Ознакомительная версия.
И опасности сверху, похоже, они не ожидали. Потому и не придали значения далёкому незнакомому звуку.
Вечное правило: мы видим только то, что понимаем, а чего не понимаем, того в упор не увидим. И видеть не захотим.
До «моего» племени этим охотникам оставалось топать ещё больше суток — со стоянкой, понятно, и ночлегом.
Если, конечно, они идут именно туда, а не ещё куда-нибудь.
Так и хотелось мне задать им тот сакраментальный вопрос, который сам я услышал в безднах космоса, на полпути с Земли на Риту: «Откуда и куда идёте?»
Может, наши земные звездолёты, проследовавшие один за другим мимо неизвестного того радиомаяка, показались какому-то могучему космическому разуму примерно тем же, что и мне эта целеустремлённая цепочка местных дикарей?
…Похоже, дополнительной информации ждать долго, а время дорого. Поэтому я вновь увеличил скорость, оставил неведомых путешественников далеко позади и уже в сгущавшихся вечерних сумерках разглядел вдали три костра «своего» племени.
Оно было небольшим и умещалось в двадцати четырёх хижинах, сфотографированных спутником на лесной полянке вблизи реки. Значит, примерно, сотня с лишним человек, Марат сообщал, что в племени ра каждая хижина вмещает пять-шесть постоянных жильцов. Из этого я и исходил, на крупное племя не замахивался. Дай Бог хоть как-нибудь управиться с малым!
Для начала у меня был прекрасный пример — бессмертный учёный-путешественник Миклухо-Маклай. Книгу о нём я проштудировал ещё в «Малахите» по курсу истории первобытного общества. Хорошо, когда за спиной толпятся великие предки, которые могут подсказать хотя бы первые надёжные шаги! Только полный безумец способен не воспользоваться их опытом и, очертя голову, шпарить по целине. Для начала я и решил действовать в основном «по Маклаю» — понятно, с поправками на современный технический уровень.
Довольно низко пролетел я над кострами и хижинами. Никакого переполоха это не вызвало. Никто не вскочил, не закричал, не замахал руками. Хотя многие подняли головы и явно следили за мной.
Похоже, племя «моё» было не из пугливых, с ходу в стресс не бросалось.
По соседству с селением, примерно в двух сотнях метров, обнаружил я в лесу ещё одну полянку — совершенно пустую. Это было как раз то, что необходимо!
Опустившись, я огляделся, промерил полянку шагами наискосок и по периметру, и решил, что вертолёт тут вполне может приземлиться. Если, конечно, сядет строго вертикально, не будет планировать.
И после этого я врубил радиофон.
— Слушаю тебя, Сандро, — отозвался усталый голос Розиты. — Наконец-то прорезался!
Я спокойненько летел, а она, оказывается, там переживала…
— Вот по этому пеленгу, — попросил я, — высылаете вертолёт. Со строго вертикальной посадкой. Никакого планирования! Деревья высокие. Пеленгатор я оставлю посреди полянки. А второй пеленг дам из селения. По нему пусть вертолёт сбросит парашюты-палатки. Я лягу спать так, чтоб палатки могли приземлиться по обе стороны от меня. К утру всё спокойненько успеется.
— Когда следующая связь? — спросила Розита.
— Через сутки. Если всё будет нормально… Но если спутники засекут движение людей к «моему» селению, — сообщите сразу! Тут с севера движется цепочка. Как раз от нагорья к этой поляночке. Непонятно, откуда они взялись.
— Может, местные охотники возвращаются? — предположила Розита.
— Не похоже. Они в тёплых шкурах и налегке. Только с оружием. Никакой добычи!
— Но ведь на севере нет селений!
— А если нам только кажется, что их нет?
— Удивительная планета! — Розита вздохнула. И так отчётливо, будто рядом стояла. — Сплошные неожиданности!
— Чужая планета! Что поделаешь… Ну, пока, лапонька! Конец связи!
— Успеха тебе! — Розита щёлкнула выключателем, но тут же вдруг включилась снова. — Я сейчас сдаю дежурство, — предупредила она. — Отосплюсь. Если что — на узле Омар.
— Привет ему!
Я отключился. Дружеских отношений с Омаром у меня пока не возникло. Прилетел Омар Кемаль на «Рите-1», создавал здесь и радиоузел, и телецентр, и спутниковую связь, считался главным связистом планеты. А кроме того, вёл радио— и телепередачи на пару с Розитой. На экране я видел этого чернобрового красавца часто, а в жизни — редко. Трижды слушал его из клубного зала, вместе с Бирутой, — в концертах. Прекрасным баритоном он исполнял турецкие песни. И ни разу с ним не разговаривал.
Теперь придётся.
Я привёл себя в порядок, застегнул все пуговицы и «молнии», даже причесался по привычке. И взлетел над лесной полянкой.
Над селением сделал я три круга, постепенно снижаясь и выбирая подходящее место. Выбрать надо было сверху, чтобы не разгуливать в ЭМЗе между хижинами.
В ноздри ударил резкий запах палёных костей. На кострах жарили мясо. Охота, значит, сегодня у них была удачной, и это позволяло надеяться на благожелательный приём. Сытый человек редко бывает агрессивным. И даже сытый зверь…
Теперь, когда я снизился, десятки лиц поднялись к небу. Нечёткие в темноте, освещённые лишь пламенем костров, лица откровенно следили за моим полётом.
Однако действий никаких по-прежнему не было. Никто никуда не побежал, никто не кричал. Видимо, опасности сверху не ждали.
И это мне понравилось. Люди «моего» племени обладали выдержкой.
Опустился я чуть севернее хижин, на небольшом взгорке. Рядом было достаточно места для двух просторных палаток.
Вертолёт, прежде чем опуститься на соседней полянке, сбросит здесь два парашюта, пропитанных быстротвердеющими ароматическими смолами. Пока парашюты опустятся, смола превратят их купола в жёсткие палатки. Одна из них, по идее, достанется мне, другая обернётся главным и, пожалуй, наиболее эффектным подарком.
Впрочем, кто знает, что произведёт на аборигенов самый сильный эффект?
Я не стал объясняться с ними для начала, доказывать, что я не верблюд и что желаю им только добра. Как и Миклухо-Маклай, я решил сперва показать, что не боюсь их и доверяю им. И ещё — чего он сделать никак не мог! — показать, что неуязвим для них.
Едва опустившись на землю, я скинул ранец с двигателем и суперЭМЗом, мгновенным нажатием ботинка надул матрасик с изголовьем, придвинул ранец к ногам и лёг на спину. Ещё секунда — и суперЭМЗ окутал меня непроницаемым электромагнитным полем.
Дикари наверняка и опомниться не успели.
В общем-то и на самом деле я хотел спать: дорога была дальней и утомительной. Но понимал, что мгновенно не уснуть. Да и Николай Николаевич Миклухо-Маклай, попав в незнакомую деревню папуасов и улёгшись там спать между хижинами, тоже наверняка уснул не сразу. Этой подробности в книге не имелось, но я и сам догадался… Был он безоружен, безо всяких ЭМЗов, неведомых в девятнадцатом веке, и вполне мог не проснуться вообще.
Ознакомительная версия.
