Кризис в Зефре - Карл Шрёдер

— Куда мне идти? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Не имеет значения, — ответил Раймонд. — Сейчас здесь все заняты одним. Это началось сегодня утром с патрулирования, — добавил он, протягивая ей пару очков с темными линзами _[17]. — И с тех пор все обостряется…

— Утром по вашему времени или по моему?

— По моему времени, — сказал он.

Она включила очки, и пространство вокруг ожило, наполнившись виртуальными экранами и окнами, ползущими строчками цифр и сеткой меню. В дизайне компьютерных интерфейсов «театральная» метафора _[18] наконец-то вытеснила старую метафору «рабочего стола» — по крайней мере, здесь. В библиотеках и государственных учреждениях Эбан все еще встречали старые плоские экраны. А дома она вообще ничего иного не знала.

Дома…

— Разразилось таки, да? — спросила она, пока Раймонд вел ее к одной из утопленных в полу площадок, где толпа людей обступила виртуальное облако агрегаторов моблогов _[19] и окошек суммарного статуса — кто стоя, кто рассевшись.

Раймонд нервно поскреб свою седеющую шевелюру.

— Вот почему я и вызвал вас. Мы, пожалуй, могли бы и без вас обойтись — все пока не так страшно — но место, где это происходит…

— У меня дома, — мрачно закончила она.

Они подошли к краю овального углубления, оно и впрямь походило на театр _[20]: сидящие зрители полукольцом окружили сотканную из света сцену, а вместо виртуальных декораций были те самые колеблющиеся в жарком мареве улицы и выцветшие небеса, от которых сбежала Эбан. И вот они, эти места, явились онлайн одновременно через десятки независимых видеоагрегаторов _[21]: улицы, которые она презирала и пыталась забыть, рынки, чьи крикливые толпы по сей день наводняли ее сны. Необъятное, бестолковое буйство людского скопища, веками бурлящее вокруг белых башен, неизменное на протяжении многих поколений, как водовороты в быстром потоке; которому теперь угрожала алчное стремление к нефти и воде _[22], захватившая весь субконтинент.

— Зефра, — прошептала она имя, сама не понимая: то ли как молитву, то ли как проклятье.

Солнце только взошло, но асфальт уже размякал от жары. Сержант Лесли Кэмпбелл посмотрел вниз на вмятины, которые его ботинки оставили на уличном покрытии в отведенном канадской армии подворье, и покачал головой.

— Позаботься, чтобы кондиционер работал, — сказал он, — или мы зажаримся.

— Машина пишет, что работает _[23], — сказал капрал Мишель Маршан, присев рядом с шинами «Кэмела» Mark II, закрепленного за патрулем. — Никогда не видел, чтобы она врала. — Он менял шину, у которой, по мнению ветроники ^{(см.словарь)}«Кэмела», устала резина. По мнению Кэмпбелла, шина была в полном порядке, но Маршан доверял мнению своих машин абсолютно — до такой степени, что над ним порой подшучивали.

— Для этих ребяток, наверно, с кондиционером уже поздновато, — сказал капрал Арнольд «Даз» Блэкмор, перебирая коробку инертно лежащих ройботов _[24] ^(_B_) на заднем сиденье «Кэмела». — Похоже, кто-то шибко надолго оставил их на солнце. Лучше взять новую партию до того, как выйдем.

— ОК, и проверь, что стрекозки _[25] работают, — сказала капрал Марси Тэм, последний боец отделения, передавая Маршану батарею вспомогательных топливных элементов _[26] ^{(см.словарь)}, чуть менее потрепанную, чем та, что сейчас стояла в «Кэмеле». — Конечно, если в нашлемном дисплее _[27] поставить подсветку недавно развороченного гравия, разрытую грязь на заминированной дороге заметить можно. Но кое-кто до сих пор пользуется минированными автомобилями, даже несмотря на технологию «снифферов» _[28]. Забудьте вы о кондиционерах и шинах, нам нужны нормальные дроны _[29], вроде этих «жучков» _[30]?

Кэмпбелл всех их проигнорировал, оперся на крыло «Кэмела», чтобы в последний раз без помех взглянуть на мерцающие крыши древнего города, а затем надел свой НШД, нашлемный дисплей _[31]. Этот был ужасно неудобным, в отличие от чрезвычайно комфортного наголовного устройства, которое он купил для дома; он часто шутил, что НШД расшифровывается как «Надо Шею Доконать» _[32]. «Если бы только военные поставщики шли в ногу с последними новинками _[33]», подумал он.

Дома и башни Зефры волнами взбирались по нескольким невысоким холмам, и каждая волна — словно слепок иного времени. Старый город в самом центре был сложен из глинобитного кирпича и камня; его крыши украшали устаревшие спутниковые антенны, которые теперь стояли и ржавели, или превратились усилиями трудолюбивых жителей в дождеуловители. Вокруг него расположились мечети и белоколонные особняки давно забытых османских завоевателей, их кольцом опоясывали резко контрастирующие своей чужеродностью усадьбы и пивные британской колониальной эпохи. Затем город переходил в бесконечный лабиринт бетонных коробок и пепелищ, остатков трущоб двадцатого века. Только по краям город обретал современный вид. Здесь можно было залить фундаментную плиту и возвести над ней белую палатку из фуллерена и нейлона _[34] за пару дней _[35]; палатки получались почти пуленепробиваемыми _[36], полупрозрачными, а главное — дешевыми. Над морем белых треугольников возвышались десятки ветряков _[37], которые обеспечивали энергией местные электросети и заодно работали на очистку воды _[38] в окрестностях.

Кэмпбеллу и его отделению предлагалось поверить в то, что будущее — за этой новой Зефрой. Зефра была независимым городом-государством, как и большинство крупных городов в Африке после распада старых колониальных национальных государств. Поскольку в города стекалось население из опустошенных сельских районов, политическая власть все равно сосредотачивалась именно здесь.

В Зефре предстояло провести первые в регионе за многие годы выборы. Новые лидеры города получат огромное влияние в Зефре с ее обширными внутренними районами. Международная коалиция, в которую входили и канадцы, предположительно должна была обеспечить минимум насилия при проведении выборов. Ожидалось, что после этого в новой Зефре наступят улучшения.

В городе Зефра старый быт сочетается с новыми технологиями.

Кэмпбелл, глядя на этот крошечный район девственной белизны и сравнивая его с раскинувшимися просторами старого города, особой надеждой не проникался. Здесь из запланированного вечно ничего не выходило так, как ожидалось. Город испокон века не знал независимости, но и овладеть запутанным клубком улочек и переулков в