Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

Хол Колби проснулся и осмотрелся. Его взгляд остановился на девушке, которая все так же сидела, опираясь спиной на противоположную стену комнаты.

— Чувствуешь себя бодрее? — спросил он. — Лично я — да. Нет ничего лучше крепкого сна, за исключением жратвы.

Она не ответила. Колби встал на ноги и подошел к ней.

— Ты и вправду угрюмый маленький дьявол, но я выбью из тебя дурь. Немного любви исправит тебя. Встань и поцелуй меня!

— Ты непостижимая тварь. Назвать тебя ублюдком — оскорбить незаконнорожденного, — ровно сказала Диана. На это Колби лишь добродушно усмехнулся.

— Раз тебе больше нравятся бандиты, могу предоставить одного, — произнес он и вновь усмехнулся, на этот раз своей двусмысленности.

— Если ты дал себе труд заметить, что я предпочитаю Быка, то ты совершенно прав. Благодари Бога, что его здесь нет. Но он придет, и ты заплатишь.

— Ты все еще не встала и не поцеловала меня, — заметил Колби. — Должно быть, ты хочешь, чтобы я сам поднял тебя? Ты многому должна научиться, и я тот парень, который может научить тебя. До тебя я укрощал многих, которые были ничуть не хуже. Я укрощал их, и им это нравилось. Не одним способом, так другим. Иногда помогает плеть, — Колби взял в руки свой хлыст и хлестнул себя по крагам, демонстрируя, что ее ждет. — Вставай, ты! — Он схватил ее под руки и грубо поднял. Она вновь ударила его. На этот раз мужчина ответил на удар, вытянув ее хлыстом по плечам. Жгучая боль пронзила Диану.

— Я научу тебя! — крикнул он.

Она попыталась освободиться и вновь ударила его, но он грубо схватил ее и стал жестоко хлестать, не задумываясь, куда попадает.

Падающая вода, подхватившая Быка, вертела и переворачивала его, утаскивая все дальше. Уже почти утонув, он все же сумел на миг поднять голову над поверхностью. До сих пор он не имел понятия о страшной силе этого потока. Он чувствовал себя обломком разбитого корабля, отданным во власть волн. Бык не мог сопротивляться им, он был почти беспомощен. Веревка, опоясывающая его, внезапно натянулась, и его вновь поволокло под воду. Он изо всех сил греб руками, пытаясь плыть к противоположному берегу. Но огромные волны не позволяли этого и тянули вниз, в пучину, а сила их намного превосходила силу множества мужчин.

Внезапно безумный поток опять изверг его на поверхность, но на этот раз рядом с берегом, к которому был привязан конец его лассо. Опасно натягивая свою ненадежную опору, Бык ухватился за скользкую красную грязь, неистово скребя по ней пальцами и пытаясь вцепиться во что-то твердое. Вода снова накатила на него и опрокинула. Но он продолжал героически бороться — не для спасения своей жизни, но ради девушки, которую любил — и наконец его легендарное упрямство победило стихию. Медленно ковбой заполз на берег, почти полностью уничтоженный, и поначалу даже не мог встать. С трудом, пошатываясь, он все же поднялся и взглянул на ту сторону потока, на свою лошадь.

— Очень жаль, Звездочка! — сказал он, покачав головой. — Я собирался перетащить и тебя, но не могу сделать этого. Теперь мне придется идти пешком. — С этими словами он уселся в грязи, натянул ботинки, поднял револьверы и портупею, свернул лассо и обратил лицо к югу. — Я догоню его, даже если мне понадобятся сотни лет и придется спуститься в ад, — снова повторил он.

Все еще изнуренный и выдохшийся после страшного напряжения сил во время борьбы с потоком, он, пошатываясь, побрел вперед через слепящий дождь и липкую грязь с упрямо опущенной головой, сопротивляясь буре. Это было непросто, но мысль об отступлении по-прежнему не посещала его. Он должен был найти ранчо, чтобы получить лошадь. Был также шанс раздобыть ее, набредя на пастбище. У него было лассо, хотя не так просто было подойти к животным столь близко, чтобы воспользоваться им. Но он должен был раздобыть лошадь! Без нее он ощущал абсолютную беспомощность. Представьте себя брошенным на произвол судьбы в холодном, неприветливом мире, без карманного ножа, связки ключей, носового платка, денег, даже без туфель — и вы поймете, как чувствует себя ковбой без лошади.

Шаг за шагом он в буквальном смысле слова протискивался сквозь грозу, пока вдруг прямо перед ним не возникли очертания кирпичного дома. Судьба смилостивилась над ним. Здесь он мог найти себе лошадь! Он шагнул к двери и почти окаменел, услышав голос женщины, исполненный протеста и боли. Придя в себя, он одним рывком широко распахнул дверь и вошел внутрь.

Схватив Диану за запястье, Колби в приступе гнева заламывал ей руку. Поскольку она сопротивлялась ему, с него сошли последние следы цивилизованного лоска и благородной мужественности, обнажив разнузданную, дикую, первобытную бестию. Он заметил Быка, как только тот открыл дверь, и, прикрываясь девушкой, как щитом, потянулся за оружием.

Диана тоже увидела фигуру в дверях. В ее душе поднялась огромная волна радости. Правда, увидев, как сверкнул револьвер Колби, она подумала, что Бык не станет стрелять, так как побоится задеть ее. Но она все еще плохо знала Быка. Не проявил должной сообразительности и Колби. В тот самый момент, когда он поднял свой револьвер, мужчина у дверей выстрелил с бедра. Оружие выпало из обессилевших пальцев, рука на запястье Дианы разжалась, и Хол Колби упал навзничь с пулей между глаз.

Девушка пошатнулась, изумленная своим нежданным спасением. Когда Бык подошел, она бросилась к нему и обвила руками его шею.

— Бык! — Это было почти рыдание. Мужчина обнял ее.

— Диана! — В этом слове было все благоговение и вся почтительность, какие он испытывал по отношению к ней. Оторвав лицо от его плеча, она немного отодвинулась и посмотрела ему в лицо.

— Бык! — сказала она. — Один раз ты сказал, что любишь меня. Скажи мне это еще раз!

— Слово «любовь» не выразит и половины того, что я чувствую, — ответил он хриплым голосом.

— О Бык! — воскликнула она. — Как глупа я была! Я люблю