контур не такой, какой вампиры делали. У того радиус действия шире, а у этого всё внутри погашается. И какой сильнее?
Впрочем, сейчас меня это не заботит. Разворачиваю самолётик с письмом от Лихетты.
'Света, Крис! Сегодня мы прошли ещё сорок комье. Утром миновали город Грокон, днём села Висье и Ливо. Остановились в деревне скотоводов. Как и прежде без потерь и происшествий. Никого не обижали по дороге, как ты строго наказывал.
Мы скучаем по тебе и волнуемся. Два предыдущих письма ты не забрал, надеюсь, исчезнет это, потому что я до поздней ночи у костра на него смотрю в ожидании. А сёстры заснуть не могут, пока на ночлег не вернусь'
Перечитываю несколько раз. Вздыхая с тяжёлым сердцем, сворачиваю сообщение и убираю во внутренний карман.
С ними всё хорошо, это главное. Да, они не остались в Канопусе, взмолились перед прощаньем, что не могут сидеть без дела. И я отправил их в Брилет, где герцог Галактион собирает своё войско. Там же и Миранда со служащими и имуществом, доставшимся после побед в дуэлях.
Лихетте поручено проконтролировать всё и организовать подготовку солдат. Галактиону записку я написал. Ещё отдал девочкам на хранение боевые трофеи: всю болотную броню и большую часть бордовой, которые без «Синего мрака» поехать не согласились.
Вот я ржал над девками, когда предложил провернуть с мечом приём, повторив за мной. Лихетта первой решила доказать своё мастерство. Меч я специально положил перед ней на землю уже со впитанной в клинок нано — бронёй, доставшейся от магов. Когда с первого рывка «Мрак» поднять не вышло, я ещё держался. Но когда она, кряхтя и рыча, стала его поднимать, разразился хохотом.
Меч Короля Артура мог легко получиться, если до кучи туда ещё золотую броню влить. А там и не поймёшь, пока не проверишь на вес. Ведь объёма броня с цинизмом и коварством не добавляет в тот клинок. И это я связываю со свойствами самого Мрака.
С десятого раза Лихетта, конечно же, подняла его. Но посмотрев с укором взмыленная, да ещё и в боевой форме, фыркнула. Обиделась и ушла. Пришлось догонять и объяснять всё. Поняла в чём подвох только после нежных объятий.
Раньше бы она даже бровью не повела. А когда чувствуешь к человеку что — то, ранит всё, даже самое малое.
Копьё со щитом Гелака и чёрный лук приспешника Сехмет тоже им оставил на хранение. Пришлось и АКМ завернуть с собой, как красную рыбу с Хабаровска. Разобрал автомат по деталям от греха, упаковал. Патроны, магазины, подсумки туда же. Таможня бы точно не пропустила всё это добро, как бы Ревекка там не договорилась, нарушение налицо.
Опрометчиво?
Я ведь сюда шёл на корабле, думая, что в случае чего боевой магией обойдусь. Да и переместить всё назад, считал, что раз плюнуть.
Хотя даже с полной блокировкой магии не чувствую себя уязвимым. Некомфортно в бытовом плане, это да! Приходится перестраиваться, ведь многое вошло в привычку. Явить шампунь под руку, туалетную бумагу, когда уже сделал дело, кофейку утром в кроватку или чистые трусишки.
А в вопросах безопасности не вижу проблем. Боевая форма на взводе, кинжалы за пазухой, золотая броня на стороже. Вдобавок, шесть килограммов бордовой нано — брони отщипнул от трофейной, взяв с собой, чтобы мышцы тренировать в повседневной жизни. Да и чуть что новая броня в любой доспех на теле материализуется, перетекая с костей в мгновение ока. Пока ехал на корабле, научил взаимодействовать с золотой. Вешу теперь не на четыре, а на целых десять килограммов больше своего обычного веса. Поначалу страдал, но к прибытию в Градир привык к довеску. Ещё у меня браслет Гелака, который тоже в доспех облачает. Чёрный, гранёный, дающий невидимость. Но пока не понял, как это работает. Не рискнул с ним даже экспериментировать, людей вокруг много.
Поэтому я спокоен и бесстрашен даже в самой непредвиденной ситуации. Вот как сейчас.
Когда раздался вдруг звонкий крик девушки из — под моста.
— Помогите!! Насилуют!!
Естественно я встрепенулся. Насилуют? И без меня!
Выглядываю. Арка мостовой конструкции, что метрах в пятнадцати от меня, нависает как раз над тротуаром набережной, создавая хорошую тень и предпосылки.
В шубейке богатой и беретке с хвостиком белки, как здесь модно ходить, девушка стоит к стенке прижатая. Парень щуплый, с неё ростом, типичный грабитель в ватниках схватил за ворот и скалится.
— Помогите! — Продолжает девица, делая вид, что меня не замечает.
