заводе. А там силушки-то нужно ого-го. Попробуй позакидывай на пресса эти «дуры», что в лучшем случае несколько десятков килограмм весят!
— Привет, Ромыч!
— Даров и жертвоприношений, Вань! — Вот теперь и обернуться можно.
Картина открывается живописная. Тощий мужичок лет сорока червем извивается в лапищах все еще удерживающего его за шкирку богатыря. Но возмущаться особо не смеет. Ванюша — человек-медведь. Вроде спокоен и демонстрирует довольство жизнью, но достанешь, так «лапой» своей головушку буйную снесет быстрее чем пикнуть успеешь.
Лично видел, как он непонимающих новичков лет пять назад «за станком» прямо на участке воспитывал.
— Угомонись, на! — Потребовал здоровяк, встряхнув рукой практически болтающееся в воздухе тело, и «залетный» притих. — Перепил. Бывает. Ты как, без претензий?
Последнее уже мне.
Развожу руками — чего права качать? Ничего мне этот задохлик сделать и не успел. Ненависть же — всего лишь месть труса за испытанный им страх. Я не испугался.
Иван выдыхает. Ссориться со мной ему было бы очень… Неприятно. Я ведь когда-то помог ему сильно. Вернее, сестре его. Лекарства нужны были, какие у нас не враз и достанешь. Полгорода деньги собирали. Вот только совершенно разные вещи — найти нужную сумму и смочь купить этот самый препарат с непроизносимым названием. Как говорится, «А мы право имеем?» — «Да, имеете!», «А можем?» — «Нет, не можете!». Я тогда… Попросил помочь. Бери добро, как говорится, и отпускай его в воду. Особенно если тебе это ничего особенного не стоит. Вроде и пытался не слишком афишировать свое участие, но вот разузнал как-то парень.
Теперь он отчего-то считает, что сильно должен. А неудобно от этого почему-то мне.
— Пьешь с утра? — меняю не слишком приятную тему.
— Не с утра, а до утра! — Не слишком весело подтвердил он. — Премию неплохую выдали. Вот и отмечаем.
Не понял. Ладно, готов допустить тот невероятный факт, что одно из местных «градообразующих предприятий» действительно расщедрилось. Так с чего грусть-тоска такая? Примерно в таком ключе и интересуюсь вслух.
Ваня криво усмехнулся.
— У нас в цехе объявили еще полгода назад, что если сдаем госзаказ раньше, то докинут рубликов, — начал поучительную историю он. — Большинство отнеслись так… Ну, сам представляешь.
Представляю. Сам с совершеннолетия работал на том заводе. Ровно до того, как не «нахлобучило» и мне срочно пришлось уходить на вольные хлеба. Возвращаясь к теме, на моей памяти ВСЕ поощрения сводились краткой речуге мастера в смысле какие мы молодцы, а теперь давайте фигачить еще больше. Короче, с таким отношением жить в парадигме «сегодня подвиг — завтра план» желающих было маловато.
— … Прикинь, выплатили, — «откровение» наладчика заставило меня удивленно поднять брови. — На нашем участке выработка — сто двадцать процентов плана. Пару зарплат по итогам полугода действительно накинули. А у остальных — не больше девяносто семи…
Вот теперь все ясно.
— … Им же тоже чего-то там капнуло, но раза в три меньше, чем нам. Вот и ходят все, на нас косятся. Бурчат и дуются, мля…
Мда, людям всегда мало. А с учетом настроений, бродивших словно тень отца Гамлета по производственным площадкам, даже небольшой мелочи было достаточно, чтобы среди общей подавленности вспыхнуло недовольство. И повод был не так важен.
— Собираешься всю премию героически пропить? — Поинтересовался я.
— Да не, жене отдам! — Улыбнулся он.
— Вот это дело!.. — Света точно позаботиться о том, чтобы неожиданный бонус не разошелся по мелочам.
Причем, ей вполне хватало мудрости не путать премию мужа со своей. В смысле, в данном случае решение по ее «растрате» она оставит именно за супругом. Чудо, а не женщина! Наверное, именно поэтому, как минимум половина суммы и будет потрачена на нее саму. Парадокс!
— Сам-то когда?.. — Поинтересовался здоровяк.
— Да твою ж!.. — Выдаю негромкую, но емкую тираду.
Иван же негромко рассмеялся:
— Мама звонила? — Ляпнул он наугад…
… Но в точку!
— Дааааа… — протянул я.
Не подумайте, маму люблю и уважаю. Просто она лучше всех знает как мне жить. Я был бы крайне благодарен, если бы это самое знание оставалось сакральным… Даже для меня. К сожалению, я совершенно точно теперь осведомлен, что именно в жизни делаю не так (спойлер: все!). Разве что под роспись не ознакомлен. Отдельной строкой идут постоянные беседы о том, что молодой человек моего возраста уже обязан думать о семье, детях и «надежной» работе.
А я о своем трудоустройстве ей вынужден врать. Благо несколько сотен километров вполне позволяет надеяться, что слухи до нее не дойдут! Среди местных-то разве что ленивый не в курсе… Либо совсем уж залетный.
По «легенде» я геолог. На нефтяников работаю. Помощником. Даже образование вот получаю. Заочно. Потому и «мотаюсь на границу с Казахстаном с партией геологоразведки». Телефон не берет, интернета нет, все дела.
А как мне еще объяснить постоянные отлучки? Кстати, в штате небольшой нефтяной компании я действительно числюсь на временном контракте.
* * *
Подтягивание. Упасть в упор. Отжимание. Вновь прыжок на перекладину и по кругу.
10….9…8…7…6…5…4…3…2…1!
Небольшая разгрузочка-отдых на брусьях: в упоре закидываю ноги на трубы и делаю раз семь обратные отжимания… Ну и пусть еще секунд семь же уголка будет.
И так десять кругов.
Дальше режим меняется на три подтягивания — шесть отжиманий.
Еще десять кругов.
Тяжело. Но силовая выносливость просто так не дается.
— Фууууух! — Выдыхаю на последнем в серии отжимании и подломившиеся руки отправляют мое лицо к тепленькому песочку под турником.
Тело, естественно следует за ним. Пыыыыльно. Ведь повесил же классный турник дома. Но вот не получается у меня так заниматься. В прошлый раз решил встать пораньше потренироваться. Только улегся, чтобы пресс покачать и раз… Полдень! Выспался я тогда знатно, но совершенно четко усвоил, что горизонтальные поверхности в первой половине дня, равно как и близость кровати, мне противопоказаны.
Некоторые считают, что все что они делают, обрядившись в спортивный костюм, считается тренировкой. Увы, такой вариант мне не подходит. Уж больно жесткий у меня экзаменатор — жизнь. Так что ходить в спорт-бары вместо обычных, и тем успокаивать свою совесть — не мое.
— Эй, ты там как? — Интересуется Иван, подходя ближе.
Пытаюсь изобразить знак «норма» правой рукой. Он его не видит, толи не особо верит, а потому хватает бутылку.
— Фтооой, тьфу! — Воплю я, поднимаясь.
Это сейчас песочек с лица стряхнуть можно — и нормально. Футболка же серая, да еще и синтетика сплошная — для нее сантиметр не грязь, а два сами отпадут. Но стоит только добавить воды, и домой я отправлюсь знатным свинтусом. Не то чтобы далеко
