с демонами, — мой собеседник явно напрягся и начал разворачиваться в мою сторону, но тут же мимо него пролетел синий серп, а следом его ушей достигли мои слова. — Будь так добр, продолжай стоять спиной. Подозреваю, что у тебя демоническая способность заложена в глазах, ты же типа разведчик, или как там тебя…
— Следящий, — усмехнулся уже он. — А ты достаточно проницателен для тупого варвара.
— А ты больно разговорчивый для трупа, — спокойно сказал я. — Но времени, чтобы тратить его на тебя, у меня нет, — я начал медленно идти по периметру комнаты и тушить факелы, снимая их со стены и сбивая пламя своим ботинком. — Так что, с тобой у меня будет весьма короткий разговор.
— Всё равно ты от меня ничего не узнаешь, — холодно проговорил он. — А если убьёшь, то у меня запасов эссенции хватит на то, чтобы ещё три десятка раз возродиться. Так что…
— А кто сказал, что я тебя убью так, что ты сможешь возродиться? — усмехнулся я. — Тебе не кажется, что тут много света? — спросил я у него, сбросив второй из доброго десятка факелов на пол и начав его тушить.
— В самый раз для продуктивной работы, — слегка напрягся он, а пространство начало наполняться аурой его… переживания. — Но то, что ты делаешь, тебе не поможет.
— Вот только твоя дрожащая левая ладонь, — усмехнулся я, затаптывая уже третий факел, из-за чего появились уже нужные мне тени, но всё равно, в случае чего, он мог отскочить от них, что могло привести к провалу моего плана, — говорит о том, что ты не прав. Это мне УЖЕ помогает.
Секунда. Две. Три. И мужчина сорвался с места. Я не смотрел в его глаза, единственное, что приметил, что они у него светились неестественным фиолетовым цветом. Причём настолько сильно, что я видел это, даже не смотря прямо на его лицо. Отскочив вправо, я со всей дури ударил эфесом клеймора, который был в левой руке, в лицо этому Следящему-Смотрящему. Прям как в тюрьме, блин…
Нос сразу всмятку, я не рассчитывал попасть в него, я просто целился в этот… квадрат, а попал ровно в десяточку. Кровь пошла ручьём, хлынула так, что вся его серая туника, прям как у Олега-Отца, окрасилась кроваво-красной полосой от середины груди до пояса. Но глава этого своеобразного картеля даже не пошатнулся, он даже не обратил внимания на то, что ему разбили нос. Был удар и был. Он просто полез на меня дальше. Адреналин брал своё.
Внезапно я почувствовал острую боль в районе живота. Быстрый взгляд. Он ударил туда ножом, широким, три пальца точно. Дрянная рана… если ничего с ней не делать, точно приведёт к смерти. Но… точно смогу еще протянуть и сделать задуманное!
Схватил факел, клеймор отбросил в сторону и факелом ударил ровно в лицо твари, демонопоклоннику. Он заверещал. Не понравилось ему, видите ли, что глазки горят, источник его силы. Возможно, кинжал в его руке я не заметил из-за его глаз. Гипнотизёр, блин…
Отбросив факел в сторону, я оттолкнул от себя Следящего, причём вложил порядком силы, он рухнул в тень своего стола, и… я нырнул в неё. Он меня не видел, но точно уловил, что шум затих, что никто не двигается, что нет шебаршения одежды и тяжёлого дыхания. Да и свою боль он словно перестал ощущать, обожёнными глазами он пытался найти меня, но ничего не получалось, его способность… исчезла.
— Нет-нет-нет-нет! — начал он в панике царапать своё лицо, пытаясь забраться под глаза. — Этого не может быть! Я отдал все свои чувства! А-а-а-а-а! Больно! А-а-а-а!
Миг — и его крики стихли. Во тьме теней нет звуков, нет понятия пространства, по которому эти бы звуки распространялись. Были только я, он и безграничная тьма, поглощающая всё: зрение, слух, рассудок, душу. От него не останется и следа, ничего! Как и от членов его шайки, которые следили за мной, за моим отрядом! Которые согласились способствовать развитию того, что сейчас происходит в городе и с городом, с его населением, с теми, кто должен был строить тут своё новое счастливое будущее!
