тоже всё-таки нужно держать в узде. Я сам не единожды прошёл через предательство, я знаю, как сильно порой желание отомстить, но… чем вам не угодила беспомощная и беззащитная старуха?
— Беспомощная и беззащитная старуха не угодила мне тем, что она приезжает сюда каждые 3 месяца для того, чтобы повидать своего внука, — со злобой проскрежетал Маркус Мэндрейк, — и ,несмотря на то, что она получила уже больше десяти отказов, она всё равно продолжает сюда ездить! А последний раз так и вовсе встретилась с моей дочерью и её сыном в обход всех правил! С меня довольно того, что я и так вынужден сносить из-за такого внука! Чтобы ещё и терпеть присутствие этого страшилища на территории своего клана!
Сареф промолчал. С одной стороны, он действительно понимал ярость и беспомощность главы Мэндрейков, который, хоть и скрепя сердце, но принял этого внука ради своей дочери. Но то, что он предлагал, было просто чудовищно!
— Разумеется, я не предлагаю никаких официальных контрактов, — продолжил Мэндрейк, щелчком пальцев заставляя рисунки свернуться в свиток, связывая его шнурком и посылая к Сарефу, — как минимум, на Символа это делать крайне неразумно, он очень быстро узнает об этом. И всё же… ты неоднократно доказал своему идиоту-дяде, что умеешь решать любые проблемы быстро, красиво, изящно и без лишнего шума. А можешь и так, что у всех вокруг челюсти попадают. Так что… просто имей в виду. Если за время твоих путешествий с этими тремя что-то случится — я награжу порадовавшего меня новостью о каждом несчастном случае мутной Радужной Эссенцией. А теперь, — он встал и указал ладонью в сторону двери, — не смею вас задерживать. У вас поход завтра, вам следует готовиться…
Глава 2.4
Глава 4.
Час спустя Сареф пересказывал свой разговор с главой Мэндрейков остальным членам группы. Они за это время успели подобрать другой постоялый двор, которым руководил их хороший знакомый, тоже эльф-полукровка. В связи с этим на проживание он дал им всем хорошую скидку, что сейчас для Сарефа было особенно важно.
При этом как-то незаметно, всего за сутки и Зак, и Кейя уже относились к Сарефу почти, как к своему. Даже несмотря на то, что Кейю Сареф оскорбил очень сильно. Но, вероятно, получив кредит доверия от хорошего отношения Бреннера и пока ни разу не дав повода в этом доверии усомниться, вероятно, эти двое пока решили довериться выбору своего друга.
— Я так и знал, что он тебе это предложит, — сказал Зак, когда Сареф закончил свой рассказ, — ты не думай, что первый такой, дружок. Он каждому из нас восьмерых предлагал эти контракты. Но, право слово, какой в них смысл? Каждый из этих трёх всего лишь делал то, что считал правильным. Командир орков имел чёткую задачу провести налёт на важный государственный орган города. Он не мог контролировать каждый шаг своих подчинённых.
— Мог, — возразил Эргенаш, — ты, эльф, наверное, никогда не служил в своей армии, и не знаешь, насколько важна иерархия в военных отрядах. Особенно — во время выполнения боевых задач на территории враждебной расы. Если орк это сделал — то этот командир, как минимум, знал это — и был не против.
— Возможно, — не стал спорить Зак, — но всё же нельзя непрерывно следить за всем своим отрядом, иногда ты должен отвлекаться. А это дело такое… словил бабу, ножик ей у горла приставил, чтобы молчала, и вперёд… за 10 минут можно обернуться. А потом хоть ты наизнанку вывернись — сделанного не воротишь… К Теневому Символу претензии ещё более странные. Это — его работа, которую он привык делать и получать за неё деньги. Не говоря уже о том, что если ты убьёшь этого Символа — на его место тут же встанет новый. Это всё равно, как если бы отравился некачественной дурью, и потом пошёл бы выслеживать контрабандиста, который доставил её в город. Ну, даже нашёл ты его и отомстил — потом что? Те, кто эту дурь делают, будут делать её и дальше. Просто в следующий раз её привезёт другой контрабандист — и только. А уж эта старуха… главу Мэндрейков она, конечно, бесит, потому как выглядит с точки зрения человека крайне неприятно, не говоря уже о том, что она — мать того, из-за кого и заварилась вся эта каша. Так что… кто-то скажет, что она больше всех виновата в том, что случилось. Кто-то — что меньше всех. Но я думаю, что если бы это не сделал один орк — рано или поздно сделал бы другой.
— Да и вообще, — злорадно добавила Кейя, — главе Мэндрейков это только на пользу пошло. Как думаешь, Сареф, сколько до этого простых женщин орки насиловали, а? И ничего страшного же не происходило, никто Состязания не срывал, никто не кричал и не возмущался. А если кто-то и возмущался — им очень быстро затыкали рот и говорили: “Терпите, без нас было бы ещё хуже”. Простой люд потерпит ведь, как обычно, правильно? А вот когда беда непосредственно его шкуры коснулась — вот тогда эта мразь и зашевелилась. Форпостов больше стало, охранных отрядов на границах прибавилось. Даже патрули на Хриплый перешеек постоянно направлять стали. Всё, как обычно: пока проблема лично твоей шкуры не коснётся — тебе на неё плевать. А что простых баб насилуют — так то, подумаешь, какое дело? Чего вообще возмущаются, спрашивается. Чужая рана ведь не болит, чужая рана смердит.
После этой фразы Сареф очень внимательно посмотрел на Кейю. Та явно понимала, о чём говорит, очень хорошо. Возможно, что даже лучше него самого, и явно лучше, чем ей самой того хотелось бы. И, что самое удивительное, Кейя поймала его взгляд… и понимающе подмигнула. Тряхнув головой, Сареф сказал:
— Ладно… Спасибо, что поделились со мной вашими мыслями. По правде говоря, я и сам примерно прикидывал подобное… В смысле, зачем мстить, если на место убитого тут же встанет новый и будет делать всё то же самое? В любом случае, теперь нам надо идти отдыхать. Завтра же выступаем в поход.
— Нет уж, — возразила Кейя, — вы с нами уже второй день — и до сих пор не рассказали, как Бреннер получил себе свой язык. Желаю услышать эту историю во всех подробностях.
— Тебе от лица Бреннера или от моего? — вежливо уточнил Сареф.
— От твоего, — невозмутимо ответила Кейя, — когда во время Всесистемных Состязаний неизвестный молодой человек покинул свой
