— Когда уберёте все?
— Ещё дней десять.
— Через десять дней разожги на этом месте два костра. В полдень. Я прилечу поглядеть. Не забудешь?
— Я всё помню, что ты говоришь.
— Смотри, Вук, на восход! Видишь две точки в небе?
— Это птицы.
— Это летающие хижины. Они идут сюда.
— Там сыны неба? Такие же, как ты?
— Такие же, как я.
— Они отпустят глупцов? Как ты меня отпустил.
— Они привезут их на то место, которое ты расчистишь от камней. Вместе с тёплыми хижинами.
— Они не заберут себе наших женщин? Глупцы боятся этого.
— У нас хватает женщин. Потому что мы не держим их взаперти.
— Мы тоже не будем держать. Я уже говорил с пятёркой.
— Как зовут твоих глупцов?
— Рул и Цах.
— Как зовут их женщин?
— Не знаю. Я не касаюсь их. И моей женщины теперь тоже никто не касается. С тех пор, как я надел на неё твои бусы.
— Может, и тебе нужна тёплая хижина? Мы можем привезти три. А Рул и Цах научат тебя топить печь.
— Вождь должен жить со своим племенем! — очень серьёзно и достойно ответил Вук. — Если меня прогонят из вождей, я попрошу у тебя хижину.
— Согласен. Смотри! Теперь ты видишь, что это не птицы?
— Вижу. Позвать глупцов?
— Зови. Пора.
Вук убежал к костру. Вертолёты опустились без него, и без него я обнимался с Джимом и Натом, пожимал руки Биллу и Ши. С Чжаном Ши мы были знакомы ещё с «Малахита». А Билла я видел второй раз.
Впрочем, в первый раз он меня и не заметил — глядел на Бируту и слушал её. Было это на литературном вечере, где она читала отрывок из своего рассказа. Я и не знал поначалу, что это за долговязый парень, который на неё так пристально смотрит. Потом Бирута объяснила, что он тоже пытается писать космическую фантастику и приходит на литературные обсуждения. Правда, начал он сразу с повести. И она у него не очень получалась.
На обсуждении этой повести Бирута и поспорила с ним. Потому что обнаружила возмутившую её реплику главного героя: «Россия всегда жила в ожидании смерти очередного тирана. Из таких ожиданий и состоит вся российская история».
Мысль показалась Бируте несправедливой, основанной на поверхностных знаниях. Однако Билл спокойно отстаивал право своего героя думать и говорить так, как ему хочется. Даже если кто-то и сочтёт его мысли и слова ошибочными или невежественными.
Закончил он ту повесть? Нет? Как спросишь?.. Да и какое моё дело? Это Бирута могла бы спросить…
Сейчас, глядя на долговязого Билла, почему-то подумал я: то, что делают в своём творчестве он, или Али, или Розита, что делала в своих рассказах Бирута — не сможет сделать никто другой на свете. Ни здесь, ни на Земле! А то, что делаю я, или Джим, или Омар, или Нат О`Лири — сумеют сделать очень многие. Может и получше нас. И в этом главная разница между творцами и не творцами. Они — штучные произведения природы. Мы — массовая серия. Жаль, редко мы вспоминаем об этом. А многие и вообще не догадываются. Это общая наша беда. И в этом же — главная драма всех творцов. Они всю жизнь окружены глухой стеной такого непонимания и нежелания ценить их время.
… От костра навстречу нам шли люди. Почему-то не пятеро, а шестеро. Женщин, кажется, было три.
Билл и Ши разглядывали в бинокли вход в пещеру. Он интересовал их больше, чем местные аборигены.
— У входа стоят дикари с копьями, — спокойно произнёс Билл. — И даже с луками. В тени скал. Но не двигаются.
— Наверное, охрана, — предположил я. — Члены «пятёрки» у них без охраны далеко не ходят.
— Типично деспотическая организация! — Билл не отрывал глаз от бинокля. — Она всегда охраняет начальство. Наименее ценное, что есть у людей.
— Тут вообще-то и дикие звери встречаются, — заметил я. — Только одного охотника знаю, который гулял без сопровождения.
— Вот это и есть настоящий охотник! — сейчас же отозвался Билл.
Подошли урумту. Женщин на самом деле оказалось три. На шее одной красовались стеклянные бусы. Значит, это и была возлюбленная Вука. Пришла посмотреть на «сынов неба»… Долгий путь проделала! Что ж, любознательность — признак ума… А может, всё проще: Вук побоялся оставлять её в пещерах, чтоб не досталась другому?
Как угадаешь, где истина?
Не красавица она, прямо скажем. Широкий нос, толстенные губы, лоснящаяся кожа, нечёсаные волосы, крошечный низенький лобик. Но глаза умные — пронзительные и откровенно оценивавшие каждого, на кого смотрели. Громадный темнокожий Джим показался этой женщине, вероятно, самым главным. Ибо силы в нём явно было больше, чем в любом другом. По невысокому Чжану её взгляд лишь скользнул, не задерживаясь.
Вук рассматривал нас совсем по-другому. Ему неважно было, кто главный. Для него главным был я. А вот наши внешние различия наверняка его поразили. Он, наверное, думал, что все «сыны неба» — такие же, как я: небритые, седые, высокие, сероглазые. А тут чёрный кудрявый Джим, рыжий длинноволосый и голубоглазый Нат, маленький узкоглазый Чжан, и долговязый коротко стриженый зеленоглазый Билл. Все бритые и очень разные. Будто из разных племён…
Наверное, так же реагировали земляне двадцатого века на различных НЛОнавтов — трёхметровых, двухметровых и тонконогих в метр двадцать…
Нат О`Лири деловито оглядел всех подошедших и спокойно протянул мыслеприёмники двум охотникам, которые были пониже Вука. Оба на всякий случай отшатнулись. Один даже слегка наклонил копье. Взгляды их были насторожены, колючи, недоверчивы.
Вук рявкнул на них что-то ругательное, чего мой мыслеприёмник не перевёл, взял мыслеприёмники из рук Ната и самолично надел их на головы своих «глупцов».
— Теперь вы будете что-то понимать, — сказал он им. — Не снимайте эти дуги. А то сразу оглохнете и онемеете.
— Вук, — спросил я. — Женщинам такие дуги нужны?
— Зачем? — Вук усмехнулся. — Они должны слушаться своих мужчин. И никого больше.
— Кто тут Рул? — спросил я. — Кто Цах?
Тот, кто наклонил копьё, ударил себя в грудь.
— Рул!
Другой молчал. Видно, сообразил, что ему бить себя в грудь незачем. Значит, был поумнее.
— Бери Рула, Джим! — Я вздохнул. — Так мы с тобой и не погуляли…
— Не в последний раз! — Джим улыбнулся, обнял меня за плечи мощной рукой. — У нас с тобой всё впереди!
«А сколько позади! — подумал я. — Гибель Вано Челидзе… Похороны Ольги, Бируты, Марата… Сколько уже позади!»
Джим распахнул дверцу своего вертолёта и пригласил:
— Рул! Бери жену, иди сюда!
Рул молча схватил за руку одну из женщин, толкнул к вертолёту и полез по ступенькам впереди неё. Она торопливо вскарабкалась в машину вслед за своим избранником. Потом Вук подал им копьё, лук с пучком стрел и небольшой мешок из шкур.
