остановить меня члены рода Амурских, не рискнули сделать это на глазах военного министра.
Так что я спешно покинул дворец. Вот только не знал, а куда именно мне идти?
Но тут позади послышался голос и стук быстро стучащих каблуков. — Граф Кальмаров! Я знаю, по какому пути она отправилась! — меня догнала Татьяна Косаткина, держа в поднятой руке сложенный лист. — Вот номер поезда и путь!
Он протянула бумажку мне.
— Откуда? — ледяным тоном спросил я, всматриваясь в её глаза. В них мелькнул испуг.
— Общая знакомая, граф! Я не знала, что вы не знаете, правда!
— Это ты сообщила Косаткину?
— Да, — она смутилась.
Вся симпатия, которую Косаткин наработал в моих глазах за последние дни испарилась.
Он использовал новость про Елену тогда, когда ему было удобно. Чтобы столкнуть лбами меня и Амурского в самый ответственный момент — во время совета.
Изящно сыграно.
Но подло, крайне подло! За это я обязательно с него ещё спрошу.
А вот в голосе Татьяны лжи не было. Я принял протянутую ею бумажку. — Благодарю.
— Слова мне не интересны, граф, — тут же её смущение сменилось на хитрый прищур. — Отблагодарите делом, — лукаво улыбнулась она и развернулась обратно во дворец.
Та ещё лиса…
Но она была одной из тех представителей высшей знати, кого я мог считать союзницей. Весьма привлекательной, если на то пошло.
Главное, чтобы и её от полудурка-предка спасать не пришлось.
Я поднялся в воздух и плавно двинулся на указанные пути.
* * *
Поезд мчался на полном ходу.
Они отбыли из Владивостока около часа назад и примерно через столько же должны остановиться в Уссурийске.
Где Илья Изобрин передаст свою подопечную другим людям. И ему хотелось сделать это поскорее.
Потому что его съедало стойкое предчувствие грядущих неприятностей.
Сам факт того, что он — личный адьютант Виталия Амурского — руководит перевозкой его дочери в соседний город, наводила его на странные мысли.
Особенно с учётом того, что её саму он видел сегодня лишь мельком. Бледную, с распухшими красными глазами.
Но это было не его дело. По крайней мере так он себя успокаивал.
Хотя сердце было не успокоить. Ведь оно всегда билось быстрее, когда он видел Елену Амурскую… «Пламенную Тигрицу Владивостока», как он прозвал её вместе со своими друзьями ещё в юношестве. Когда впервые увидел.
Однако Илья всегда понимал, что это лишь детские фантазии. Слишком разного статуса они были.
Елена — внучка нынешнего князя и дочь будущего. А Илья — всего лишь второй сын в побочной ветви вассального рода Амурских — Изюбриных.
Даже тесная дружба с ныне покойным Сергеем Амурским — братом Елены — не увеличивала его шансы. О чём Сергей и сам постоянно повторял.
Илья смотрел на зелень проносящихся за окном лесов, и тонкую полоску моря за ними.
А может, сама Елена замечала его? Может, она тоже, как и он, скрывала глубокую симпатию к скромному другу своего брата?
Но он тут же отмёл эти мысли, усмехаясь. Нет, скорее всего она даже не знала его имени, и это было неудивительно.
Слишком.
Различен.
Их.
Статус.
Раньше это раздражало. Злило.
Но сейчас Илья смирился, он просто понял как устроен мир. Если ты родился в младшей ветви, бастардом или вообще простолюдином, то нечего даже смотреть на таких роскошных девушек как Елена.
Таких выдают только за принцев, да князей. Или, на худой конец, за влиятельных графов.
В небе что-то показалось. И тут Илья напрягся сильнее, потому что это была не птица, а нечто более крупное. Оно приближалось, охваченное чем-то светло-фиолетовым…
О, нет, святые предки!
Ну почему именно в его смену⁈
* * *
Поезд шёл быстро. Но ему было не уйти от меня.
Ведь полёт побеждает по скорости любой наземный транспорт. Полёт — это свобода и неоспоримое преимущество!
Я чуть ускорился, чтобы успеть наперерез.
Утечка сил уже хорошо ощущалась, всё же относительно долгий полёт требовал энергии. Даже на гамма-ранге.
Но всё равно, у меня было ещё две третьих от максимума запаса сил. Так что на план-перехват мне хватит.
Да, это было опасно. Не сейчас, а потом — когда Амурский узнает, что у меня всё получилось.
Будет война. Моя личная, против одного из сильнейших… хотя нет — сильнейшего клана Владивостока.
Но отступить я не мог. Не в тот момент, когда я узнал, что Елену отправляют в ссылку. Отчасти из-за моих же собственных действий.
Виталий предупреждал, но я недооценил безумие его отца.
Однако подчиняться ему? Нет, это было бы ещё хуже.
Я плавно опустился на рельсы. На поезде меня уже заметили и в воздухе разнёсся протяжный гудок.
Они знают, что я не отступлю. Я знаю, что они знают. Но попробовать они были обязаны.
Разумеется, снижать скорость поезд не стал, так что уже через полминуты он должен бы раздавить меня.
Ха!
Я выставил вперёд руку, концентрируясь на своей псионической силе. Она наполнила мою ладонь и пальцы. А затем плотным потоком телекинетических частиц устремилась навстречу поезду.
Мой телекинез столкнулся с бешеной силой несущегося поезда.
Прикрыв глаза, я стал вливать в телекинез свою силу…
Сначала чуть-чуть, просто замедляя движение поезда, чтобы он не слетел с рельс.
Затем больше… больше и больше, ощущая как наливается тяжестью голова, а пальцы потихоньку сжимаются в кулак.
Гудки становились всё отчаяннее. Потому что перестук колёс замедлялся. Поезд терял набранную скорость.
Я приоткрыл глаза, смотря на круглую чёрную «морду» локомотива.
Чух-чух…
Чух-чух…
Чух… чух…
Он остановился в метре от меня. А Чутьё уже подсказывало, что в пассажирском вагоне началось копошение тех, кто готов бросить мне вызов. Даже смертельный.
Группа тайговцев успела притаиться в кустах, думая что я не распознаю их засаду ещё на подходе. Причём, это была не обычная группа. А одна из лучших.
Но против псионика они бессильны.
Ориентируясь на Чутьё, я одновременно поднял их всех в воздух. Зазвучали выстрелы ружей.
Сзади, пуля высекла о поезд искру. Ещё две попали в землю под ногами, выбивая комки грязи под сапоги.
Но ни один выстрел не попал. С непривычки в воздухе сложно целиться, так что стрелков я понимал.
Я просто развернул их в воздухе спинами ко мне, пока ни один не успел применить магию. А то, что у этих ребят она была что надо, я знал.
— Парни, я не хочу вас калечить или убивать. Так что не вынуждайте меня,
