Отдохнув у перевала, на следующий день я вступил в границу снегов. Б-р-р. Вроде и температура здесь такая же, как чуть ниже по склону, а стоит только отойти на сотню ярдов в снег, и ты как будто попадаешь в совсем другой мир. Где нет места ни капле тепла, и стоит остановиться на несколько минут — и тут же тебя пронизывает холод, забираясь во все щели, вытягивая крохи тепла.
Сосредоточенно шагая, я упрямо пробирался к другой стороне перевала, остановившись лишь вскипятить себе воды, которой запивал холодное вяленое мясо. Чуть отогревшись, с новыми силами зашагал по заснеженным скалам. Несмотря на то, что продвигался я заметно быстрей, чем когда двигались целым отрядом, до темноты добраться до края перевала не удалось. Помянув Дарга, я устроился на ночлег. Приютившись под краем скалы, куда не залетал ветерок, устроился на корточках у стены. Подложив сзади подстилку, устало откинулся на скалу. Поставив между ног перед собой лампу, разжёг её, хоть небольшое тепло. Благо масла часов на десять-пятнадцать хватит. Засыпая на полчаса-час и просыпаясь из-за начинающих болеть от неудобной позы конечностей я провёл ночь. С первыми признаками рассвета отправился дальше. Плохо отдохнув после проведённой в постоянных разминках тела ночи, — а что делать, если устроиться поудобней, то можно и совсем не проснуться, — устало шагал вперёд.
Через час я разглядел край перевала. Обрадованный, ускорил шаг. Кто ж знал, что оставалось идти так немного, можно было и по темноте рискнуть, выбраться из снегов. Дойдя до голых скал, принялся по пути высматривать деревья. Углядев сухую сосну, обломал все ветки и разжёг костёр. Греясь у огня, перекусил, потом, сдвинув с нагревшейся скалы костёр в сторону, расстелил на тёплых камнях подстилку. Развалившись на ней, отогревшийся после перехода перевала, поспал пару часов. Встав гораздо более бодрым, отправился в путь. Дальше идти стало легче. Спуски стали более продолжительными, чем подъёмы, воздух вокруг становился всё теплее, недалеко уже и до покрытых землёй склонов, хватит по камням ноги бить.
Усмотрев поутру со склона небольшой дымок, в подступающем к горам лесу пошёл туда. Зрение меня не подвело, чуть позже полудня я вышел к расположенной на лесной поляне деревушке десятка в полтора дворов. Обогнув ограду, вошел в распахнутые ворота. Перехватив выбегающего из ворот мальчишку, спросил: — Эй, малец. Где тут у вас староста живёт?
Мальчишка молча ткнул пальцем во второй дом, и извернувшись, вырвался из рук, удирая от двух подбегающих ребят. Подойдя к дому, поднялся на крыльцо и постучав, вошёл.
— Эй, хозяева, есть кто дома?
— Кто тут шумит? — отозвались из комнаты.
Мне навстречу вышел здоровенный, футов под семь, мужик. Ладно бы высокий, но и в ширину он был под стать росту. Увидев меня с раскрытым на полуслове ртом, добродушно рассмеялся: — А, нездешний. С чем пожаловал, парень?
— Да вот, дело такое, в горах я промышлял, да припас весь вышел. Ищу, может, продаст кто еды в дорогу. Только нет для оплаты денег у меня, есть кубок серебряной работы. Нет ли у вас здесь людей предприимчивых, чтоб купили его у меня за малую цену?
— Кубок, говоришь, есть на продажу. Ну, давай глянем.
Поставив на пол мешок, я достал лежащий сверху кубок. Размотав с него тряпку, протянул хозяину.
— Справный кубок, справный. Вроде как под старину делан, — задумчиво пробормотал староста. — А не ограбил ли ты кого?
— Да чтоб меня демоны задрали, — поклялся я, — если он мне неправедным путём достался.
— Х-м-м. Что ж, верю тебе. Хоть одежда на тебе и поистрепалась, но на разбойника ты не похож.
— Я ж и говорю, оставил бы себе, да припаса купить не на что. Была деньга, да пояс вместе с ней утонул, когда в речку сорвался.
— Ясно. Повезло тебе, что жив остался, речки здесь бурные, а под водой камней без счёта.
Я согласно кивнул, припомнив свой заплыв: — Так, что подскажете мне, кому тут кубок можно предложить?
Задумавшись, староста покачал головой: — И сколько ты за него хочешь?
— А сколько отсюда до Карлова добираться?
— Ну, если своим ходом топать, то дней пять — шесть.
— Тогда за кубок попрошу припаса на шесть дней, место ночь переночевать, да полтора десятка серебраков в довесок.
— Да ты, парень, шутишь? Да этому кубку два серебряных в городе цена. Нешто ты хочешь по такой цене и здесь его продать? Давай я тебе пяток серебраков накину, на этом и сговоримся.
— Какие два серебряных? — возмущённо воскликнул я. — Да за него в городе не меньше шести — семи дадут.
Староста расхохотался: — Ладно, не будем базар устраивать. Вижу, ты торговаться не хуже купца умеешь. Проверить просто хотел, лёгким путём добытое, оно ведь и за дёшево отдать не жалко. А так вижу, непросто он тебе достался.
Посмеиваясь, он продолжил: — Загнул ты конечно от души, семь серебряных. Три ему красная цена в удачный день. Потому тебе серебряный предлагаю, да еды хорошей. И тебе неплохо, и я подзаработаю немного. Чай не купец я, придётся не за полную сумму для перепродажи торговцам отдавать.
— Хорошо, если и на ночлег пристроите, то по рукам, — довольно кивнул я.
— Эт' запросто, комнат у меня полно, сыновья рыбу на зиму ловят, потому места свободного хватает. Ты проходи, присаживайся за стол, сейчас покушать тебе принесу, — хозяин, держа в руке кубок, отправился вглубь дома.
Завязав мешок, я прислонил его к лавке, сам уселся за стол. Довольно скоро вернулся староста, и высыпав передо мной десяток серебраков, поставил на стол миску каши с кусочками мяса. Вторым заходом притащил бутыль вина и две кружки.
— Как тебя-то зовут парень? — обратился он ко мне.
— Дарт, — проглотив кашу, ответил я.
— А я, стало быть, Патрик. Давай за знакомство по стаканчику пропустим, а то в этой глуши и выпить не с кем. С кем из соседей ни сядешь, так через пару бутылей начинают о тяжёлой жизни плакаться. Надоели уже со своими соплями, дальше некуда.
Пристроившись напротив меня, староста сноровисто разлил по кружкам вино.
Отхлебнув из кружки, я сказал: — Неплохое вино. Неужели и в такую глушь торговцы заглядывают?
— Не, тут если напрямик через лес, то до замка местного господина сэра Николаса, миль пять. Ему ко двору вина немало привозят, так часть управитель нам распродаёт. Сам понимаешь, за хорошим вином не труд до замка сходить, — ответил Патрик, разливая по новой порции.
— И как вам живётся здесь? — поинтересовался я. — Налогами не душат?
— Нет, слава богам, сэр Николас шкуру не дерёт. Да у него и затраты не велики, чтоб люд обдирать. Ни с кем не воюет, по дворцам не пропадает. Живёт себе спокойно на природе, о бурной молодости вспоминает.
