.
Они вышли на галерею, опоясывающую огромную рукотворную пещеру. Внизу вовсю шла работа: шипел пар, летели искры, под бодрый перестук молотков вгрызались в металл напильники — а по периметру зала возвышались исполинские, закованные в сталь рыцари. Доспехи тускло отсвечивали в полутьме: казалось, один из титанов вот-вот шевельнется, поднимет меч…
— Впечатляет, верно? — Голос полковника гулко отдавался под сводами. — Семь рыцарей Атаманства, семь его легендарных защитников… Еще в стародавние годы Урал славился мастерством своих инженеров!
— Боевые машины… Да с таким отрядом можно остановить на перевале кого угодно!
— Увы! К сожалению, на сегодняшний день в состоянии функционировать лишь две из них, да и то после хорошего ремонта… В том и проблема: у нас нет специалистов, способных восстановить эти механизмы.
— Я бы не отказался взглянуть, что у этих колоссов внутри! Слушайте, полковник, я ничего не могу обещать, но если это в моих силах, то…
— Что ж, я на это и рассчитывал, по правде говоря. — Шолт-Норт подобрал с пола разводной ключ, шагнул к ограждающим галерею перилам и постучал исполинского рыцаря по шлему.
— Кому там делать нечего?!! — приглушенный вопль донесся откуда-то из глубин железного монстра; голос принадлежал Ласке.
— Оператор Светлова, доложите ход ремонтных работ! — с шутливой строгостью приказал полковник.
Забрало шлема откинулось, и из него выглянула перепачканная угольной пылью и машинным маслом девушка.
— Виновата, господин полковник! Пытаюсь отрегулировать гироскопическую систему; не могу понять, что с ней…
