Не обращая внимания на спецназ, палач настойчиво полз ко мне, обещая избавить мир от подонка, то есть от меня.
– Огонь! – прозвучала команда.
Бойцы выстрелили.
Хотелось бы, конечно, чтоб они промазали, но…
Попали, сволочи. И в палача попали, и в меня. Не знаю как лысому, но мне это очень не понравилось. Все тело от пяток до затылка пронзила боль, мышцы свело судорогой. Повезло, стреляли всего лишь из электрошокеров. Нас чуток покорчило, пока нам завязывали глаза – палачу первому, потом мне.
Итак, мы попались.
И, к сожалению, наш плен продлится недолго – скоро нас сожгут на потеху толпе.
* * *
Зачем с него сняли сеть и обувь, Заур не понял.
Зато с повязкой на глазах все ясно. Ее сорвали, чтобы подвергнуть его искусу.
Он моргнул, потом еще раз, но ванна-джакузи размером с бассейн олимпийского резерва не исчезла. А вместе с ней не провалились в преисподнюю и обнаженные девицы. Задорно смеясь, суккубы плескались среди пузырей. Лежа на диванах, иные блудницы, тоже не утруждавшие себя поиском одежды, уничтожали свой разум посредством бронзовых трубок и опиума. Их менее притязательные подруги валялись на циновках и «курили бамбук» – втягивали наркотический дым через высушенные стебли.
Палач заставил себя отвести взгляд от пропитанной гормонами плоти.
Все вокруг – стены, потолок, пол – светлых оттенков: бежевое, кремовое, белое. И обтянуто шелком или же хлопком. Много свободного пространства – и минимум вещей и мебели, шкафы заподлицо со стенами. В нише-токонаме на деревянной подставке лежал меч. Фоном ему служил ощерившийся дракон, отличительный знак клана. Меч – насколько Заур мог судить на расстоянии – заводской син-гунто с рукоятью из штампованного алюминия без оплетки. Китайский наводел. Хотя… Может, и японская игрушка времен Второй Мировой. Тогда приветствовалось возрождение самурайских традиций.
Откуда палач все это знает? Иметь дело с различным оружием, новым и старинным – часть его работы.
Стену слева полностью занимал огромный экран. Волны на нем раз за разом атаковали песчаный берег. Из-за горизонта неспешно выбиралось солнце, освещая не только море, но и подернутое облаками небо. Похоже, картинка демонстрируется в режиме реального времени, а шум прибоя не слышен из-за смеха блудниц… Горшок с бонсай – карликовой вишней – не привлекал внимания. И вообще заметно, что обстановка призвана успокаивать, настраивать на мирный лад – там, снаружи, безумный мир со всеми его проблемами, войнами и эпидемиями, а здесь нет ничего такого, тут нормально.
Из-за обуви – точнее, ее отсутствия на ногах – Заур окончательно уверился, что хозяин дома уважает японские традиции. Разве что столовая с чайным подиумом, европейским столом и баром отделена от остального помещения не бумажными ширмами, а перегородками из матового стекла.
Не вставая с пола, палач обернулся. Азиатский спецназ не спешил удалиться. Впрочем, Заура не очень-то беспокоило то, что за спиной у него торчат люди с автоматами наперевес. Пока он интересен их хозяину, – а иначе убили бы на месте, а не притащили сюда – ничто ему не угрожает. Скорее спецы должны озаботиться собственной безопасностью. Ведь у него свободны руки и ноги, а значит, он уже вооружен.
– А где тут сад камней? Как в этом году камешки? Хорошо цвели? Осень урожайной будет? – Заур услышал и увидел Края. Только грешника втолкнули в помещение, усадили на пол и сняли повязку с глаз, как он с серьезным видом понес полную чушь: – А плоды куда деваете? На варенье? Или компот варите?
Край принципиально не замечал Заура, будто не сидел тот метрах в четырех, а то и ближе.
Кулаки сжались, палач дернулся было к заклятому врагу…
– Не рыпайся! – велели сзади.
И все же он вскочил.
Его повалили, ткнули разок в горло электрошокером. В голове взорвался снаряд, позвоночник заменили раскаленным добела ломом.
– Кстати, друзья, а вы в курсе, что этот лысый – палач? – Край наградил Заура взглядом, в котором смешались спесь и презрение.
Если грешник хотел выдать слугу Закона преступникам, то опоздал – они уже знают, кто такой Заур: на циновке у джакузи лежали Знак и нательный крест – прежде чем освободить от сети, палача тщательно обыскали.
Вдруг в обстановке что-то изменилось. Палач не сразу понял, что именно – стал слышен шум прибоя, его не заглушал больше смех блудниц. Все в помещении замолчали. Край тоже.
Заур оторвал лицо от циновки и увидел мужчину, от которого веяло властью.
Куртка, выкроенная как кимоно дзюдоиста, но с капюшоном и накладными карманами, ладно сидела на высокой – два метра с лишком – фигуре того, кто только что вошел в псевдояпонские хоромы. Лицо его избороздили множество глубоких шрамов, будто на нем не единожды шинковали капусту. Оно было незнакомо палачу, который раз в неделю просматривал базу данных на самых известных грешников страны. В папке «Ронин» подразделы «фото» и «видео» пустовали: главарь клана «Азия» умел хранить инкогнито. Вот и сейчас он, – палач не сомневался, что это Ронин – показавшись на миг, надвинул капюшон пониже, будто стеснялся своей внешности.
Подсознательно Заур ожидал, что хозяин Барабана окажется японцем. Обстановка к тому располагала, что ли. Но все сходство с уроженцами Страны Восходящего Солнца заканчивалось на «кимоно».
На счету Ронина столько грехов, что впору открывать отдельный ад, чтобы поместить туда его мерзкую душонку. Убийства, торговля людьми и органами, наркотики, проституция, экспорт оружия странам третьего мира – в том числе и оружия массового уничтожения, – теракты, нелегальный оборот алмазов, вывоз национального достояния за рубеж… Был ли хоть один Закон в УК, который не нарушил бы главарь клана «Азия»? Да в сравнении с ним Край – сущий ангел Господень!
Далеко не каждому палачу выпадает шанс узаконить такого грешника. А тут – два преступника мирового масштаба под одной крышей с Зауром, у одного с ним джакузи. И оба смертельно опасны, оба – еще те демоны.
Вот только к Краю у Заура особый интерес, сугубо личный. А Ронин подождет, никуда не денется от правосудия.
Блудницы дружно вынырнули из вспененной воды и утащили прочь своих обкурившихся подруг.
– Эй, девчонки, вы куда?! – Край всплеснул руками. – Как же я без вас помирать буду?! Глянул же на попку голую – и смерть не страшна!
Палач поморщился. Ему претили похабные речи грешника.
У самого потолка шмыгнуло крылатое тельце, село на плечо Ронина. Сокол или ястреб, Заур не очень силен в зоологии. Насестом пташка выбрала то самое плечо, у которого не было продолжения, – правая рука у Ронина отсутствовала напрочь. Если верить скудной инфе, добытой осведомителями, конечность оттяпали в бою мечом. Заур покосился на сингунто.
