— Не смей трогать девушку!
От пощечины парень в белом замер. Какой-то миг он стоял в замешательстве, потом фыркнул и толкнул обеих: Лисси в сторону, а Хайту в короткий боковой проход.
Он стоял слишком удобно, чтобы не воспользоваться советом учителя по гимнастике.
Лисси ударила его в плечо, он развернулся. Теперь прямым в грудь. Что-то хрустнуло, Лисси испугалась, но нога была уже в движении, и колено угодило парню в пах. Если платье просторное, наглец даже не поймет, куда ему метят.
— Аааа! — завыл он, согнувшись пополам.
Улучив момент, Лисси потянулась, чтобы вытащить из его кобуры странной формы оружие.
Здесь стало ясно, что Касабури серьезно упустил время и зря покинул кабину.
— Гере штабс-капитан, вижу черный летун! — выкрикнул в переговорную трубу наблюдатель. — Дистанция пять миль, высота семьдесят, направление два с половиной румба вправо.
Заря разгорелась настолько, что ее свет обозначил леса, дороги и строения на земле. Патрульный дирижабль шел на высоте в полторы мили, и обзор с его смотровых постов был превосходный.
— Полный вперед. Рули высоты на спуск. Ракетная секция — товсь! Наводить не спеша, целься верней, — распорядился командир корабля.
Все-таки облет владения Его Высочества был не напрасным!
Расчет проворно воткнул провода в ракеты, потом подвески опустили. Наводчики уже сидели, уткнувшись в свою оптику и положив ладони на рукоятки управления.
— Пуск!
В вихре газов ракеты сорвались с подвесок и понеслись, рисуя дымом длинные спирали. Когда прицел был взят, провода отделились.
Как всегда бывает, две ракеты столкнулись в воздухе и взорвались, три свистнули мимо цели, но шестая угодила летуну в корму.
До кобуры Лисси не дотянулась. Машину тряхнуло как копилку с мелочью, все повалились на пол, а за стенами проходов запищало, засвистело! Откуда-то забрызгали искры, в проход хлынула гарь.
— Госпожа!.. — Хайта с криком вскочила и кинулась на помощь графской дочке. Вскочил и парень в белом, но девчонки его больше не интересовали. Он метнулся в проход.
От боли тошнило, голова кружилась. Касабури нашел единственное, что могло его спасти: кольцо аварийной завесы. Ухватился за него и рванул вниз.
Из бортов выстрелили дымовые патроны. Черный силуэт летуна мгновенно окутался темным облаком, которое с каждой секундой расширялось. Словно исполинская медуза над землей повисла. Наводчики плевались от досады.
— Далеко не уйдет, — заметил командир. — Приготовить картечницы! Стравить газ! Высота сто мер, описывать круг по краю облака. Сигнальщику передать на землю: «Подбит летун на северном рубеже Бургона».
— Воин, что случилось? — всунулась в кабину златовласка. — Там полно дыма, все трещит! моя хозяйка задыхается!
Дым плавал и в кабине. Касабури торопливо передвигал рычаги, пытаясь удержать машину на лету, но та неумолимо шла к земле. Впереди все застилала плотная пелена, но пилоту она мало мешала. Куда меньше, чем боль в отбитом месте.
Хотелось гаркнуть: «Задохнись ты, со своей брыкучей госпожой!» Но хотя на глаза слезы наворачивались, и вовсе не от дыма, Касабури кое-как сдержался.
— Кольцо на стене, — процедил он. — На стене справа.
— Что?
— Дерни за кольцо, безмозглая!
Хайта повисла на кольце всем телом, бухнула вторая очередь патронов.
— Тащи хозяйку сюда.
— Слушаюсь!
«Раньше бы так слушалась!»
В разрывах между дымных клубов мелькнул клок просветлевшего неба.
«Пора надеть очки, — щурясь, Касабури пошарил в нагрудном кармане и похолодел. — Мои очки. Она их разбила, змеюка!»
Рука извлекла осколки.
— Хайта! — позвал он, не оглядываясь. Кашляя, обе девчонки ввалились в кабину и задышали прямо за его спиной.
— Хайта, сейчас мы упадем. Я откину фонарь, а ты выдернешь третье кольцо. Надо бежать вперед. Там, за парком, стан Гиджа. Там входы.
Надо было продолжать, а зубы сжимались от обиды, и слезы текли по лицу.
— А меня примут в стане? — глухо спросила Хайта. — Не убьют?
Он замотал головой. Глаза уже сильно резал свет.
«Неужели придется просить их о помощи? Как стыдно! Умереть легче».
— Хайта, ты видишь? Глаза не болят?
— Щиплет, — призналась девчонка.
— Это дым. А я…
«Я только что хотел скинуть ее с высоты. Она не поможет».
— …я почти ничего не вижу. Скоро совсем ослепну. Проклятое солнце. Хайта, доведи меня до Гиджи. Пожалуйста…
Она ответила не сразу:
— Да, воин. Конечно. Я постараюсь.
Еле различая землю в щели между прищуренными веками, сквозь слезы, Касабури нацелил нос летуна в просвет среди деревьев. Сшибая ветви, черная махина вошла в зеленую гущу листвы, тяжко ударилась брюхом оземь и, пропахав широкую борозду, остановилась. Колпак упал, открывая выход из кабины.
Было раннее утро в Бургонском парке. Дым завесы клубился среди деревьев, над росистой травой. Птахи начинали свои запевки, а листья поблескивали в первых лучах солнца. Стали куриться трубы кухонь и пекарен. В дворцовой капелле ударил колокол, призывая к утренней молитве. У кордегардии рожок пропел: «К разводу караулов!» Кто примкнув штыки, кто вспрыгнув в седло, синие жандармы расходились и разъезжались по аллеям, сменяя невидимую ночную стражу. Поскакал наряд к северному краю парка, где виделось дымное облако.
Пробитые ракетой батареи летуна истекали кислотой. Вскоре она проела катушки, и летун вспыхнул призрачным голубоватым огнем, пламенем цвета незрячих глаз Касабури.
Ночью Лара видела сон, похожий на явь.
Ей снилось, что она лежит в сене одна. Беззвучно поднялась крышка в каменном полу, из квадратной дыры по очереди поднялись двое мужчин, одетые в черное. Головы их были скрыты колпаками с прорезями для глаз и рта, как у монахов Тайного ордена. Высокие и сильные мужчины, в руках они держали что-то вроде больших серпов.
— Сюда вели троих, — сказал один. — Я точно видел, одна из них вылитая служанка с Ураги.
— Но здесь только одна, и это не она.
— Может быть, спряталась?
Они склонились, заглядывая под помост.
— Никого. Странно. А если ее увели жандармы?
— Сам посуди: зачем она жандармам?
— Для потехи.
— Пойдем к казармам.
— Но если и там ее нет…
— Значит, ты обознался.
