а то привыкнешь, зависимость возникнет. Еще чуть-чуть продвинемся, послушаем. Эх, ну есть же рации, есть, да почему все ногами? – вздохнул старший лейтенант.
Прошли еще порядком. Редкая стрельба справа осталась далеко за спиной, едва доносилась, слева тянулись дюны, порой и море виднелось.
— Курорт, – вздохнул Василек. – Слышите что или нет?
Трое разведчиков пытались расслышать стрельбу или хоть что-то впереди.
— Немцы же недалеко должны быть? – уточнил москвич. – Может, ветер звуки относит?
— Может. Давайте еще чуть-чуть вперед, – скомандовал старший лейтенант.
Прошли чуть правее, срезая изгиб песчаной дороги через канавы и прогалину с фундаментом разобранного домика, и напоролись. Все ветер проклятый…
Внезапно из-за дюны донесся нарастающий стрекот моторов, буквально через секунду на песчаном горбе возник мотоцикл – ездок привстал, обозревая округу. В коляске сидел второй, тоже стальной башкой вертел.
Спецсвязисты лежали, уткнувшись носами в низкий фундамент, упали инстинктивно, без команды. От дюны с мотоциклистами лежащих отчасти заслоняли ветви дерева, не особо густые, курад его побрал…
Зарычало сильнее – появился второй мотоцикл, лихо развернулся… перекрывая треск моторов, переговаривались немцы, седок из второй коляски встал, поднес к глазам бинокль…
Залегших спецсвязистов спасало только то, что мотоциклисты рассматривали скопление дачных построек, стоящих ближе к морю. Янис точно знал, что сейчас кто-то из немцев глянет на фундамент, заорет… Мелькнувшая было мысль о том, что это может быть встречная разведка запропавшей Красной Армии, исчезла – явно по-немецки говорили. Но рассмотреть мотоциклистов было сложно – солнце прямо из-за них било, слепило глаза. Мутные темные силуэты…
— Если дальше двинут, заметят, – прошептал Василек.
Янису хотелось застонать – понятно же, что заметят, колея хуторской дороги вокруг участка с фундаментом поворачивает, как тут лежащих не заметить? Подумалось, что напрасно такое крупное тело отрастил, оно не всегда уместно.
— Серый, винтовку… – приказал едва слышно старший лейтенант.
Москвич, распластавшийся вроде сушеной камбалы, и, видимо, забывший о своем «россе», шевельнулся, подсунул винтовку командиру.
Янису стало еще страшнее. Куда тут винтовка и воевать?! В ней же и патронов почти нет. Наверное, разумнее сдаться. Если руки сразу поднять, немцы ведь стрелять не будут?
— Замерли. Двинутся вниз – стреляю – дернете в стороны, – прошептал Василек.
Обрывистые слова были понятны: бежать по выстрелу. Москвич, против обыкновения не издавший ни звука, медленно подвел под себя правую ногу. Это он толкнется, в ту сторону рванет. Янис напряг руки, ими удобнее толкнуться, дальше к тому кусту… ох, убьют, прямо сейчас убьют…
…или уедут? Почти же развернулись, чего им не уехать-то?
Немцы все обменивались фразами, до лежащих спецсвязистов доносились отдельные слова, но Янис все равно не мог понять ни слова. Наверное, от страха немецкому языку разучился…
Старший лейтенант лежал, прижимая к своему боку винтовку, двинуться, направить ствол он явно не решался – движение выдаст. Или тоже от страха руки-ноги свело? Все равно стрелять навстречу слепящему солнцу бессмысленно, и...
