И, как в прошлый раз, я вновь лечу к нему навстречу.
В его руке блеснула сабля, и ситуация повторяется…
С одним большим «но».
Извернувшись в полёте, я просто с вертушки бью ему прямо в кисть, выбивая саблю нахрен, приземляюсь прямо перед его носом. Он пытается ударить меня плетью, но я легко уворачиваюсь и ладонью пробиваю ему в челюсть. Зубы щёлкнули так, что я даже отсюда услышал.
Ещё один удар с ноги, он невнятно пытается ударить меня, но я просто делаю шаг вбок, кулаком вышибаю из руки плеть и тут же перехожу в рукопашку.
Пусть у нас и было мало времени, но Гой кое-чему меня да обучил. Лениво, я бы сказал, пьяно отклоняюсь назад, уворачиваясь от его кулака, после чего ногой пинаю в колено, вышибая опору из-под тела, и тут же делаю шаг вперёд.
Ровно для того, чтобы с другого колена просадить ему в пах.
Кошачий загибается от такой подлости, а через мгновение его лицо встречается с моим коленом. Удар такой, что у него вместе с кровью вылетают зубы. И когда он уже оказался на земле, я делаю шаг вперёд и бью ему в лицо ногой, выбивая из этого мира.
Но даже не успел как следует расслабиться, как Люнь тут же просигнализировала об опасности за спиной.
Я развернулся ровно в тот момент, когда в меня летел луч счастья, и отбил его одним взмахом.
— Ты посмотри…
Ушлепан был жив! Не здоров, конечно, но достаточно жив, чтобы испортить мне жизнь, но всё же…
Он пытался встать, уперевшись на меч, словно на трость, и стоя сейчас как раз на одном колене.
Я усмехнулся, чуть согнул колени и скользнул к нему с такой скоростью, что он даже среагировать не успел. Его голова улетела куда-то в сторону.
Обычно я старался не убивать, но такого ублюдка, как он, было не грех вычеркнуть из списка живущих в этом мире. Если не меня, то кого-нибудь другого он точно найдёт, чтоб докопаться, побить, а может даже и убить. Я знаю такой тип людей, и в мире, где закон равен не для всех, ему лучше быть мёртвым, чем живым.
Только вот он оказался не единственной бедой на мою голову.
— Эм… Юнксу, там позади нас… — начала неуверенно Люнь, и я уже знал, о ком она меня хочет предупредить. Понял ещё до того, как за спиной раздался бешенный вскрик одной неугомонной особы.
— Юнксу!
Да чтоб тебя, а ведь почти успел…
Я вздохнул и обернулся к занозе. Цурико медленно, но верно вставала, упираясь на копьё, не сводя с меня очень злобных глаза. Он была готова едва ли не взглядом рвать и метать, не оставляя никого в живых.
— Юнксу, грязный ты ублюдок! — прорычала она достаточно громко, чтобы я услышал. — Сучонок! Ты ударил мне в спину!
— Ты не понимаешь, что это для твоего же блага? — вздохнул я.
— Для моего?! — рявкнула она. — Да попробуй ты мне это сделать в лицо, лёг бы тут же на спину с одного удара!
— Цурико, ляг обратно, — попросил я, шагнув к ней.
— Ты ударил мне в спину! Когда я тебе доверилась, ты меня ударил в спину! Ты думаешь, что я не справлюсь!? Думаешь, что я слабее тебя?! Так дай мне тебе доказать обратное!!!
Гордость фраера сгубила.
И Цурико сейчас губила именно её чрезмерно раздутая гордость. Её задело, что я посчитал её слишком слабой и решил взять инициативу в свои руки. Типа как так, она же может и сама справиться и всех спасти…
Тьфу, блин, идиотка.
Цурико сорвалась с места, прыгнув на меня, но прямо в полёте влетела ровно под печать гравитации. Вот поэтому я и не прыгаю во время боя — невозможно в полёте сменить резко траекторию, если не умеешь летать, и это практически верная смерть без каких-либо шансов.
Собственно, с Цурико так и получилось. Её мгновенно придавило к земле, да так неудачно, что она головой ударилась прямо о мою ногу и отключилась.
На этом бой и закончился.
Едва её тело безвольно распласталось по земле, как по арене разнёсся удар колокола. Но даже он не мог сравниться с громоподобным шумом зрителей, который как лавина обрушился на меня.
Я молча покинул стадион, позволив людям заниматься своим делом, напоследок поклонившись принцессе обезьян. Теперь свобода Цурико зависела исключительно от меня, и вставал интересный вопрос: попросить её вернуть обратно или же попросить помощи если не отобрать у Вьисендо Ки, то хотя бы разобраться с наёмником. Хотя лучше об этом подумать, конечно же, потом.
Едва я вернулся, как из раздевалки сразу же забрали на убой оставшихся, оставив меня одного. Было несколько непривычно находиться здесь, в этой достаточно просторной раздевалке, когда в ней никого, кроме тебя, не было. Чувствовалось какое-то одиночество, что ли, будто ты остался совсем один. А в голове уже крутилась мысль, что большая часть людей, коих я здесь не вижу, уже обратно-то и не вернётся.
Интересно звучит, конечно, в данной ситуации фраза «мне стало одиноко».
— Мы победили, — тихо и скорее осторожно поздравила меня с победой Люнь. — Мы почти самые сильные!
По голосу она словно боялась, что я окажусь не в настроении.
— Ага, победили, — кивнул я, выдавив из себя улыбку.
— Ты не рад? — осторожно поинтересовалась Люнь.
— Рад, конечно, почему нет. Просто это значит, что мы стали на ещё один шаг ближе к тому бойцу, о котором рассказывал Гой. Который всех там разматывал ещё. Так что нам ещё рано радоваться.
— И всё же мы на один шаг стали ближе к своей цели. Ура! — тихонько поздравила она меня. — А того бойца… да мы его победим как нечего делать, верно говорю?
Наверное…
Из той партии, что забрали следом за нами, обратно никто так и не вернулся, и это, как по мне, было даже не удивительно. Если среди нас действительно есть тот самый монстро, о котором говорил Гой, то он точно был в следующей партии, и у них против него не было шансов с самого начала. Да, хотелось верить, что выиграет кто-то другой, но хрен редьки не слаще в данной ситуации — одного монстра на другого просто заменим.
Удивительно, но волнением даже и не пахло, по крайней мере сейчас. Меня куда больше гложило любопытство,