Парень целоваться лезет, она отмахивается, как от мухи.
— Так, а почему меня не позвал на веселье? — Спрашиваю, обращая на себя внимание.
— О! Добрый сэр, как удачно! — Запела особа, продолжая легко отбиваться и вроде как пропустив шутку мимо ушей.
— Дай ему коленом по яйцам и дело с концом, — бросаю и разворачиваюсь, услышав суету и стук каблуков.
А вот и дружки неумелых актёров нарисовались.
Сразу двое парней среднего роста с наигранно злыми небритыми рожами, в бедной, совершенно не греющей одежде работяг перекрыли обратный путь, спрыгнув на набережную. Одному лет тридцать, в руках арбалет уже взведённый, второй примерно моего возраста, ему доверили только молоток.
— Так, богатей, — раздался победный женский голос за спиной. — Дублёнку снимай, всё ценное из карманов на брусчатку аккуратно складывай, или мы тебя разденем сами, в трусах домой пошлёпаешь, от полиции шарахаясь.
Оборачиваюсь на дамочку, которая на пару с мужичком подскочила, встав шагах в пяти. Светло — русая, ниже меня на полголовы, глазища голубые с рыжиной вытаращила, из — за худощавого лица очень выдающиеся. Девке лет двадцать пять от силы, если отмыть и откормить, есть перспективы на красавицу.
А пока только на главаря этой шайки, судя по всему.
— А раздевать ты будешь? — Спрашиваю кокетливо, делая вид, что довольно увесистый кинжал в её руке меня вообще не интересует.
У мужичка, который изображал нападавшего, в лапке что — то смахивающее на напильник, заточенный угрожающе. Стоит чуть позади девки несмело.
— А ты не местный, походу, — хмыкнула, делая оскал ещё более злорадным.
— Может его сразу продырявить? Чтоб не гундел, — раздалось от мужика с арбалетом гнусаво.
— Дублёнку продырявишь, дубина, — прошипела бандитка, подступая ближе. — Она на сотку таланов тянет.
— Двести пятьдесят, — поправляю. — Но вы загоните разве что за двадцать, из них главарю района половина, ну и полиции, кто в доле. Всё это ещё делим на четыре. Вуаля, на три дня сытно пожрать и вкусно выпить.
— Умный, да? — Хмыкнула бандитка, от улыбки ни следа.
— Да не напрягайтесь вы так, — отмахиваюсь, как от букашек,обратно к лавке возвращаюсь, присаживаюсь.
У этих недоумение на лицах. Но это не мешает бандитам встать полукругом напротив.
— Как догадался, что подстава? — Поинтересовалась главная с нотками претензии.
Улыбаюсь сам себе под нос, чтобы выглядело более загадочно. Выдаю:
— Напавший без ножа, чтобы не спугнуть смельчака. Неуверенный и не злой, совершенно не озабоченный, сыграл плохо. А ты, дорогуша. Леди из тебя, как из меня простак для ограбления. Шмотки напялила дорогие и ворованные, а волосы сальные, будто сезон не мыла. Да и сама шуба явно великовата, ещё кинжал под ней топорщится. Что до актерского мастерства, в глазах ни тени ужаса, голос не дрожит. Поэтому незачёт.
Стоят, глазами хлопают.
— А так вообще, как жизнь воровская? — Спрашиваю непринуждённо, закидывая ногу на ногу и откидываясь на прут спинки вальяжно.
— Нормально, — выпалила девушка, глядя с подозрением и дальше уже более спокойно: — А ты с какого района? В первый раз тебя вижу.
После этого вопроса все всё опустили. И даже расслабились.
— У меня своя воровская гильдия в Леванте, — брякаю.
— Да ну, врёшь, — ахнула и уселась напротив прямо на скелет от лавки. Даже при наличии шубы с костлявой задницей на тонком пруте не высидишь долго, но девушка вида не подала. Двое дружков ко мне подсели с обеих сторон. Мужик с напильником выше поднялся, на шухер, похоже, встал.
— А смысл? — Брякнул и монетку девушке подбросил.
Ухватила ловко, рассмотрела, повертела и поиграла ей, демонстрируя ловкость пальчиков.
— Левантский дон, — прокомментировала попутно. — Серебро на золоте, дорогой походу, это ж на сколько таланов сменять можно?
— Не меньше трёхсот дают уличные менялы, — ответил.
— Не дурно, — хмыкнула и назад уже бросать собралась.
— Себе оставь, — брякаю.
— И за что честь? Не хочу быть должна. Иной раз примешь от гильдии, потом в Тирсе рабом окажешься.
Посмеялись мужики немного. Улыбнулся и я. Воняет от них как от бомжей. Терплю из последних сил, чтобы не скривиться.
— Монета не за красивые глазки, леди, — выдаю уже серьёзно.
