— Да, — согласился Олег Викторович.
— А у него передо мной имеется. Когда эта тема всплыла, никто не думал, что когда-нибудь понадобится. А пригодилось.
Через неделю в пять вечера, я позвоню, — окончательно прощаясь, пообещал я.
— Стоп, — сказал я Рафику, — подняв руку. Он мгновенно замер перед полуоткрытой дверью и полез в карман. Пистолета там нет, но и кастет с ножом пригодятся. Хорошо с ним дело иметь, нормальный рейдер как сапер, вопросы задает потом, а реагирует на команду сразу. За поворотом в развалинах может быть все что угодно, от прогнившего пола, до незнакомого зверя. Чтоб я еще понял, что конкретно мне не нравится. Запах. Но это не оружейная смазка и не пот напряженных мужиков, дожидающихся команды «В атаку!». Тем более не кровью пахнет.
Дверь распахнулась и Черепаха, небрежно отмахнувшись, сказала:
— Молодец, учуял. Заходите, все в порядке.
До меня дошло, в чем неправильность. Пахло кошкой, но ни с чем знакомым это не совмещалось, да и неоткуда было взяться кошачьим в нашей тесной компании.
— А в чем проблема? — оглянувшись на меня, спросил Рафик.
Черепаха не отвечая, развернулась и ушла в глубь квартиры. Я молча пожал плечами и пошел следом. Теоретически он знает, что у нас и слух и нюх гораздо лучше, но не всегда применяет к себе. Вроде как в поле полезно, а то, что я могу и дома многое почуять, в расчет не принимает. В каком-то смысле даже приятно, не воспринимает оборотней как угрозу для себя. Если бы опасался, совсем по другому бы думал, но глупо. Всегда надо представлять возможности другого, даже если он не враг.
Не знаю уж, что там Рафик подумал, но вслух он это не озвучил. Что соседи быстро усвоили, так это то, что в нашем присутствии крайне не рекомендуется употреблять словосочетания про матерей и посылать в гинекологическом направлении. Многие оборотни понимают буквально и несколько разбитых голов об этом ярко свидетельствовали. Дошло до того, что команды барж, приходящих из славянской зоны, приходится заранее предупреждать следить за языком и невоздержанных капитаны сами сажали на все время пребывания на острове под арест. Нам в принципе все равно когда люди друг друга посылают во все дырки. Обидно только когда это говорят конкретно тебе, но многие люди совершенно не способны думать, что именно произносят и кому обращаются. Язык с мозгами у них слабо связан и ругательства используется как замена речи, за неумением нормально объясняться.
— Наверное, дело в этом, — пояснил я, заходя в кухню. В углу сидел совершенно черный котенок, с белыми носочками на лапках и старательно вылизывал миску. Убедившись, что там больше ничего не найти, он возмущенно посмотрел на Черепаху, потом подошел ко мне, старательно обнюхал ноги и презрительно фыркнув, переключился на Рафика.
— Он мяукал, — смущенно сказала Черепаха, — я пошла, посмотреть, в чем дело.
— Вы психи, — убежденно сказал Рафик, отдирая котенка от брюк, куда он уже успел вцепиться когтями и суя в руки Черепахе. — Как всех волков с медведями и прочими зверюгами стрелять, так устраиваете массовую охоту, не испытывая ни малейшего сожаления. Деловито, как будто работу выполняли, а потом старательно кормите эту скотину.
— Так те дикие, — удивилась Черепаха, сажая котенка на пол. Он вернулся к миске и, обнаружив отсутствие там еды, в изумлении замер. — Мы живем со стад, и делиться с другими хищниками не собираемся. Вот для его возлюбленных собакомедведей сделали исключение и устроили заповедник. Так их мало и они хоть работают, следы у границы смотрят. Я раньше не понимала, что такое комедия, а теперь знаю. Это когда младшие общаются с собакомедведями. Уморительное зрелище. И те и другие считают что собеседник страшно тупой и очень стараются каждый сигнал передать медленно и отчетливо.
— Да? — изумился Рафик, не желая слушать про собакомедведей, и упрямо возвращаясь к тому, с чего началось, — а кто запретил собак привозить на остров? Они что, не домашние?
— Ну, представь себе, — терпеливо поясняю, — пришел Тед к тебе в гости, а у тебя во дворе пес на цепи грызет кость. Не то намек сильно неприятный, не то издевательство натуральное. Да и не смогут они среди нас жить, взбеситься запросто могут. То тигр рядом пройдет, то медведь, то еще какая росомаха. Собаки ж не соображают, одни инстинкты. Или кинутся, или напугаются до смерти.
Далеко не все в вашем поселке даже сейчас верят в оборотней. Это ты у нас такой умный и информированный по знакомству. Вернее большая часть верит, но с изрядным заскоком. Техник каждому новому человеку совершенно серьезно заливает, что младшие как раз и есть оборотни. Мы, типа племена с тотемом зверей, а они нас эксплуатируют. Если подумать, то очень похоже, по количеству почти одинаково, а работаем руками мы. Младшие себе максимум стада охраняют, а чем на границе занимаются с острова не видно. Его ничем не прошибешь, а переубеждать никому не интересно. Чем больше разной ерунды болтают, тем нам спокойнее. Половина всерьез не принимает, а вторая и не такое слышала и видела, того же Волка из Нахаловки. Народ ходит развлекаться и слушать, когда он поддатый начинает свои сказки рассказывать приезжим. Чем больше выпьет, тем красочнее рассказ. Лучше любого профессионального юмориста.
— Но ведь от него, — упорно гнул свое Рафик, показывая на котенка, — тоже нет пользы и он тупой, с одними инстинктами.
— Не такой уж глупый, — задумчиво сказала Черепаха, глядя на котенка. — Не великого ума, конечно, но соображает.
Рафик повернулся и, хлопнув дверью, вышел.
— Чего это он? — недоуменно спросила Черепаха.
— До него дошло, что понять твою логику невозможно. Жил столько времени с нами рядом, общался и тут выясняется, что не понимает побуждений и психологии. Только он решил, что это у всех оборотней заскок и где-то в глубине души сообразил, что мы все-таки не люди. Вывод правильный, мысль неверная. Это не у оборотней заскоки в поведении, а лично у тебя.
Я вот тоже не понял, зачем ты его притащила. Его теперь надо кормить, поить, дерьмо за ним выносить.
Я присел рядом и проверил шерсть. — Блох выводить. Хорошо еще, что короткошерстный, а то пришлось бы мучаться с колтунами. На двор пускать нельзя, может потом не вернуться. Хотя, мы его Тане покажем и выясним что там из нее за будущий дипломированный специалист. Пусть сначала на кошке неразумной потренируется, чем на Шустрике. Этот максимум поцарапает, а кошак большой, может и обидеться на неприятные процедуры.
— Ну, жалко мне его стало, — покаялась Черепаха. — Голодный, маленький.
— Тебе стало кого-то жалко? — поразился я. — Тем более хищника? Он ведь тоже на мышей охотится. Ну, понятное дело, если его не кормят специальным кормом, продаваемым в магазине, или по помойке не шарится.
