— Если ты будешь думать, будто знаешь, что для других хорошо, а что плохо, и лишишь их шанса совершать свои собственные ошибки…
Анакин тяжело вздохнул.
— Использовать Силу легко, а если ты уверен, что знаешь, что для всех хорошо, ты начинаешь считать себя центром вселенной. Это эгоизм, а эгоизм лежит в основе зла, в основе Темной стороны.
Мара подошла к нему и обняла за плечи.
— Очень хорошо, Анакин. Мы должны отвечать за себя и за свои действия перед обществом. Но если мы пытаемся отобрать у других право принимать за себя решения, мы, таким образом, подвергаем сомнению их разумность. Правильно и хорошо помогать тем, кто не в состоянии помочь себе сам, но насильно защищать других от последствий их же собственных действии, вне зависимости от того, насколько они глупы, — нельзя.
— А если кто-то напьется до потери сознания и вытащит бластер… — Анакин замолчал. — Подожди, я знаю! Он все равно будет отвечать за свои действия, но если я его остановлю, я помогу тем, кто нуждается в помощи: его потенциальным жертвам.
— Да, я считаю именно так, — ответила Мара.
— Разделительная черта такая тонкая, что ее трудно разглядеть, — вздохнув, проговорил Анакин.
— Да, трудно. Но уже то, что ты хочешь ее увидеть, — хороший знак. — Джейд показала на север. — Знаешь, я думаю, мне хватит сил, чтобы помочь тебе собрать хворост для костра. Мы принесем его сами, хорошо?
— Хорошо.
Если ты думаешь, что у тебя хватит сил, Мара, я пойду с тобой. Но если мне придется тебе помочь…
Мара улыбнулась ему.
— Я думаю, хорошо, что мы отправились на Дантуин вдвоем. Я смогу выяснить границы моих возможностей, а ты — своих. Когда же придет время возвращаться, мы оба станем сильнее, чем кто-либо может ожидать.
Корран выпрямился и стряхнул пыль со своего зеленого плаща. — Я — Корран Хорн. Моего помощника зовут Ганнер Рисод. Мы прибыли, чтобы…
Женщина прервала его, а двое молодых людей наставили на них бластеры.
— Я знаю, зачем вы прибыли, и намерена сделать все, чтобы вам помешать.
— Как думаешь, у них что-нибудь получится? — рассмеявшись, поинтересовался Ганнер.
И чтобы продемонстрировать, что он имеет в виду, быстрым движением поднял указательный палец вверх. Бластеры молодых людей тут же уставились в небо. Они изо всех сил старались опустить их и снова навести на джедаев, но уже в следующее мгновение принялись отчаянно цепляться за свое оружие, потому что их ноги оторвались от земли и они сами повисли в воздухе.
Корран бросил на Ганнера сердитый взгляд.
— Немедленно опусти их и сделай это осторожно, — затем он повернулся к женщине, обратив внимание, что выражение ее лица из сердитого превратилось в возмущенное. — Прошу простить энтузиазм моего товарища. Вынужден вам сказать, что я не имею ни малейшего представления о том, почему, по вашему мнению, мы сюда прилетели.
— Я, конечно, провела здесь со своими студентами три месяца, — рассмеявшись, ответила женщина. — Но мы вовсе не оторваны от мира и новостей. Я кое-что слышала. — Женщина прищурилась. — Вы сказали, что вас зовут Хорн, я правильно поняла? Вы служили в Разбойном эскадроне?
Корран кивнул.
— Я стал джедаем после заключения мира с Империей.
— Вы не были на Мриссте?
— Нет, я вступил в эскадрилью позже. Но я служил с ребятами, которые там побывали: Ведж Антиллес, Хобби Кливиан, Уэс Йансон, Тикхо Селчу… Они все ушли в отставку, — называя имена, Корран улавливал разнообразные эмоции, которые возникали у его собеседницы.
Она явно узнала некоторые из них, но почти все в Новой Республике знали какие-либо из имен пилотов Разбойного эскадрона.
— А вы были там в университете?
— Была. Я работала над докторской диссертацией, — на лице женщины промелькнула улыбка. — Я не знала никого из Проныр, но кое-кто из моих друзей с ними встречался. А одна моя приятельница даже пошла служить в эскадрилью механиком.
— Койи Комад? Я знаком с ней, — Корран старался говорить ровным уверенным голосом.
Раздражение и нетерпение волнами исходили от Ганнера, но женщина начала понемногу успокаиваться.
— Она вышла замуж лет четырнадцать или пятнадцать назад. За куаррена из нашей эскадрильи.
— Знаю, я присутствовала на свадьбе.
— Правда? — Корран улыбнулся. — Я был там шафером. Тогда я не носил бороды.
— Я помню кучу людей в военной форме, — женщина протянула Коррану руку. — Я Анки Пэйс, на Биммиеле возглавляю археологическую экспедицию от университета Агамара.
Корран заметил, как напряженно прозвучал ее голос и как сильно она пожала ему руку.
— И зачем, вы думаете, мы сюда прилетели, доктор Пэйс?
— В нескольких местах, важных с точки зрения археологии, произошли кражи. Найденные нами предметы — хотя нам и не удалось изучить их как следует, — судя по всему, принадлежали рыцарям джедаям, жившим во времена Старой Республики. Разумеется, они бесценны, поскольку Империя постаралась уничтожить все касающиеся той эпохи материалы, на которые смогла наложить руки. Но, что еще важнее, они могут рассказать нам о том, какими тогда были джедаи.
— И вы считаете, что джедаи тайно проникают на места раскопок и уносят ваши находки?
— Мой приятель работал в таком месте. Ночью они оставили одну студентку охранять то, что им удалось найти. Когда они вернулись, все исчезло, а она ничего не помнила, — сердито заявил один из молодых людей.
Корран удивленно вскинул голову.
— Вор вызвал амнезию, чтобы она не могла вспомнить и рассказать, кто забрал ваши находки?
— Нет. — Парень сплюнул на землю. — Она вообще ничего не может вспомнить. Она забыла все, чему научилась за прошедшие два года, — словно их просто взяли и вычеркнули из ее жизни. Джедаи это умеют. Они могут заблокировать воспоминания или заставить тебя помнить то, чего ты не видел.
Коррану стало не по себе. Он не обладал талантом к телекинезу, зато отлично умел проецировать мысли и образы в сознание других существ. Он не раз пользовался своей способностью, чтобы блокировать некоторые воспоминания людей, к примеру последние десять секунд из того, что они видели, чтобы они забыли вещи, которые им помнить не следовало.
И ведь именно таким образом Кип стер память Кви Ксукс, архитектора Звезды Смерти и «Сокрушителя Солнц». Он порушил ей жизнь и бросил на произвол судьбы. Прошло много лет, прежде чем она пришла в себя и смогла жить дальше.
Он посмотрел на Ганнера.
— Ты об этом что-нибудь знаешь? Ганнер отреагировал так, словно Корран плюнул ему в лицо.
— Ничего. Я первый раз слышу про кражи, и сам никогда не опустился бы до подобных вещей.
