после чего произнесла.
— Засни.
И меня тут же унесло в темноту.
* * *
— Унизительно… — пробормотала Милиилит на своём языке. — Это просто унизительно.
— Твоя забота о нём достойна песен, Милиилит. Мы говорим спасибо тебе за твою неоценимую помощь.
— Он хотел меня убить, Азурлина, — пожаловалась она.
— Глупое человеческое существо напугано как ребёнок и не знает, где находится, — грациозно отмахнулась рукой женщина, собирая осколки. — Оно пока не может оценить всю твою заботу и старание сейчас.
Та промолчала. О чём-то серьёзно задумалась, после чего произнесла:
— Я чувствую тьму в его сердце, Азурлина. Я чувствую в нём касание зла.
— Быть может Иное коснулся его, оставив в душе отпечаток?
— Я говорю о другой тьме. О тьме, что пожирает наш мир. Он… — Милиилит внимательно взглянула человеческое дитя, — другой.
— Я скажу об этом ему. Я могу надеяться на твою заботу по отношению к этому недалёкому и обделённому?
— Ты знаешь, что можешь, — устало вздохнула она.
— К тому же, может быть ты сейчас тоже свою судьбу сплетаешь? — хитро взглянула женщина на неё.
— Это будет самая несмешная шутка богов, Азурлина.
— Мне тоже не смешно, — засмеялась она, собирая осколки кувшина с пола. — Но у боги имеют свой взгляд на жизнь, так что я смирилась.
Милиилит внимательно посмотрела на лицо человека.
— Что с ним сделаем потом?
— Посмотрим. Всё будет зависеть от того, какие ответы мы получим в итоге.
* * *
Я очнулся от сна, как будто выпнули из тьмы. Резко сел и тут же пожалел об этом, скривившись от боли, которая пусть и была слабее, но пронзило всё тело, от пяток до макушки. Курги на мне не было, но она сидела около стола, рассматривая меня ядовитым взглядом.
— Проверь, ничего не пропало, человеческое существо? — любезно предложила она, и я невольно пощупал, всё ли на месте.
Всё на месте.
На её губах растянулась улыбка.
— Сколько я пробыл без сознания? — сипло спросил я.
Вместо ответа она поставила передо мной чашку.
— Выпей.
Я не стал пререкаться, так как вряд ли меня хотят отравить после того, как вроде бы спасли. К тому же горло драло сухость как будто я съел песок.
В кружке оказалась достаточно приятная настойка каких-то трав, но мне сейчас и вода из лужи была бы приятной.
Курги внимательно наблюдала за каждым моим движением, и едва я осушил кружку, произнесла:
— Три дня.
Я взглянул на неё, не сразу поняв, о чём речь после чего вздохнул.
— Ясно…
Она слегка нахмурилась.
— Я не слышу благодарности в твоём голосе. Два дня я согревала жизнь в твоём хлипком теле. Ты бы стал отличным удобрением для наших посевов, не будь меня.
Мне кажется, она преувеличивает, однако я всё равно кивнул.
— Благодарю.
— Принимаю, — кивнула девушка.
Было непривычно видеть такое многословие от курги. Они обычно высокомерны, по крайней мере, в тех историях, что я о них слышал. Если разговаривают, то кратко, едва ли не через зубы, будто выдавливают из себя слова, заставляя разговаривать себя с людьми. Но сейчас мы говорили так, будто между нашими расами не было пропасти.
— Какие вопросы вы хотели мне задать? — спросил я, вспомнив её слова.
— Не я. Он.
— Кто, он?
— Ты увидишь сам. Может быть, это тебе послужит уроком, как надо общаться с теми, кто спас тебя, человеческое существо. Единственное, что я хотела бы спросить, ты видел это?
— Видел что?
— Иное, — сказала она, будто это было очевидно, подавшись вперёд. В её глазах светилось любопытство.
— Иное? — я быстро сопоставил в голове всё, что знал и что могло это значить, после чего спросил. — Ты говоришь про существо в лесу?
— Существо? — казалось, она была готова рассмеяться. — Что ж пусть будет существо. Значит ты видел его. И смог сбежать.
— Я смог отбиться, — хрипло отозвался я, взглянув на своё тело.
Шрамов добавилось. На ногах, на руке, на груди. Меня будто пытались порубить мечом, пусть и безуспешно. Какие-то ещё были красными, пуская чёрную сетку вокруг раны, словно распуская заражение, другие уже затягивались. Повязок не было, но раны блестели от какой-то мази.
— Ты? Отбиться? — недоверчиво переспросила курги. — Ты? Человеческое существо? Отбиться от Иного?
— Ты слышала, что я ответил.
Курги задумчиво смотрела на меня, после чего встала из-за стола.
— Это мы обсудим уже позже. Сейчас ты ляжешь спать, и потом ответишь на все наши вопросы. И лучше тебе ответить на них честно, человек. Правда всегда дарит жизнь, но ложь её отнимает, и она может быть отнюдь нелёгкой, будь уверен.
— Я не хочу спать, — заметил я, чувствуя себя действительно бодро.
— Это мы сейчас увидим.
Я взглянул на курги, и понял мир вновь погружается во тьму. Видимо, в том отваре было снотворное или какое-то наркотическое вещество, так как буквально через мгновение после её слов комната закружилась, и я почувствовал, как теряю сознание. Единственное, что я услышал напоследок, было…
— Не в пол!
И если бы только сон приносил облегчение как раньше.
Сейчас это была черед кошмаров, где меня преследовало что-то голодное и тёмное. У него не было ничего общего с демоном, у него не было ничего общего вообще с нашим миром. Это было действительно что-то… Иное. Чуждое и голодное из другого понимания реальности.
Невозможно отдохнуть, когда ты бежишь целую вечность от существа, которому нет названия. Я вновь был в джунглях, которые поглотила тьма. Вновь бежал, спасаясь от неведомой твари, но теперь уже без активной брони. И снова выбежал на уступ, но теперь внизу была лишь бездна, что смотрела на меня сотнями красных и голодных глаз.
А оно приближалось. Иное. Он смотрела на меня из кустов, будто смеясь над моей беспомощностью.
Прежде чем прыгнуть вперёд, заполонив собой вообще всё.
И в последней попытке спастись, я выпустил клинки, сплетённые из сил хаоса, взмахнув ими перед собой, чтобы сделать свой последний удар.
И резко сел, тяжело дыша.
Послышался грохот, на который я не обратил сначала никакого внимания. В голове звенело тысячами маленьких и звонких колокольчиков, которые будто должны были ознаменовать мою смерть. Но… я проснулся.
Сидел на кровати и
