льда, переливаются в лучах солнца. С лёгким поклоном он протягивает ей букет и произносит:
— Можешь растопить их хоть тысячу раз — я сделаю новые, хо-хо!
Кострица смотрит на него с удивлением, но ничего не говорит. Ледзор, как всегда, невозмутимо продолжает:
— Я тут отпросил тебя у графа на денёк.
— Отпросил⁈ — спрашивает она, пытаясь придать своему тону строгость. — Да как ты посмел⁈
— Вот так вот, — спокойно отвечает он, как будто речь идёт о чём-то совершенно обыденном. — Так что ты сегодня свободна, хрусть да треск! Поехали на свидание!
Кострица явно растеряна на мгновение, но быстро возвращает себе привычное суровое выражение лица. Светка, стоящая рядом, хихикает ещё громче и подзадоривает:
— Наставница, ну не будь букой! Он даже медведей привёл!
Кострица, после короткой паузы, всё же поднимается в сани, хотя руку Ледзора демонстративно игнорирует. Зато букет ледяных роз держит всю поездку с неожиданной бережностью.
А я, глядя на всё это, думаю про себя: «Хм, катания на медведях — из этого мог бы выйти неплохой бизнес».
* * *
Друзья-мазаки! С вас лайки! С меня большие проды и работа в праздники)!!
Невский замок, Невинск
Света идёт мимо кабинета Данилы, погружённая в свои мысли, но вдруг замирает, насторожившись. Из-за двери доносится женский голос. Низкий, соблазнительный, будто пропитанный горячим мёдом. Словно из фильма для взрослых.
— Ну ни фига себе! — поражается Светка.
Она останавливается, пытаясь понять, что происходит, и почти машинально прислоняет ухо к двери, хотя сама от себя такого не ожидает.
— Филинов, ты хочешь, чтобы я была с тобой… всегда? — голос страстный, даже слишком, и с каждым словом он словно обжигает.
Глаза Светы широко распахиваются. Она шепчет себе под нос, недоумевая:
— Блин, что еще за прошмандовка?
В этот момент мимо идёт с кухни Лена, что-то жующая. Увидев Свету у двери, она поднимает бровь и бросает подозрительный взгляд:
— Ты чего тут?
Света резко оборачивается и, сделав жест «тише», переходит на мыслеречь, чтобы не привлекать лишнего внимания:
«Тсс! Лена, только по мыслеречи! Там у Дани какая-то баба! Ты не поверишь! Она такая… прям пипец страстная! Ну послушай, что она ему говорит! Она буквально предлагает себя, вообще без стеснений!»
Лена морщит нос, выражение у неё скептическое, но Света хватает её за руку и, не дожидаясь согласия, подтягивает ближе к двери:
— Да я серьёзно! Сама послушай! Ничего я не придумываю!
Сопротивляясь для виду, Лена всё-таки наклоняется и прислоняет ухо к двери. Несколько секунд напряжённого молчания, и её лицо резко меняется, глаза округляются.
— Я могу принадлежать тебе, но выдержишь ли ты… — доносится из-за двери, голос словно обволакивает каждую фразу.
Лена перестаёт жевать, застыв, а взгляд становится растерянным:
— Ни фига себе! Кто это? — произносит по мыслеречи она.
Прежде чем Света успевает ответить, из-за угла появляется Камила. Брюнетка тут же останавливается, увидев согнувшихся у двери «сестер». Лицо Камилы принимает строгий вид, руки скрещиваются на груди, глаза смотрят с обвиняющим прищуром.
— А вы тут что делаете? Неужели подслушиваете…
— ТССС! — Света и Лена оборачиваются одновременно, как по команде, и, не сговариваясь, шикают на неё по мыслеречи: — Ни звука!
Света, нервно сглотнув, пытается оправдаться:
— Там какая-то… какая-то путана нашего мужа оприходывает! Я серьёзно, Камила, она такая страстная! Себя предлагает и вообще потаскуха! А мы просто…
— … Пытаемся понять, кто это, — перебивает Лена, пытаясь сохранить спокойствие, но краснея так, что даже уши становятся алыми.
Камила ещё сильнее прищуривается, её взгляд колючий:
— Вы что, серьёзно?
Света быстро переключается в режим «лучшая защита — нападение»:
— Ну да! Не веришь? Иди сама послушай! Убедись лично!
Камила слегка морщится, но интерес всё-таки берёт верх. Она будто бы нехотя делает шаг к двери, склоняет голову и осторожно прислоняется ухом к дереву. Теперь все трое стоят согнувшись, словно участницы какого-то нелепого заговора.
Из-за двери продолжает доноситься женский голос, полный провокации:
— Я могу подарить тебе всё, но справишься ли ты с моими силами?
Камила моргает, её лицо вытягивается.
— Ну и дела… — шепчет она, не отрываясь от двери.
Но внезапно дверь распахивается так быстро, что все трое не успевают отшатнуться. На пороге стоит Даня, сложив руки на груди и изучая их согнутые фигуры с приподнятой бровью. Взгляд у него спокойный, но явно задающий немой вопрос: «Вы что, совсем?»
— А вы что тут делаете? — голос ровный.
Света мгновенно распрямляется, как по команде, нервно озираясь по сторонам, пока её взгляд не падает на то, что держит Лена. Она резко выхватывает у той круассан и, протянув его Дане, быстро проговаривает:
— Да так, хотели тебе… к-круассан принести! Вот! Приятного аппетита, Даня!
Лена судорожно кивает, словно подтверждая этот неловкий вымысел. Камила же, стоящая рядом, краснеет, но молчит, пытаясь спрятать своё лицо за волосами.
Даня переводит взгляд с одной на другую, поднимает бровь, но ничего не говорит. Только когда Света делает несколько шагов прочь, не выдерживает, оборачивается и всё-таки спрашивает:
— А ты с кем разговаривал, Даня? У нас гостья? Мы тут случайно услышали чей-то голос.
Даня усмехается, поднимая небольшой, переливающийся светом камень Жартсерк:
— С Гротескной Шельмой.
— А где она? — это уже Лена.
— Вот, в этом камне. Она — Демон.
— Какой еще демон… А Демон! — До Светы доходит: никакой плоти и крови, только голос из Астрала.
Светка несколько секунд тупо моргает, после чего нервно выдыхает и слегка улыбается:
— Ну, тогда… не будем мешать! Мы пошли! — Она разворачивается на каблуках и, не теряя времени, увлекает за собой Камилу и Лену. Фу-ух. Ну, Демон и Демон — страшный, поди. С рогами и свиным рылом. Это точно не какая-то соблазнительная вумен.
* * *
Усмехнувшись вслед девушкам, я закрываю дверь и возвращаюсь за стол. Кладу на столешницу Жартсерк. Сам, опустившись в кресло, вздыхаю. Так-с, продолжим. Секунда сосредоточения — и я вновь вызываю Шельму, позволяя ей частично материализоваться из Астрала.
Передо мной появляется Демонесса, настолько красивая, что хоть бери и снимай на обложку мужского журнала. Почти обнажённая, она источает смесь сексуальности и опасности. Её голос, с лёгкими нотками раздражённого кокетства, звучит мягко, но с вызовом:
— Ты снова хочешь поговорить,
