Что они — лучшие!.. Что они…
Э-э, хватит. Кого она пытается обмануть? Не себя же? Там, под поверхностными слоями собственной психики, сознанием, подсознанием и всеми его «уровнями», она отлично видит себя подлинную.
Не надо ей уже никому ничего доказывать.
Всё давно доказано! Даже все сослуживцы — побаиваются… Она и правда — почти стала такой, какой всегда хотела казаться окружающим: сильной, волевой, целеустремлённой… Танкисткой.
Но под скорлупой чёрствой и циничной эгоистки всё ещё живёт маленькая девочка, которой в детстве так не хватало…
Любви?
Материнской любви?..
Чёрт — не разобрались в этом лучшие психологи за те несколько столетий, что существуют инкубатории и детские Интернаты, а уж ей — и подавно не разобраться.
Но вот девочка в глубине души говорит ей, что сопланетниц, и даже сопланетников — жалко. Как жалко и всех тех, кто вынужден не отдыхая, и затянув туже ремни…
Восемьсот с лишним миллиардов.
Неужели их судьба, их жизнь и будущее благополучие, зависит от… Неё?
Ленайна тесней прижала жилисто-поджарое стройное тело супруги к себе. Ей больше ничего не надо: напарница поняла её доводы, и приняла…
Чуть повернув голову она буркнула:
— Миша! Хватит делать вид, что спишь. Меня искусственным храпом не обманешь. Лучше скажи, что ты обо всём этом думаешь.
Миша фыркнул:
— Я думаю, что вы — две сумасшедшие дуры. Идиотки. Которым больше всех надо. И которые изо всех сил норовят сунуть головы в петлю, и там глупо оскалиться на прощание. «Спасение человечества», мать вашу!.. — он грязно выругался.
Затем сказал уже серьёзным тоном. Таким, как сообщал о повреждениях корабля:
— Ладно, если вы решились — знайте: я — с вами до конца. Потому что… Людмила, Сандра, и даже бедолага Пратчетт — поразили меня. Я и не думал, что всё так плохо…
Линда правильно говорит: мы можем хотя бы попытаться!
* * *
В Центральном банке столицы Ленайна положила десять тысяч на счёт Людмилы, и ещё десять — на счёт Сандры. На первое время им должно хватить.
Также они с Линдой и Мишей зашли в Государственную Нотарию и изменили Завещания.
Больше на Глории их, вроде, ничего не удерживало.
* * *
Отремонтированная «Волчица» выглядела практически — как тогда, когда их экипаж только принимал командование над своим танком.
Изящно-заострённые обводы основного броневого корпуса грозно щетинились выступающими над ним орудийными башнями и гроздьями ходовых дюз.
Дюз Ленайна насчитала на боковой стороне, обращённой к ним, аж тридцать девять: даже на две больше, чем у них было. А молодец адмирал: заботится об одном из лучших экипажей! Можно даже поспорить, что усилена и защита саркофага, и гравикомпенсаторы поставлены последней модификации!.. Не говоря уж об основной плате Матери.
Какое-то время они просто стояли перед огромной передвижной площадкой-консолью, на которой высилось тридцатиметровое тело их машины, наблюдая, как вокруг продолжает суетиться несколько десятков инженеров, техников и мотористов в белых халатах, с разными тестерами-инструментами-кабелями-паяльниками в руках.
Ленайна медленно двинулась вперёд. Остальные, — ну, Линда-то точно — прочтя её мысль! — выстроившись привычным клином, пошли за ней.
Ленайна обошла танк, оказавшись теперь спереди.
Боже!..
На нижней части носа блестело свежей краской изображение, которое они с Линдой и Мишей кое-как скопировали и нарисовали ещё тогда, три далёких года назад — оскаленной морды волка. Да — это был именно волк. Но все остальные, да и они сами, называли корабль всё же именем женской особи этого давно вымершего вида существ.
Потому что главной боевой и эмоциональной движущей силой их экипажа, их тройки — являлись именно они.
Женщины.
Ленайна, подойдя вплотную, не смогла удержаться: потрогала грубо нанесённые линии.
От кончиков пальцев до самого сердца пробежал словно электрический импульс. Рука, когда она отняла пальцы от картины, ощутимо дрожала.
— Нет, ты чувствуешь?! — Ленайна обернулась к напарнице.
— Конечно. Я сразу сказала — эта штука — живая! Она стала такой сразу. Как только мы закончили обводить контуры чёрной краской, я почуяла — она — ожила!.. Спасибо тем, кто делал реставрацию: всё очень… аккуратно. Её дух доволен! Это я тоже чувствую!
— Миша! Ты — как? Что-нибудь ощущаешь?
Миша, лицо которого, пока они стояли, словно застыв в непонятном трансе мистического мига, стало непривычно серьёзным, поспешил «одеть» улыбку:
— О, да! Я ощущаю. Ваш неподдельный энтузиазм! Ну что — порвём чёртовых ублюдков?!
— Порвём!
— Отлично. Если честно — даже не вижу смысла лезть в брюхо, и мешать всем этим суетящимся беднягам… Если Эндрюс сказал, что всё готово — значит готово! Вылет — завтра?
— Да! Да.
* * *
Мягкий голос диспетчера сообщил задачу на этот рейс:
— Прикрытие сухого дока с планетарным двигателем во время его транспортировки. Прикрытие монтажа двигателя.
Ну ясно: опять поставят километровую сверхмощную дуру на какой-нибудь астероид, расположенный подальше от очередной обитаемой вражьей планеты-базы, и направят его орбиту так, чтобы через год-два она пересеклась с орбитой этой самой планеты…
В расчётной точке.
— Десятиминутная готовность. Пожалуйста, присоедините и проверьте все основные разъёмы…
Мишина борода замаячила над ней:
— Привет, как тебе новая упаковка?
— Этот гель как будто пожиже того… Руки шевелятся легче!
— Э-э, самовнушение! Просто он — жёлтый. А старый был оранжевый. — ловкие пальцы проверили крепление кабелей к разъёмам визиошлема как всегда быстро и основательно, — Ладно, сегодня, вроде, стрелять если и придётся, то — не сразу… Я полез.
Когда они уже готовились ко входу в подпространство, и внутри у Ленайны всё ходило ходуном и дрожало так, что зудели зубы, она подумала, что если бы не такие, «секретные» и «стратегические» рейды, статистика вылетов была бы куда хуже: а здесь почти никогда никто не гибнет…
Тактику уничтожения обитаемых планет с помощью астероидов, которым подправили орбиту, тоже перенята у Сверков. Им удалось уничтожить так более десяти людских миров, прежде чем земная наука нашла адекватный способ вовремя обнаруживать и нейтрализовывать эту страшную, и раньше — почти неотвратимую, угрозу!
Потому что — что взорванные на мелкие кусочки, что — целиком! — пятидесяти-шестидесятикилометровые в диаметре каменные монстры продолжали двигаться в заданном им первоначальном направлении, и практически гарантированно стирали с лица атакуемой планеты — всё!..
