– Никаких фактов нами пока не установлено с очевидностью, – нетерпеливо прервал его Кальдак. – Пошлите другой зонд. С изменённой программой. Может, всё дело в той территории, над которой пролетал первый зонд? На этот раз пошлите аппарат полетать над другим материком. Кальдак говорил о разных материках и про себя отмечал непривычность и странность подобной постановки вопроса. Впрочем, геологи на то и геологи, чтобы разрешить рано или поздно эту загадку. Вдруг ему пришла в голову страшная мысль…
– По моему, мы кое о чём забыли. Не нарвались ли мы случаем на один из постов Амплитура?
Заговорил один из присутствующих с’ванов:
– Мы проверили эту версию первой. Никаких оснований считать, что это планета союзников Назначения, не нашлось. Спутники, которые крутятся на орбите, довольно сложные и в технологическом отношении, однако неизвестного дизайна и конструкции. У Амплитура и его сообщников таких нет. Насколько нам известно, конечно. Кроме того, нам удалось установить, что эти аппараты используются строго для связи земля – земля. Информация извне не поступает, и ни одной межзвёздной передачи нами не запеленговано, а это значит, что их и не было ни одной. На орбите некоторых других планет этой звёздной системы также расположено несколько исследовательских аппаратов, которые посылают сигналы на эту планету, однако и тут не обнаружено ничего, что указывало бы на причастность народов Назначения.
– Бессмыслица какая-то получается, – риторически заметил Кальдак. – Не задерживайте со стартом второго зонда.
Ему не пришлось вернуться в спальню, на что он ещё недавно так сильно надеялся. Вместо этого он провёл несколько последующих дней, не выходя из командного центра, наблюдая за подготовкой и пуском второго зонда. Тот отделился от корабля и строго по графику начал свой длительный и сложный полёт.
С того момента, как он вошёл в плотные слои атмосферы планеты, на него было обращено внимание всего корабля. Полёт протекал вполне нормально, строго в соответствии с заданной программой. Ободрившись этим, дежурный офицер экспедиции по распоряжению командира сделал запись о первом зонде в судовом журнале. Причиной его потери назвали механическую поломку и поставили в скобках знак вопроса.
Второй аппарат делал своё дело без всяких помех, день за днём обозревая всё новые территории и передавая на корабль подробную информацию. Его уже собирались было отзывать обратно, как вдруг он исчез. Примерно тем же способом, что и первый. Тщательно проведённый анализ вынес безжалостные итоги: зонд был уничтожен искусственными средствами. Непривычно мрачный руководитель по науке собрал всех на совещание.
– Наши зонды запрограммированы на случай, если бы представители местной цивилизации попытались установить с ними контакт. Так вот, если бы они действительно попытались это сделать, то получили бы ответ. Однако никакой видимости контакта не замечено. Я прав?
– Совершенно, – ответил второй помощник руководителя по науке, который осуществлял непосредственное наблюдение за обоими зондами. Его чешуйки блеснули на свету. – Насколько нам удалось установить, ни с одним зондом контакт не устанавливался. Их просто уничтожили.
– Я всё ещё чувствую, что мы кое-что упускаем из нашего внимания, – проговорил Кальдак, обведя строгим взглядом собравшихся за столом специалистов. – А вдруг к этому причастны амплитуры? Он ничего не знал наверняка, и это его бесило. Он так сильно разнервничался, что его губы и кончик носа мелко-мелко задрожали. Кальдак отвернулся, чтобы не смущать аудиторию. Хотя мог этого и не делать: все представители других рас давно привыкли к этой особенности поведения массудов.
Когда контакт со вторым зондом прервался, корабль был приведён в состояние боевой готовности. Но так вечно продолжаться не могло.
– У нас не такой уж богатый выбор. Мы можем продолжать изучение с орбиты. До тех пор, пока не лишимся всех зондов. Потом вернёмся домой, предоставим всю информацию учёным Узора и позволим властям решать, как быть с этой проблемой. Наконец, мы можем остаться здесь и проводить исследование всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами.
Он ровным взглядом обвёл аудиторию. Все его напряжённо слушали.
– Я бы не принял командование экспедицией, если бы знал, что придётся отступать перед трудностями. Мы с вами проделали уже великую работу. И лично я не хочу смазать концовку рейса.
Зонды хороши для наблюдения и считывания информации. Они не могут реагировать на те обстоятельства, которые не были предусмотрены их программой. Значит, это наблюдение в узких, ограниченных рамках, которые требуют, чтобы их расширили. Поскольку аппаратура не в состоянии предоставить нам все интересующие нас сведения, я предлагаю получить их лично.
Комнату тут же наполнил шелест реплик, произнесённых на всех языках Узора. Чувствовалось общее волнение и напряжённость. Поначалу именно командир категорически отказывался совершать где-либо посадку, а персонал уговаривал его пойти на это. Затем пропали два зонда. И участники экспедиции тут же поменялись местами. Это произошло потому, что после последних событий в командире проснулся солдат, а в остальных проснулась справедливая тревога.
Один из гивистамов встал и выразил общее настроение персонала:
– Если уничтожены оба зонда, то спускаемый аппарат с живыми существами на борту будет подвергаться той же опасности.
– Об этом я уже думал.
После этих слов шепотки прекратились и всё внимание обратилось на капитана. Тот продолжил свою мысль:
– Оба зонда совершали полёты на одной и той же высоте и в рамках заданной программы. Мы не будем вилять, как они, а непосредственно спустимся вниз. Если с планеты осуществляется враждебное нам наблюдение, то они просто не успеют нас засечь. Во время посадки челнок будет частично замаскирован. На земле же его можно будет полностью спрятать от нежелательных глаз… Предположим, наши зонды были действительно уничтожены жителями этой планеты. По опыту обоих случаев мы можем заключить, что им требуется какое-то время для того, чтобы засечь цель и сбить её. Значит, у них всё-таки ограничены возможности слежения и реагирования… Наконец, вспомним, что зонды – согласно программе – осуществляли полёты над крупными городскими центрами. Мы будем в этом смысле более осторожны и подберём безопасное место для посадки.
У Соливик не было возражений. Т’вар и З’мам выразили осторожное одобрение. Руководитель по науке и второй его помощник выразили негативное отношение к плану командира. Но это были гивистамы, стало быть, их реакция была предсказуема. Кальдак мог бы обойтись и без их согласия, но он заговорил снова, желая показать, что заботится о том, чтобы опасность была минимизирована, как только возможно.
