* * *
Началось всё с несчастного случая. Во всяком случае, мне так кажется. Ни чем иным я не могу объяснить тот факт, что стоило мне войти в здание лабораторного комплекса, как последовала алая вспышка и накатала волна боли, мгновенно затопившей тело и разум. Казалось, болели даже волосы на голове и яйцах.
На фоне этого жуткого чувства, разум осознавал, что меня куда-то несет, разрывая на части. А затем, наступил покой. Боль отступила, но ей на смену пришло ощущение, будто бы меня стирают. Целые фрагменты памяти попросту пропадали, словно бы кто-то незримый их попросту вырвал. Усилием воли я начал сопротивляться и закрываться, как этому научился, занимаясь энергетикой и работой с аурой. В какой-то степени это помогло. Во всяком случае, процесс исчезновения фрагментов памяти прекратился, но зато нечто принялось активно давить на меня, словно бы желая сломать. В эти мгновения мне удалось начать «видеть». Впрочем, такой термин тяжело применить к ситуации, когда ни глаз, ни, собственно, тела уже нет. Вместо них имелось… нечто. Я стал чем-то похожим на относительно плотный сгусток темного тумана, а меня пытался поглотить более плотный «собрат», но алого цвета. А вокруг… было ничто. Просто пустота, в которой летели похожие сгустки, большие и маленькие, плотные и разряженные…
Всё это я осознал постфактум — всё внимание оказалось сосредоточено на борьбе моим противником, который, судя по всему, решил перекусить мною. А становиться чьей-то дичью в мои планы не входило совершенно. Не для того я годами познавал таинства магии, чтобы какая-то тварь попросту сожрала меня!
Сконцентрировавшись и, продолжая удерживать себя волей от разрушения, я вцепился в своего противника… собой, наверное. Во всяком случае, мне удалось начать жрать его. При этом в мой разум потоком пошла информация, едва не сбивающая концентрацию. Мой враг же попытался отодвинуться и перестал давить, но отпускать его было уже опасно. Чутье подсказывало мне, что стоит остановиться, как мне конец.
А вот то, что я получил… Это были образы-воспоминания, наполненные знанием и эмоциями, чувствами и желаниями. То, чем я был в этот момент, странное темное облако, начало расширяться и разряжаться, стремясь разрушиться. Пришлось замедлить процесс и уделить внимание удержанию себя от распада. В какой-то мере это даже получилось, но при этом приходилось попросту просматривать и «осваивать» делая частью себя всё то, что я выжрал из этой твари. Причем, внешне моё состояние начало меняться. Темное облако, каковым я был, начало приобретать алые прожилки, становиться плотнее и, словно бы, тяжелее. А в его центре стало образовываться некое ядро…
Не знаю сколько времени занял весь процесс, но когда он завершился. Я осознал себя висящим в пустоте, среди мельтешащих разноцветных сгустков, похожих на меня. При этом во мне добавилось… нечто. Словно бы, я стал совершенно иной личностью. Уже не Алексеем Смирновым, демонологом и проклинателем, коим был при жизни, а неким Алексом Варнером, послушником Ордена Мистиков. Память этого человека срасталась с моей, образуя жуткую смесь своих и чужих воспоминаний. Что-то терялось, а что-то становилось невероятно ярким. Образы прошлого обоих личностей волнами накатывали на меня, стремясь свести с ума, разорвать мой разум, сломать его изнутри. Облако, которым я теперь стал, ходило волнами, искажалось и превращалось в жуткий вихрь, вновь обретая форму неправильного, местами помятого, шара.
Понятия времени тут не было, но и без того мне казалось, что прошла вечность, прежде чем разум успокоился, а новая память улеглась, объединившись с моей первоначальной. Затем я понял, что надо делать. Дороги назад, в родной мир, у меня нет. Ведь, будь со мной там всё хорошо, то не оказался бы тут, в месте, куда попадают все умершие. Это знание пришло из той части памяти, что принадлежала Варнеру.
