Ознакомительная версия.
На нас они не обратили никакого внимания, увлёкшись своим разговором. Дети гораздо более адаптивны, чем взрослые, они проблем постапокалипсиса, так, как оцениваем и воспринимаем их мы, не разбирают. Сейчас у них по расписанию идёт счастливое время познаний и приключений. Познают быстро. И, надо, заметить, себя они уже вполне могут обеспечить.
— Тогда пошли.
Я первым встал со скамейки, когда он неожиданно сказал:
— Он историк.
— Кто?
— Что ты на меня вылупился, как Ленин на буржуазию? Или краевед, как наша любознательная Дашуля Закревская. Представь, что он всю жизнь изучал историю родного края, копался в архивах и на местах, статьи умные пописывал, лекции детям читал, даже ездил на конференции, передовик научного производства. Со временем дорос до собственных теорий, с возрастом некоторых учёных в появляется тяга к альтернативному. Начал выдумывать что-то своё, потом стал это выдуманное обосновывать, злиться, что получается не очень, принялся тянуть липовые факты за уши, вот и доигрался.
— Кто учёный, этот маньяк? Ты серьёзно, Яковлевич? — спросил я тихо.
— Или старательно выдающий себя за маньяка… — столь же тихо и как-то лениво предположил староста Подтёсово. — На самом же деле, представь такое, Ландур воплощает в жизнь свою выстраданную теорию Нового Мира, осуществляет отсев наиболее мобильных, опасных, которых в выдуманной им схеме много быть не должно, такой вот расклад. Но это я так, в порядке фантазии. Ладно, двигаем.
— Не, мне подумать надо. Давай сделаем так, — предложил я. — Пока ты будешь отдаваться на растерзание ходоков, я домой заскочу. Кота покормить нужно, да и переоденусь, пожалуй. В правление подъёду через полчасика.
Дом у меня маленький, уютный, находится почти в центре. Сам выбирал. И соседи хорошие, в плане того, что их почти нет, соседей. Тихо вокруг, лишь через три дома живёт одна многодетная семья. Двор тоже на загляденье, ни черта в нём не посажено, лишь две высокие берёзы стоят у сарая. Сейчас все записались в садоводы-огородники, выращивают всё подряд, держат кур и кроликов. Я бы тоже запросто мог, люди помогли бы освоить. Да некогда, и смысла не вижу. Не для семьи моё жилище, маловато будет. А большее заводить пока что нет повода.
Так и живу с котом по имени Гаранд. Пушистый, редкой окраски для кота, безумно рыжий, почти до конопушек. Котяра напомнил мне американского сержанта из поздних вестернов, и марка винтовки пристегнулась как-то сама собой. Большую часть времени усатый проводит в поселковой зелёнке, где гоняет птиц и мышей, но меня Гаранд встречает всегда.
— Не усни там, а то что-то у тебя, Алексей Георгиевич, глаза стали сизыми.
— Есть такое дело, клонит, постараюсь успеть кофейку глотнуть, а потом к тебе двину, — признался я, уже открывая дверь «Фронтеры».
Но двинуть мы не успели.
Как раз в этот момент в предварительное окончание нашего разговора вклинилось тихое, едва слышное стрекотание. Затем со стороны улицы Калинина послышалось быстро нарастающий шум мотоциклетного двигателя, а спустя секунды из-за поворота выкатил наш родной зелёный «Урал» с коляской, управляемый лихим, в хорошем смысле слова, человеком Иваном Горелым, бессменным адъютантом Храмцова. Заметив стоящие автомашины, Ваня резко прибавил скорость и по Заводскому переулку рванул в нашу сторону.
— Твою мати на полати… — только и выговорил староста.
Пришлось понимающе кхекнуть. Горелый своё дело знает туго, и по каким-либо пустяками отвлекать в кои-то веки сбежавшего от суеты шефа не будет. Значит, произошло действительно что-то неординарное, я бы даже сказал, чрезвычайное, хреново дело. Разогнавшись выше меры, Иван с крутым поворотом затормозил далековато от нас, при исполнении которого колесо коляски поднялось в воздух, а сам он еле удержался в седле.
Выскочил, и бегом!
— Василий Яковлевич, срочное дело! Зуб даю! — заорал он на ходу, и тут же грамотно подстраховался: — Не-не, с Лилией Павловной всё в порядке, у нас тоже всё хорошо, вертолёт разбился!
В последнее время я ошибаюсь редко.
Этот невысокий жилистый крепыш в солнцезащитных очках-каплях, не совсем подходящих к его курносому носу, коротко стриженной щёточки над губой и свисающим по-казацки кончикам усов, был по-настоящему взволнован.
