Я пытаюсь разглядеть, что там с Элом, но передние стекла, покрывшиеся паутиной трещин, не позволяют это сделать.
- Господи, Эл, - жалобно шепчу я. Замечаю, как три ублюдка, Крис, Моррис и Джон, снимают происходящее на камеры своих телефонов. – Ах вы суки!
Мой крик растворяется в вопле тысячи других голосов, слившихся в единый белый шум.
Весь класс разбегается в стороны, чтобы не оказаться на пути автобуса. Буквально через мгновение взбешенный зверь с жутким скрежетом вминает и без того покореженную машину в стену Коллизея, окончательно превращая ее в груду дымящегося металлолома.
Публика в восторге. Но меня всего трясет. Я все еще сижу жопой на земле, не в силах что-либо поделать. Сейчас, когда носорог разобрался с автобусом, он возьмется за нас. Сколько мы сможем от него бегать? Есть ли вероятность, что он устанет и грохнется на землю, чтобы отдышаться? Можно ли подружиться с этим зверем, или он обучен лишь убивать?
Вот я вижу, как носорог медленно отступает назад, и его рог покидает недра пронзенного им автобуса. Зверь словно опьянен своей победой. Он стоит и наслаждается. Я по-прежнему не вижу Эла.
Может ли он выжить? Какова вероятность, что его лишь контузило или хотя бы придавило, но внутри этой лепешки он жив и здоров?
Носорог поворачивается.
Осматривает моих одноклассников.
И берет разгон.
Публика неистовствует.
Крис, Моррис и Джон, только что снимавшие поединок автобуса с этим монстром, осознают, что тот несется прямо на них, и пытаются уйти в сторону. Они разбегаются кто куда. Крис – направо, Морис – налево, и лишь идиот Джон бежит вперед, явно недооценивая скорость зверя. Пару раз он оборачивается, чтобы узнать, за кем из них троих бежит носорог, и выжимает из себя всю возможную скорость, когда понимает, что выбран целью именно он.
- Джонни! – орет Бруно, накачанный красавчик, капитан школьной команды по баскетболу. На его лице без каких бы то ни было сложностей читается первобытный страх беспомощного человека перед всесокрушающей силой природы.
- Виляй! Виляй! – кричит Джимми, чернокожий отличник, являющийся по совместительству моим лучшим… нет – единственным другом.
Но Джон не слышит. Он лишь орет, постепенно теряя скорость. Я вижу, как слезы блестят на его щеках…
И тут его проблемы заканчиваются. Он даже не сразу осознает, что поднимается в воздух. Эбигейл истошно вопит – голос красотки с дойками я узнаю из миллиона других. Носорог гордо демонстрирует публике свой трофей, насаженный на его рог. Я даже вижу, как по этому самому рогу медленно стекает красная жидкость. Раскинув свои руки и ноги в разные стороны, Джон больше не чувствует страха – теперь он ощущает покой…
***
Эбигейл не унимается.
Ее весьма мощные голосовые связки перекрикивают абсолютно все голоса во всем Колизее. И носорог, кажется, тоже ее услышал. Он сбрасывает Джона со своего рога, и тот приземляется на бок. Он далеко, но я все равно вижу его взгляд – пустой и безжизненный, будто обвиняющий. Обвиняющий меня.
Казалось, что ее весьма мощные голосовые связки перекрикивают абсолютно все голоса во всем Колизее. И носорог ее прекрасно слышит.
Мотнув массивной головой, он сбрасывает Джона со своего рога. Тело моего одноклассника, пролетев несколько метров, падает на бок. Он далеко, но я все равно все прекрасно вижу.
Вижу быстро краснеющий от крови песок.
Вижу белеющие в ужасной ране кости.
Вижу вываливающиеся наружу внутренности.
А еще виже его взгляд. Пустой и безжизненный. Будто обвиняющий.
Обвиняющий меня.
«Почему ты ничего не сделал?» - будто бы слышу я его голос.
«Выпусти меня», - раздается уже другой.
- Что…? – шепчу я, замечая на земле странные мельтешения.
И вижу, как мне машет руками, прыгая и паникуя, моя Тень.
«Выпусти меня, быстро!»
Я вижу, как носорог несется в сторону Эбби. Вижу, как разбегаются в разные стороны прочие одноклассники. Вижу, как к Эбби бежит Бруно, чтобы то ли оттащить, то ли заткнуть.
«Выпусти!!!»
- Да как?! – ору я так громко, как только могу.
«Дай руку».
Это, вашу мать, самое странное, что случалось со мной за всю мою недолгую, несовершеннолетнюю жизнь. Моя Тень натурально разговаривает со мной. Я слышу Ее голос. И хотя я всегда думал, что моя Тень – мужского пола, голос… он принадлежит точно не мужчине.
Но сейчас на это нет времени. Я протягиваю руку, и тут из земли, там, где только что была моя двухмерная тень, материализуется вполне себе трехмерная конечность. Она хватает меня и тянет.
«Тащи!» - слышу я голос.
Хватаюсь кисть Тени уже обеими руками и тяну на себя, упираясь в землю. Постепенно… «что-то» показывается из земли все больше и больше. Но, Боже, как же тяжело ее оттуда вытащить!
А тем временем носорог уже почти достиг Эбби.
«Давай! Коготь!!!»
И я кричу.
Кричу, собрав в себе все силы. Кричу, таща на себя эту чертову черную руку!
И что-то там, под землей, словно рвется…
Я резко вытягиваю то, что все это время таилось под моими ногами. И эта моя черная копия словно прыгает на меня, обволакивает, покрывает мои ноги и руки.
Я чувствую…
…себя иначе.
Между Эбби, которую пытается спасти Бруно, и острым концом рога остается какой-то жалкий метр. Бруно орет, но не перестает тащить Эбби в сторону. Оказывается, он не так плох, как мне казалось…
Мгновение – и Бруно с Эбби у меня в руках. Не понимаю, как, но мне удалось преодолеть расстояние в метров тридцать как минимум за долю секунды и убрать обоих с линии удара. Обалдевший носорог замедляет скорость, разворачивается, и смотрит на меня красными от злости глазами.
Я чувствую, как у меня удлиняются пальцы, и я становлюсь эдакой копией Фредди Крюгера.
«Коготь, нет! Не так много!»
Но я уже ничего не ощущаю. Во мне нет ничего, кроме ярости. Ярости и безудержной злости. А еще жажды. Жажды крови. Крови этого хренова носорога.
Зверь несется на меня, а я – на него. Рывок – я прямо перед ним. Ухожу чуть вбок и выставляю в сторону руку. Ощущаю, как мои когти вспарывают толстую, неестественно прочную кожу. Едва он успевает развернуться, как я уже прыгаю жертве на голову.