— Но вы не дали ничему свершиться! — удар в нос, ещё сильнее хруст, чем в прошлый раз, он заверещал, но я ничего не слышал, в тени я имел власть, я мог говорить, и только мои слова передавали тени всем остальным, нашёптывая их тысячами голосов.
Я знал это, я понимал это, я чувствовал это. Откуда? Не знаю. Просто понимание пришло само собой. Я знал, что так оно и есть. Пока я могу руководить тенями с помощью своего резервуара энергии, с помощью его типажа, тени будут слушаться. А так… они своенравны, готовы придушить своих пленителей, ибо… тени обязаны имитировать всё в этом мире. Они злые по своей сути, им не дали своей воли. И они хотят мстить. Смерть будет недовольна, а вот Тени… они будут упиваться своими жертвами, теми, которые я им даровал, которые я им дарую ещё в будущем.
Следящий пытался кричать, пытался дотянуться до меня, пытался найти меня своими руками. Они ничего не видел, ничего не понимал. Его окружала тьма. Его настигла боль, которая вернулась. И теперь я понял, что каждый из шайки Отца что-то отдал за получение своих сил, а у кого-то отняли насильственно. У Следящего забрали чувства, все, даже болевые. У Отца — чувство сострадания. У остальных… не знаю. Но с ними тоже нужно покончить.
Вылез из теней я, лишенный сил. Не физических, адреналин бушевал в моей крови, я был готов рвать и метать всё и всех… нет, не физических. Моральных. Я просто устал, морально. Мне хотелось отдохнуть хоть немного от всего этого дерьма, которое со мной произошло за эти дни, за всё это время в этом мире. Да, были спокойные деньки, но… их было так мало. И как я только не сошёл с ума?
Подойдя в угол комнаты, я нагнулся за клеймором и зашипел от боли. Я даже забыл о ране, как-то притупилась боль. Шок? Нет. Злость. Ярость. Мне было не до боли, мой мозг просто выкинул её из уравнения, определяющего мое текущее состояние.
Убрав оба меча в ножны, я глубоко вздохнул, успокоился, и… чувство боли снова ко мне вернулось. Один из определяющих факторов того, что любой, кто бы он ни был, ещё жив, — боль. Любое физическое чувство. Прикосновение любимой, дуновение ветра, ощущение тёплых лучей солнца на своей коже… чёрт, как мне этого не хватает, но мой облик… определил мое естество в этом мире. Но боль… боль была всегда. И если она есть, в любом своём проявлении, значит ты жив, значит ты ещё не утратил все чувства. Если перестаёшь чувствовать боль, духовную или физическую, плевать, можно сказать, что ты уже мёртв.
— Чёрт… — схватился я за рану и упал на колени.
Перед глазами всё плыло, вторая рука дрожала. Яд. Клинок этого урода был отравлен. И мне с каждой секундой… становится… всё хуже… чёрт! Медленно тянусь к сумке, нащупываю склянку с зельем восстановления и заливаю себе сразу все ее запасы. Я не знаю, какой яд там был, что он будет делать и избавит ли от него содержимое склянки, но так мне точно станет лучше. Хоть ненадолго, хоть чуть-чуть.
— Надо идти, — через какое-то время боль притупилась, и я поднялся на ноги.
Я чувствовал, что реально истощён. Хотелось отдохнуть, просто отдохнуть… но столько ещё предстояло сделать в этом чёртовом аду! В этом чёртовом городе! Так хочется сложить руки… но уже поздно. Я заварил такую кашу, точнее, столько всего добавил в то, что тут уже заварено, что расхлебать просто так не получится. Это уже будет делать весь город, когда мы избавимся от Отца, когда город сам избавится от Отца.
Затушив все факелы около лестницы, я нырнул в тени и покинул эту пещеру. Дым от факелов, кстати, так же как и в той пещере, которая вела к силовому полю, тоже уходил через дырки вверх, но что-то я сейчас не видел дыма…
Когда я оказался на улице, то заметил встречающих. Стоял целый боевой отряд, готовый убить любого, кто выйдет из храма богов. Больше трёх десятков воинов и лучников, даже пара магов была. Но…облом. Они простоят всю ночь, но никого так и не дождутся. Ибо… тени ночью темнее всего, а тени — мой мир, в котором меня просто
