остановиться и долго стоять, в тишину вслушиваясь. Но ни сигналов машин, ни других городских звуков я не услышал. Редкие птицы, да, вскрикивали порой, кто-то шуршал иногда ветками или травой, и всё! Что за дела такие?! Непонятно. Но паника советскому милиционеру ни к чему. Просто надо успокоиться и подумать. Вот, кстати, и дельная мысль пришла! Надо, по-моему, на дерево высокое забраться, а уж оттуда городские огни далеко видать будет. К тому же телевышка у нас есть. Её прожектора и за несколько десятков километров заметишь! Осталось только дерево потолще выбрать.
О том, как я умучался, забираясь на такое дерево, можно писать отдельный рассказ. Оно и вправду оказалось высоким. Я карабкался, пробуя на надёжность каждую ветку. И всё же, несмотря на осторожность, раз чуть не сорвался вниз! Правда, удержался, намертво вцепившись в сук. Но при этом разбил часы! Ну, надо же! Когда ветка, на которую понадеялся, вдруг обломилась, я непроизвольно взмахнул рукой, и со всей силы врезал по стволу, как раз угодив часами. Повисел, покачиваясь на суку, ногами нащупал опору, подтянулся… В общем, когда всё стало нормально, вспомнил про свою «Электронику», коснулся руками экрана, а там только стеклянное крошево. Я с досады расстегнул браслет, снял часы с руки, и зашвырнул их подальше в темноту! И полез выше.
Казалось, этому дереву конца не будет! Но вот передо мной распахнулось тёмное, расцвеченное мириадами звёзд небо. Луна едва заметным серпиком свалилась к краю небосвода. Истончившийся древесный ствол и тонкие ветки гнулись и качались, грозя сломаться и сбросить меня вниз, в непроглядный мрак. По крайней мере, мне так казалось. Не верите? Вам смешно? А вы попробуйте забраться ночью на высокое дерево, не видя совсем ничего, действуя только наощупь! Я тогда посмотрю, какие вы смельчаки!
Я мало чего боялся в жизни. Но здесь, сидя на тонкой ветке и крепко обняв ствол руками и ногами, раскачиваясь над тёмной бездной, я и ночные прыжки с парашютом, и подъём на скалы (было у нас такое: сначала в учебке на альпинистской подготовке, а потом в горах на боевых выходах), и даже мамочку родную не раз вспомнил!
Но не о том я речь веду, а о более страшном… Нигде, ни в одной стороне, куда бы я не оборачивался, я не увидел ни огонька, не услышал ни звука! Будто я где-то в глубине тайги, а не в нескольких сотнях метров от города.
Я знал, что нахожусь на северной окраине Новореченска. Нашёл среди созвездий Большую медведицу. Вот, выше неё, — Дракон, а над ним — Малая медведица. А вот и Полярная звезда, то есть — там север. Значит слева от меня, километрах в четырёх или пяти, должен находиться цементный завод, который всегда залит светом. Но в том направлении было темно, как в… понятно, где.
Справа село Протасово находится. Так вот, прямо за селом у нас военный аэродром учебный расположен. Это чуть больше десяти километров по прямой. На нём полёты круглосуточно проводятся. Тем более в такую хорошую погоду. Но сейчас с той стороны ни звука не долетает, и самолётов в небе не видать вообще. Что за дела? Не пойму ничего.
Я почему так долго и подробно обо всём этом рассказываю? Чтобы вы поняли, в какой тревоге я тогда находился. Я ничего не мог понять — куда идти, где искать город, что вообще происходит?! Никому такого состояния не пожелаю.
Но ладно, это всё лирика, как мой батя выражается. Стал я спускаться вниз — сколько ж можно, как Чингачгук тут висеть? Или как Винни-Пух. Спуск тоже дался мне нелегко. Но всё когда-нибудь заканчивается. Наконец и я вновь коснулся земли. Впрочем, земли-то я и не увидел. Темно, однако.
Долго думал, куда идти. Наконец решил идти прямо, потому что разницы нет никакой. Ничего, куда-нибудь да выйду — на какую-нибудь дорогу или тропинку. Ну, вперёд!
VI
…Всё ещё иду, ничего и никого не встретив, кроме паутины, веток, опять веток, снова паутины… А между тем светает. Даже здесь, у подножий деревьев тьма посерела, попрозрачнела. Да, и деревья стали реже, зато кусты — чаще, а трава — гуще и выше. Из лесу я вышел, когда уже стало светло. Передо мной лежала широкая луговина, за которой поблёскивала гладь реки. Ещё несколько минут и я у воды! Теперь можно умыться и напиться. Благодать! Можно отдохнуть немного, а потом останется пройти несколько километров вверх по течению, до моста, что на рязанской трассе, и всё — дома! Ребята в отделе засмеют теперь! Скажут: «Сыщик! Рядом с домом заблудился!». Ну и пусть смеются. Главное, чтобы всё хорошо закончилось, да этого бандюгу поймали.
Всё-таки я здорово устал. Лёг ненадолго в мягкую густую траву у подножья ивы. Минут на пять, не больше. И уснул. Сколько я проспал — не скажу. Но думаю, что пару-тройку часов. Проснулся оттого, что птицы вокруг шумят, солнце в глаз светит, муравей по носу ползает. Вот и пришлось вставать. Подошёл к воде, стал умываться, а она тёплая, как парное молоко! Разделся, одежду вытряхнул и как смог почистил. И полез купаться. Вдоволь наплавался, нанырялся, на берегу солнышко меня обогрело и обсушило. Я оделся, волосы пятернёй пригладил, и скомандовал себе:
— Становись! Равняйсь! Смирно! Вперёд, шагом марш!
Быстрым шагом, переходящим в лёгкий бег, я двинулся вдоль берега. Густая высокая трава сильно замедляла скорость. Создавалось впечатление, что здесь никто и никогда косой не махал. И вообще, никаких следов человеческой деятельности мне не попадалось. А этого быть не может! Здесь места дачных посёлков — их тут полно должно быть! Здесь зона пляжей, пионерских лагерей! Здесь всё покрыто дорогами, автостоянками… Мусором, в конце-то концов! Но где это всё! Вот впереди река поворачивает влево. Я прекрасно знаю это место — рязанское шоссе пересекает нашу реку именно здесь, за несколько сотен метров до поворота и стоит мост. Но его нет, шоссе — нет, большого дачного посёлка, если не ошибаюсь, Первомайского, тоже нет!
В отчаянье я брёл по лугу, думая, как мне быть. Раздавшийся сзади крик и конский топот прервал горестный ход моих мыслей. Я оглянулся и, как сейчас принято говорить, обалдел! Ко мне скакали несколько всадников. Выглядели они необычно, свирепо. Один крутил над головой верёвку с петлёй. Она вроде бы арканом называется?
«Что это? Фильм, что ли снимают?» — подумал я. — «Интересно. А я и не слышал ничего об этом».
А всадники приближались, при
