Глаза Глу Пыша были не меньше, чему у Золотой Росы, вот только он ни грамма не играл.
— Девушка, — взяла слово Куни Ли, с трудом оторвав взгляд от Глу Пыша, — тебе предоставлен шанс обрести свободу. Ты всего лишь должна спастись от преследователей. Всего-то и нужно, что убежать и скрыться. Я думаю, что с твоими длинными ногами, из тебя получится отличная «цесарка».
— Отпустите, молю вас, — плаксивым голосом произнесла Золотая Роса.
— Не умоляй. Лучше беги подальше. Даем тебе фору в пять минут. Время пошло, — отрезал Глянь Ка.
Золотая Роса оглянулась на чиновников, но их оскаленные рыла не предвещали ничего хорошего. Она сделала первый неуверенный шаг, второй.
— А ну, бегом марш! — рявкнул Го Лянь.
Золотая Роса подпрыгнула на месте и метнулась испуганной ланью в кусты орешника. За её спиной улюлюкали, кричали, подпрыгивали на месте те, кто считал себя элитой материка Конорея. Они переглядывались, потирали руки, только слюни не пускали на след Золотой Росы.
По прошествии пяти минут Куни Ли взмахнула шейным платком:
— Охота началась!
Всё это стадо, облеченное властью, дружной толпой рванулось следом. Даже Низшие Боги помчались.
Ши Ло схватил меня за руку, чтобы я не рванул следом. Нет, ещё рано, надо было ждать. Хотя и очень хотелось догнать каждого чиновника и переломать ему бегалки, вырвать хваталки и выдавить гляделки…
Глу Пыш оглянулся по сторонам — ворота закрыты на большой засов, отступать некуда. Не уверен, но мне показалось, что его коленки задрожали. И…
В этот момент из кустов орешника высунулась довольная мордашка Низшей Богини Куни Ли. Она поманила моего друга, гипнотизируя как удав кролика.
— Если ты будешь последним, то сегодня ты мой…
— Я… я… я… — начал заикаться мой друг, а потом вдруг вскинулся, как будто получил невидимого пендаля. — Я буду счастлив подчиниться вам, моя госпожа.
— Ну-ну, посмотрим же на твоё недолгое счастье, маленький монашек. Вот отстанешь от всех, и мы всё увидим… — плотоядно улыбнулась Куни Ли и облизнулась так, что кончик языка коснулся сначала левой брови, потом правой.
Несмотря на всю серьёзность предстоящей операции, я всё-таки позволил немного разыграться собственной фантазии. Фантазия обалдела от собственных игрищ и назвала меня извращенцем.
Глу Пыш зачерпнул горсть земли и провел ею по лицу:
— Ради услады Низшей Богини я готов даже землю жрать.
Куни Ли же снова улыбнулась и скрылась в зарослях.
Чумазый Глу Пыш полетел к нашей акации, направленный жесткой, но невидимой рукой деда Бух Ло, временно исполняющего обязанности Низшего Бога Ни Зги.
— Брат Ни, ты здесь? — с надеждой спросил Глу Пыш у акации.
— Да здесь я, здесь, — ответил я сверху. — Сейчас спущусь. Осмотрись по сторонам — нет ли кого?
Глу Пыш завертел головой по сторонам с таким усердием, что я даже немного испугался — вдруг у него голова открутится? Но, к счастью, шея у монашка оказалась крепкой, голова удержалась, а на лице даже возникла улыбка, когда я спустился вниз.
— Ого, вот это наряд, — присвистнул Глу Пыш, когда увидел моё защитное одеяние.
А что? Я зря, что ли, два дня потратил на пришивание листьев и веточек к одежде?
Все пальцы обколол, зато меня не смогли отыскать даже соклановцы, когда ради интереса поиграли в прятки. Меня не смог отыскать даже Па Ук, а уж он-то облазил все кусты. Я мог даже щелкнуть его по носу, когда он проползал мимо.
— Давай меняться, — сказал я ему.
Мы посверкали голыми задницами под солнцем, а после Глу Пыш полез на моё место. По договоренности он должен будет покинуть парк ночной порой. Я тоже испачкался землей — перед Низшей Богиней чумазые монашки должны быть на одно лицо.
— Ши Ло, ты тоже здесь? — раздался сверху голос Глу Пыша.
— Сиди молча, — прошипел Ши Ло. — Я здесь ненадолго.
Я же вдохнул воздух, медленно выпустил его через ноздри. Энергия Ци начала из груди распространяться по телу. Мои мышцы наливались силой, кости становились тверже, ногти самоочищались.
Сейчас могущество мужского начала должно послужить мне на пользу. Если Куни Ли заподозрит подвох, то сразу же призовет своих прихлебателей, а их убивать мне нет резона — многократное убийство чиновников привлечет внимание Низших Богов.
Вскоре мне предстоит продемонстрировать уроки мастерства любви и обольщения. Покажу только до того места, где у Куни Ли находится точка Чо.
— Ты готов? — спросил меня воздух голосом деда Бух Ло.
— Как никогда, — поджал я губы.
— Тогда не подведи мужской род, не опозорь мои седины. Если что — кричи пустельгой, — напутствовал меня воздух.
— А зачем кричать пустельгой?
— Прибегу и поржу, — философски ответил дед Бух Ло, а потом меня в плечо толкнула невидимая ладонь. — Иди, а нам пора спасать Золотую Росу.
Я кивнул и взвился в воздух. Внизу замелькали кусты, трава. Я перелетал от дерева к дереву, отталкиваясь краешком тапочек от выпирающих веток. Я был невесом, как ветерок, и также стремителен. Вскоре я спустился и неловко побежал по земле. Надо было изображать недотепу…
Впереди неслась толпа орущих, пердящих и хохочущих чиновников, которые загоняли жертву в свои сети. Чуть справа легко скользила по верхушкам Низшая Богиня Куни Ли, наблюдая за тем, кто отстает.
Она наблюдала за мной.
Тонкий девичий вскрик раздался вдалеке, а следом послышался грубый хохот Го Лянь. Ага, похоже, что охота подходит к концу, надо сделать вид проигравшего. Я приник к стволу дуба, старательно делая вид, что задохся и вот-вот начну выплевывать легкие.
Я был последним.
Куни Ли взвилась в небо, её шелковый пояс протянулся от ног к дубовой ветви, под которой я застыл. Легкой лодочкой по бурлящему потоку она скользнула ко мне. Всего пара стуков сердца и вот её руки уже обняли меня за талию:
— Монашек, ты попался. Теперь ты моя добыча. Смотри, вон те кусты, в которых я получу свою награду.
Она показала на густые заросли высокой азалии. От её губ пахло земляникой и уксусом…
"Есть всего одна команда, которой безоговорочно подчиняются женщины.
Но её никто не знает"
Хихитайская народная мудрость
Мы влетели в кусты азалии с невероятной скоростью. У меня даже дух захватило, так быстро мы оказались на траве. Со всех сторон нас закрывали от любопытных глаз мясистые листья. Интересно, какой же селекционер вывел таких гигантов?
Да, вот прямо сейчас меня занимали исследования флоры и фауны, а вовсе не жарко дышащая в ухо женщина. Я старался думать о чем угодно, но только не о горячей коже