Газанул мотоцикл, скатываясь вниз, почти на угол фундамента, выбросил из-под заднего колеса песок. Второй направился следом…
Янису казалось, что они лежали за фундаментом долго, ну, минут десять, не меньше. Так быть не могло, явный обман нервов. Зато дальше все пошло мгновенно, вроде и вздохнуть только разок успел…
Вскинулся, разворачиваясь, Василек – бахнул выстрел «росса»…
… длинным скачком пролетел Янис до куста, проломился сквозь ветви, упал, вскочил, зацепился за ржавое ведро без дна…
… выстрел, еще, еще… словно из самозарядки…
…стряхивая ведро-капкан, Янис невольно оглянулся…
…первый мотоцикл переворачивался – переднее колесо встало поперек, немец лежал на руле, сидящий в коляске схватился за борта… второй мотоцикл наезжал следом, за рулем никого не было, белобрысый пассажир в коляске завалился назад с открытым ртом, руки еще бинокль сжимали…
… Янис отбрыкнул ведро, пятясь за следующий куст, вновь глянул…
Хрястнуло… задний мотоцикл въехал в головного, опрокинул того на бок, оборвался рокот мощных моторов. Из люльки-коляски переднего мотоцикла, отпихивая мешающую винтовку и судорожно дергаясь, выбирался седок...
… донеслось отчетливое клацанье – Василек пытался дослать затвором патрон, тот не шел…
Немец-пассажир наконец вырвался из опрокинутой коляски, неуклюже побежал назад по колее, сапоги вязли во взрытом песке, опомнился, повернул в сторону. Снова схватился за каску на голове, то ли потерять боялся, то ли голову защищал…
…Старший лейтенант догонял немца – бежал быстро, тренированно – словно каждый день за немцами по песку гонялся. Нагнал как стоячего, ударом в щиколотку заплел ногу, уже упавшего ударил прикладом – не по стальной голове, а куда-то в открывшийся загривок. Мгновенно упал-залег рядом…
…Янис присел, пытаясь осознать. Получалось не очень. Увидел Серегу – москвич бежал к мотоциклам, почему-то прихрамывал...
Товарищу Выру-среднему удалось перевести дыхание. Смотрел, как старший лейтенант и Серый оттаскивают немца в ложбинку к мотоциклам. Ага, тут его не так видно будет, это верно.
— Живенько, живенько – торопил Василек, с треском и подкладкой выдирая-выворачивая документы из кармана обмякшего в коляске немца.
Серега, неловко запуская руку под тело, освобождал от патронов подсумки лежащего убитого.
— Да переверни фрица! – приглушенно рявкнул Василек.
— А мне что брать? – спросил Янис, чувствуя себя крайне неловко – на трупы он упорно старался не смотреть.
— У того винтовку бери и пошли, – приказал старший лейтенант. – Только быстро!
Янис подобрал оружие, неприятно теплое и тяжелое, попытался расстегнуть ремень с подсумками на мертвеце, но амуниция оказалась запутанной, не поддавалась.
— Всё, пошли! – Василек закидывал на плечо ремень странного немецкого автомата.
— А мотоцикл? – спросил Янис.
— Что мотоцикл? Если жечь, так себя выдадим. И так выстрелами внимание привлекли, наверняка их слышали.
— Зачем жечь? – пробормотал Янис, глядя на мотоциклы.
Таких машин он «вживую» не видел. Серые, мощные, четырехцилиндровые, роскошная коробка передач, рама простая, но этакой… звериной хищной красоты. На свежеоцарапанную краску и помятое крыло смотреть было больно. Впрочем, можно выправить, металл хороший…
…— совсем идиот?! Подстрелят как в тире, и так взбудоражили мы сектор.
— Так если взбудоражили, нас же как раз ждать будут, высматривать, – неуверенно сказал москвич. – А мотоцикл ездящий, а? У нас Янис по мотоциклам мастер. Если кругом, поближе к Вергале ехать, можно проскочить, немцев все равно мало, и они не особо…
— «Не особо»?! Умник…
Янис, не слушая, навалился на мотоцикл – машина грузно, но послушно встала на колеса. Блестело стекло современного роскошного спидометра. Свечи
