напряглась и стала судорожно озираться. Сама она ничего не видела, не слышала и не ощущала опасности.
Только проследив за моим взглядом, Скрябина поняла хотя бы направление угрозы.
За это время я успел окинуть сканирующей техникой область вокруг, быстро убедился, что позади нет ничего опасного.
— Чем я могу помочь? — подала чуть более уверенный голос Скрябина и с готовностью сжала кулачки.
Я едва сдержал смех от комичности этого действия.
— Просто стой здесь, это приказ, — серьезно проговорил я и скользнул рукой по знакомому маршруту.
Едва коснувшись внутренней поверхности бедра замершей Скрябиной я вытащил оттуда заостренный родовой кинжальчик девушки и поцеловал девушку в щеку.
— Ты ведь взял свои… — начала возмущаться, но я мягко прикрыл ей рот пальцем.
— Я верну, — ответил я и стремительно помчался на звуки боя.
Скрябина была права, я взял из имперского хранилища семь лучших кинжалов что смог найти, но ни один из них не мог сравниться сейчас по убойной мощи с тонким резным орудием Лены, что от души напиталось избытками ее родовой силы.
От одного касания до кинжала мое тело завибрировало от восторга.
Короткой паузы хватило, чтобы регенерация закончила свое дело. Если я сейчас и не был на пике своей силы в этом мире, то находился максимально близко к нему. Ни единый мускул не дрожал.
Каждая частичка энергии вокруг поддавалась контролю. Двух секунд хватило чтобы оценить обстановку. Тридцать четыре противника осыпали непрерывными атаками одну единственную цель, плотно зажатую в углу меж двух дверей.
Не знаю как Арс туда попал и позволил себя окружить, но он был жив и это радовало. Здоровяк не сдерживался и щедро заливал все пространство своей могучей энергией. С чистым бушующим потоком Архимага толпа окруживших его боярских прихвостней справлялась с большим трудом.
Подойти близко они не могли физически, поэтому осыпали его дистанционными атаками и техниками в надежде ослабить защиту. И, надо признать, им неплохо это удавалось.
Медленно, но верно неприкасаемая область Арсения снижалась и только теперь я ощутил за его всепоглощающим потоком присутствие Василисы Богдановой.
Возникшее чувство облегчения быстро сменило чувство ярости, волной пробежавшей по телу. Я не почувствовал в розовой фурии ни единой капли розового потока. А это означало что она либо без сознания, либо… мертва.
С этой мыслью я отбросил все лишнее, молниеносно перейдя в боевой режим. Эмоции, мысли, ненужные воспоминания исчезли. Полная концентрация на задаче.
На долю секунды прикрыв глаза, я усилил родовой взор и определил среди тридцати четырех целей семь максимально приоритетных и метнул в них напитанные силой кинжалы.
Звук разрывающейся плоти тонко вклинился в канонаду боя и противников разом стало двадцать пять. Пространство довольно тесное, а напитанный силой кинжал не останавливался после убийства основной цели и летел дальше, рассекая толпу боярских шестерок насквозь.
Однако в этом был и минус. Двум из семи приоритетных мишеней удалось выжить. Эта парочка счастливчиков стояла на передовой и пока кинжалы прорубали до них путь, успели отреагировать и пережить мою атаку.
Фактор внезапности был обменян мной на жизни четырех Мастеров, одного Магистра и пятерых Ветеранов. Дилетанты были полностью сконцентрированы на попытках додавить Арсения и не ожидали атаки с тыла.
Неужели Жеребцов и правда думал, что избавиться от меня будет так просто? Судя по формации, именно первый боярин, которого я воочию встретил в этом мире и управляет этой шайкой.
Ублюдок так и не научился уважительно относиться к своим подчиненным. Но если в первую нашу встречу бывший Проректор бездумно давил своим магматическим блицем свою бедную помощницу Елизавету, то сейчас пошел дальше и нарочно прикрылся от одного из моих кинжалов спинами собственных людей.
— Тц, — недовольно скривился из-за неидеального результата я и прижался к левой стене.
В тот же миг мимо меня пронеслась плотная магматическая струя. Бронислав Жеребцов пытался бить точно, понимая, что удары по площади меня не возьмут, но шансов попасть по мне даже в таком узком пространстве не имел никаких.
Остальные боярские прихвостни отреагировали на атаку с тыла только сейчас и от несогласованности их действий я испытал испанский стыд.
Десять Ветеранов продолжили атаковать Арсения с прежней силой, как ни в чем ни бывало. Бедняги настолько напряжены боем с Архимагом, что меня даже не заметили.
Те же, что стояли непосредственно рядом с погибшими от моей атаки, опасность осознали, обернулись и полностью переключились на меня, позабыв об Арсе. Таких оказалось пятеро.
Еще пятеро тоже заметили атаку с тыла, но их давление на Арсения резко снизилось из-за паники и отсутствия приказов.
Один замер на месте, полностью утратив контроль над своими потоками и лишь четверо, включая Магистра Бронислава Жеребцова и вторую выжившую приоритетную цель отреагировали толково.
Сумели сохранить давление на Арсения на прежнем уровне, и одновременно с этим сменили позицию и огрызнулись защитными или атакующими техниками в мою сторону.
Пропустив магматическую струю мимо себя, я устремился вперед. Дотянуться до Жеребцова отсюда я не мог, поскольку он оперативно сместился еще глубже за спины своих же людей, но я не гордый.
Если так хочет, чтобы путь к нему вел через трупы его людей, я не против.
Я стремительно разорвал дистанцию с ближайшим из тех, кто меня заметил и пробил ему грудь одним ударом. Бронислав Жеребцов, наконец, поймал меня взглядом.
К моему удивлению, в его наполненных черной пеленой магматической энергии глазах не было паники. Да, страх, присутствовал, но вовсе не паника. Даже в такой ситуации, боярин оставался сосредоточенным на ситуации и пытался выжать максимум.
Но мы оба понимали, что шансов у него уже никаких нет.
В тот же миг, как я дернулся напролом в сторону Бронислава Жеребцова, боярин с проблесками голоса приказал бойцам отступать.
К этому моменту я уменьшил количество его людей втрое, а мгновение спустя, взбешенный Арсений почувствовал, что давление на него ослабло, перешел в контратаку и перемолол в кровавую кашу десяток стоявших до последнего Ветеранов.
Численное преимущество боярского отряда развеялось как пыль, но Жеребцов и не думал сдаваться,