— Какой вертолёт, чей? Где? — в отличие от помощника, староста особой тревоги не проявил. Да он вообще, считай, не озаботился. Трудно после апокалипсиса найти в себе сочувствие к чему-то абстрактному, не касающемуся напрямую тебя лично или вверенного тебе коллектива. Чужой вертолёт, и что? Тут целые города и посёлки вымерли…
Давненько мы не видели летательных аппаратов.
За полгода — ни одного инверсионного следа в свободных небесах, отлетались пассажирские джеты, закончилось их время. Чем завершилась воровская операция американцев по сманиванию наших соотечественников за рубеж, я знать не мог. Взлетающие борта видел вблизи, во время разведки. Позже рассказывали, что в районе аэропорта Емельяново видели нехорошие чёрные дымы. Может статься так, что народные мстители от злости сбили на взлёте парочку воздушных судов. Во всяком случае, «Боингов» давно уже не видно. Вертолёты же ещё долго мелькали на горизонтах, и почти всегда это были Ми-восьмые, принадлежащие разным конторам и авиакомпаниям. Но все они к ранней весне, когда до ледохода было ещё далеко, где-то устало присели. Благополучно, наверняка, приземлились далеко не все, в тайге сейчас битой авиатехники хватает, сам не так давно находил разбившийся борт, «Аннушку». В последний раз я видел пролетающий геликоптер в районе Лесосибирска.
Нам до всей этой авиации дела не было, потому что и авиации было глубоко плевать на нас. Ни один депутат или краевой чиновник не появился, чтобы узнать, как там электорат себя чувствует, все летательные аппараты спешили куда-то по своим делам, но в Подтёсово садиться для знакомства с обстановкой никто не захотел.
— Восьмёрка, поди, — подсказал Храмцов, не торопясь забираться в салон джипа. Я тоже замер, надо же послушать, что в мире творится.
— Нет! Считаю, что это был «Робинсон».
Пока что я, как и староста, мало, чего понимал, а Иван всё никак не мог отдышаться, чтобы начать нормальный доклад.
— Счита-аешь?! Почему не «Белл», что-то непохоже, чтобы ты сам его видел.
— РДО! РДО получили! Из описания Шведова. Он-то в вертолётах не разбирается ни шиша, Василий Яковлевич, вы же его помните, деревенщина махровая. А меня не обманешь, по деталям сразу признал! Robinson R44, сине-белый, частник, скорее всего. Но самое главное: он опергруппу запрашивает! Срочно, говорит, присылайте, дурью орёт!
Горелов всегда позиционировал себя, как эксперта в абсолютно любых вопросах. Надо признать, знал и умел он действительно много. Но болтун Ваня знатный.
Запрос опергруппы? Вот это уже необычно.
РДО — это радиограмма на сленге маркони, то есть радистов.
Артём Шведов мне немного знаком. Вполне нормальный мужик, закоренелый холостяк средних лет. Промысловик опытный, правда с небольшим местным стажем, появился в Сыме года три назад, приехав из Томска, причём с деньгами и техникой, видать, обдуманно. Хороший рыбак и охотник, спокойный и уверенный в себе человек. Единственный, кто остался жить на далёкой фактории.
В подобных глухих таёжных деревнях, судя по количеству джипов, которых я наблюдал на улицах, те кто не пили, жили неплохо. И, что самое главное, там у людей совершенно другое отношение к труду. Все находились примерно в равных условиях, ибо промышленности как таковой не имелось. Бюджетных мест немного, и зарплата с гулькин нос. У Артёма всё было в порядке, слышал, сплетничали женщины, обсуждая холостяка... Хороший дом, внедорожник, корейский «Терракан», грузовичок японский, снегоход, моторка. Кормит его огород. река и лес. Большую часть добытого, как и другие, сдавал по контрактам. Зимой охота, ловля пушного зверя, там соболька можно добывать, белку. Я с ним один раз сталкивался мимолётно, когда он приезжал по делам в Подтёсово.
Почему Шведов не удрал из опустевшего, поселения, постаравшись прибиться к правильным людям, один бог ведает. Покинутая речка, село Майское люди тоже оставили. Продукцию сдавать стало некому, снабжение прекратилось в принципе, а Енисей достаточно далеко, не наплаваешься… Охотники говорили, что человек он себе на уме, однако в отшельнических настроениях замечен не был, в своё время даже собирался поступать в юридический, на заочное отделение. Тем не менее, вышло так, что именно в отшельническом состоянии Шведов и завис.
В его распоряжении имеется неплохая рация, так как в Сыме работала недавно заново отстроенная метеостанция. Редко, но на связь с нашим радистом Шведов регулярно выходит, и считается членом подтёсовской общины.
М-да, даже представить себе не могу, что там мог делать неведомо кому принадлежащий частный или коммерческий вертолёт, сохранивший годность к полётам. В этой глуши сейчас не живёт никто!
Ознакомительная версия.
