Дорога делилась на две ветки: прямая вела к двухэтажному крепкому кирпичному дому с покатой крышей, в метрах пятидесяти от нас, а левая дальше в сухое поле, украшенное голыми остовами легковых машин, строительной ржавой техники, и уходящим вниз крутым склоном. Еще дальше, левее, из низины выглядывали деревянные крыши домов некой деревни. По правую сторону от дома, через поле с искрящими «Электрами» шла стена густого тёмного леса. И странная зловещая тишина вокруг, какой не бывает в привычной мне Зоне. Почти минуту мы все молча разглядывали унылый пугающий и неизвестный пейзаж. Было ясно только одно, что мы всё еще в Зоне. Но где именно?
— Ебаный Чёрный Сталкер, — пробормотал я, потерев затылок под шапкой. – Это что за…
— Игорь… — сзади подошла Брелок, заглянув мне в глаза укоризненно, — не советую орать его имя всуе…
— Тебя серьёзно это щас волнует?! — вспылил я, но монолитовка осталась спокойной, — тебя эта местность не смущает?!
— По крайней мере, атмосфера другая стала… — отметил неуверенно Костя, оглядываясь вокруг, — дышать сразу стало будто легче…
Лиза крутилась рядом с лаборантом, сжимая в руках свой телефон и, похоже, снимала местность. К счастью, молча. Судя по беззаботному выражению её лица, девушке было до фени, в какой жопе мира мы находимся! Даже Саян на её фоне выглядел куда беспокойней. Прижал уши к голове, тихо поскуливал, как и Михайлов посматривал напугано по сторонам. Не удержавшись, я присел на одно колено, обнял пса, потормошил шерсть на шее сзади. Зона, как же ты напугала меня, подсунув фальшивого мёртвого пса! И я никогда в жизни не был еще так счастлив, увидев его снова живым. Как же это страшно — друзей терять. Но при этом, я понимаю, какой же я черствый по отношению к людям. Когда увидел смерть своего первого напарника в «Карусели», я немного огорчился, но взял его вещи и пошел дальше. Когда я с отрядом других наёмников вырезал банду Клеща в подземельях Агропрома и видел, как под пулями погибают мои соклановцы — я злился. Позже помянул их водкой и отправился дальше, выполнить свою задачу. Даже увидев мёртвое тело Калины, со вспоротым горлом, я больше удивился, чем расстроился. И как же больно было видеть умирающего на своих руках чёрного пса…
— Не уходи от меня далеко, братишка, — чмокнув в мокрый нос Саяна, я поднялся с колена. — Хорошо, конечно, вырваться из тумана, но я надеялся выйти хотя бы в знакомую местность. Кто-нибудь знает, где мы?
Саян вдруг глухо зарычал, встав на все четыре лапы.
— Игорь! — Брелок развернулась назад, к белой невесомой стене. Дёрнула правой рукой, и в её пальцах блеснула длинная спица. Откуда она их вытаскивает, волшебница гребаная?! Я обернулся, передёрнув затвором автомата. В тумане кто-то шёл. Затормозившие с реакцией учёные, попятились за наши спины. И если Костя поднял пистолет на уровень груди, то Лиза, продолжала снимать всё на телефон! При этом испуганно что-то пища…
Размытая волнами тумана человеческая фигура становилась стремительно чёткой, по мере её приближения. Я отступил назад, оттесняя Лизу за собой. За мной шагнули и Брелок с Михайловым, а вот Саян остался стоять на месте. Зубы не обнажал и не топорщил шерсть. Кончик хвоста его слегка покачивался, выражая заинтересованность. Я доверяю своему псу — опасности нет. Но всё же автомат я не опустил. На всякий случай.
Плавно выплыв из цепких белых объятий тумана перед нами остановился незнакомый мужчина. Имел он вид типичного зоновского гопника. В чёрной куртке с капюшоном, со стандартной белой галочкой на груди и двумя полосками на рукавах. В пёстрых армейских штанах, и благо в обычных военных сапогах, а не «моднявых найковских» кроссовках. Под кожаной кепкой широкое флегматичное лицо, и челюсти с отросшей щетиной, методично что-то жевали. За левым плечом торчит дуло итальянского дробовика «Franchi», а в правой руке пластиковая бутылочка кефира. Вот уж кого я не ожидал встретить здесь. Мутанта стрёмного, да! Но не стрёмного мужика с кефиром… Я теперь ко всем бандюкам буду настороженно относиться, будь он хоть с букетом миллионов алых роз. Хмуро переглянувшись с Брелок, я выжидающе уставился на незнакомца, чуть дёрнув дулом «Абакана». А мужик, спокойно прожевав и проглотив, довольно приветливо выдал:
— О! Ждарова! А вы откуда?!
Снова обменявшись угрюмым взглядом с монолитовкой, я до кучи вопросительно посмотрел на Михайлова. Судя по бледному напряженному лицу и поджатым губам, он тоже не рад встретить бандита.
— Да мы оттуда… — я слегка качнул дулом автомата, указывая на стену тумана позади мужика.
— Да ладно? Иж тумана вылежли? — бандит сделал глоток из бутылки и вытер рукавом белый след кефира на верхней губе, — а давно тут? Ваш когда щюда жакинули?
— Закинули?.. — руки Кости, сжимающие пистолет чуть дрогнули, — в каком смысле?..
— Ну этот!.. — незнакомец щелкнул пальцами, хмуря брови. Пытался что-то вспомнить, — Ажажель… Ажраэль…
— Азраил? — вдруг спросила с удивлением Брелок, выпрямив спину.
— Да! — мужик активно закивал, указав пальцем на сектантку, — он, шука, шамый! Маханул швоим ножищком и отправил наш и ваш в проштранштвенную, блядь, аномалию!
— Боже мой… — Михайлов окончательно опустил руки. У меня нехорошо похолодело в животе. Ну да, это многое объясняет! Я слышал кучу баек про всякие пространственные пузыри и аномалии. Что якобы там, в своём вакууме, есть участки земель, с домами, лесами и даже тварями что их населяют. Говорили у нас в Синдикате про некоего наёмника, что попал в пузырь и даже выбрался оттуда живым. Но потом куда-то пропал. Даже имя его не помню… Я никогда не встречался с теми, кто побывал в тех местах и выбрался живым. Слушал только рассказы из третьих рук, и верилось слабо, зная, как местный народ любит приукрасить всякую историю. Только сам как-то поймал странное сообщение по радио. Какой-то Хлыст просил помощи, твердил про надвигающуюся тьму, что она их сожрёт. Еще два дня я слышал его призывы, а на третью ночь я чуть не обделался с перепугу, когда радио вдруг заорало благим матом голосом Хлыста, а потом выдало совсем другим, страшным и хриплым, всего одно слово — нашёл. Рассказал на утро сталкерам в Баре, думал, засмеют, а они мне на