Сконцентрировавшись, я принялся искать ту нить, что соединяла душу Алекса с его телом, и мне удалось! Она была разорвана и невероятно слаба. Ощутить её едва получилось. А уж зацепиться за неё и вовсе оказалось невероятно сложно. Затемпришлось пытаться сообразить как же с её помощью оказаться в его теле, обретя таким образом новую жизнь. Уж что там будут делать его наставники со мной — дело десятое. Может даже и не заметят, что вместо послушника явился дохлый землянин. Но до этого момента ещё надо суметь дожить!
Сам Алекс познаниями в нужной области не обладал. Парень должен был пройти ритуал инициации, после которой его положение в иерархии Ордена поменялось бы, но Варнеру не повезло — он встретил меня, обладающего некоторой подготовкой в области магии.
Наконец, я сообразил как надо действовать и смог прикрепить в образованному внутри меня ядру нить связи души и тела, а затем… пришла новая боль.
* * *
«Тайфун» меня порадовал запахом свежей краски, чистотой палубного настила, свежими картриджами в системах очистки воздуха и теплым желтоватым светом осветительных панелей на стенах и потолке. Мягкая светло-кремовая обивка коридоров, между которыми были установлены ленты светильников, напомнила о временах службы в Ордене. Там каждое судно всегда находилось в идеальном состоянии, а палубы выдраивались дроидами до блеска. На их фоне корабли большинства частников казались мусорными свалками. Примером тому, являлся «Скорпион» Валаса. Там о дроидах-уборщиках речи не шло в принципе, а помывкой палуб занимались вахтенные члены экипажа. Собственно, после того, как мне довелось почти десять лет быть в составе команде Валаса, где кораблем-носителем был старый фрегат, построенный ещё во времена Сенатской Войны, прошедшей почти семнадцать веков назад, этот малыш казался образцом новизны. Впрочем, учитывая недавний капитальный ремонт и модернизацию, не удивительно.
Сам Валас, к слову, на своем корыте, на территории государств Пространства Сената предпочитал не соваться, как и в Человеческую Империю, где его ждал бы расстрел из бортовых орудий при выходе из гипера. Ведь, его корабль-носитель относился уже к третьей категории, хоть и являлся, пусть и модернизированной, но рухлядью. Это не TIF, которые обладают невероятным резервом модернизации. Скорпионы, детище стигийского ВПК, в этом плане отличался в худшую сторону. Чтобы довести это корыто до более-менее современного состояния, требовалось загнать его в закрытый док и разобрать половину корпуса. Цена такой модернизации превышала стоимость нового фрегата раза в два. Впрочем, для действий в нейтральном космосе и рейдерских операций, в которых чаще всего и принимал участие отряд Валаса, хватало и этого.
Райн не стал меня пытаться совсем уж серьёзно надувать и действительно включил в комплект двух дроидов второй категории — самые обычные ремонтники — один для пустотных работ, а второй для внутренних. Причем, они оказались последней модели, за что родианцу я был очень благодарен. Однако, во всем остальном я оказался… в глубокой жопе.
Продуктов и воды на борту не было, топливный бак почти пуст — его хватит только до ближайшего космопорта. Картриджи систем очистки воздуха были, но лишь те, что уже установлены, а запаса на судне не обнаружилось. Медотсек оказался попросту пуст — даже просто кушетки не нашлось. Собственно, аналогично дела обстоят и с каютами для членов экипажа — хорошо хоть санузлы есть.
— Райн, скупердяй, — вздохнул я, — Вот почему ты такой жадный…
Впрочем, предъявлять родианцу претензии глупо. Если быть откровенным, то за четыреста тысяч я получил грузовоз второй категории, граничащий с третьей, неплохим вооружением и достаточно солидными скоростными возможностями. Довершали картину щиты, которые, как правило, ставят на тяжелые корветы и легкие фрегаты государственных ВКС. Да и ДРО тут вполне приличное. Такие комплексы ещё лет пять назад были приняты на вооружение человеческих, родианских и стигийских ВКС. Каким
