цепочкой. Не то чтобы много ассоциаций, но какие же они теплые.
– И сколько может стоить такая штука? – осведомился я. Не хотелось с ней расставаться, но все же…
– Медальон Марии оценивается в двадцать талантов.
– Неслабо, – вырвалось у меня. Наверное, подарить его Шанталь все же было бы хорошим решением. Я уже пытался это сделать, и тогда девушка его не приняла. Может, стоит попытаться еще раз?
Хотя, если мне для того, чтобы встретиться с Шанталь, нужен спонсорский повод, грош мне цена как другу, не говоря уже о более серьезных отношениях. Девушка сказала прямо: у меня зеленый цвет на любое общение с ней. А я стою и туплю над подарком.
– Медальон Марии также можно экспортировать в сиано-костюм, – предложила Камилла.
– Чего? – переспросил я. – Вывести на флешку прямо из игры? А что, такое возможно?
– Конечно, возможно.
Я в замешательстве вспомнил, что сам недавно говорил Малене: о том, что ее альтер-эго записывает саму себя на ее же костюм. И как я сразу не уцепился за эту мысль?
Никогда раньше я не чувствовал себя таким глупцом. И ведь угадал, каким способом Малена-сталкер пережила обнуление! Сам же сразу распознал, что возможен вывод файлов в реальность!
– Но ведь из Версианы нельзя ничего передать наружу, – произнес я. – Хотя подожди… наружу тут ничего и не уходит. Экспорт файлов идет на сиано-костюм, так?
– Да, – подтвердила Камилла.
– Значит, их формат все равно относится к версианскому, – сказал я разочарованно, поняв, что выводимые данные с реальным миром несовместимы все равно. – Ну да.
И впрямь ничего полезного я этим не открыл. Понял лишь, что медальон Марии можно перекинуть на флешку, чтобы вытащить из костюма и передать другому человеку. В принципе, мало чем отличается от интерфейса общения Версианы с самим игроком. Хотя подобная запись на внешний носитель – неплохой способ побарыжить очками талантов в реале. Было бы странно, если бы «Сиана» не дала игрокам хоть какие-то способы заработать на капе.
– Мне произвести экспорт данных? – спросила Камилла.
– Пока не надо, – буркнул я, стараясь не смотреть на медальон. – Спрячь его снова. Мы не будем его тратить, пока не придумаю, что с ним делать.
Завибрировал сианофон. Я вытащил его, посмотрел, кто мне звонит.
И дрожащим пальцем коснулся зеленого кружка на экране.
– Да, Шанталь, я слушаю, – сказал я как можно спокойнее.
– У меня настроение поболтать, – произнесла девушка. – А у тебя?
Я много чего хотел. Накормить ее пирожными до отвала, подергать за смеющиеся щеки, положить ее голову себе на колени и любоваться.
– Назначай место, – предложил я. – Только не удивляйся, если я прибуду через восемнадцать секунд.
Она хихикнула, чем растопила лед внутри меня и заставила забыть про сталкеров.
– Воробьевы горы, – сказала она. – У канатки. Я ужасно проголодалась. Ты не против отбивнушек?
Я не стал обращаться к Камилле, чтобы заспауниться на Воробьевых горах за восемнадцать секунд. Подождал три минуты. Всегда надо давать девочке время на подготовку – даже если речь идет о том, что придумала она сама. Поэтому я телепортировался на Косыгина, откуда дошел до места встречи неторопливым шагом.
Похоже, начинался дождь. Я постоял немного, глядя на грозовое небо. Многого от такой погоды ждать не стоит – покапает и пройдет. Но можно не сомневаться – Версиана бережно донесет до нас влагу до последней капли, сохранив аромат, щекочущую морось на лице и холодную свежесть столичных осадков. С погодой сегодня повезло.
Со стороны Лужников раздавался глухой шум. Видимо, в Москве происходило какое-то мероприятие, которое Версиана тоже притащила сюда. Я не сомневался, что сейчас там народу в разы побольше, чем в реале, за счет таких же цифровых зайцев.
Кто-то потянул меня за рукав куртки. Я обернулся.
Шанталь смотрела на меня с задором. Ее брюки с блестками сменились на знакомые джинсы, только без дыр. Она надела оранжевую пайту с капюшоном, успешно скрывающим ее внешность и пропускающим наружу разве что пару непослушных локонов. Ее глаза по свежести, глубине и синеве конкурировали с небесами.
– Привет, – сказал я.
– Здравствуй. – Она подошла ближе, поцеловала меня в щеку. Я медленно обнял ее за шею, прижался виском к ее лбу. Это все еще дружеский жест или… Да черт с ним!
– За тобой не следили? – пробубнила она, копируя, видимо, один из своих образов.
– Нет, – откликнулся я максимально низко и сурово, чувствуя, как под капюшоном прыскают от хохота.
– Опять костюм сменила? – спросил я. – Что за образ?
– Называется «Шанталь прячется от наемных убийц», – охотно ответила она и отстранилась.
Судя по виду – убийцы ее пока не достали.
– Давай пройдемся до смотровой площадки, – продолжила девушка. – Покажу, где там отбивнушки делают. Они и без соуса прекрасны, а с ним – так вообще красота!
– Шанталь, на тебя все еще открыта охота, – напомнил я.
– Да, я знаю, – отвечала девушка, идя передо мной по улице. Она выглядела настолько уязвимой, что мне захотелось схватиться за Опус и приготовиться отстреливать воображаемых врагов пачками. Но держать одной рукой Шанталь, а другой пистолет – штуки во всех смыслах несовместимые.
– Ты придумала, что с этим делать? – спросил я.
– Не страдать паранойей, – ответила она. – Когда нападут, тогда и разберемся. Я же тридцатая, могу сама за себя постоять.
– Но тогда, на Версиконе…
– Можно ничего не говорить про Версикон, пожалуйста? – попросила Шанталь.
Я кивнул. В принципе, она права: это ее личная жизнь. Вряд ли она меня позвала, чтобы сделать меня ее частью.
Мы дошли до гранитных коричневых перил, растянувшихся вдоль улицы, насколько хватало глаз. Вид отсюда был просто потрясающий. Шанталь облокотилась на ограждение, глядя на верхушки деревьев с восторгом.
– Сегодня матч, – сообщила она. – Все версианцы в районе сейчас там, на стадионе. Сидят между НПС, и всем им мы до лампочки.
– Хорошее дело – толпа, – согласился я. – Затерялся в ней – и стал ее частью. Сам того не заметив, орешь вместе с ней, бежишь, куда и все бегут, и смотришь на, казалось бы, бессмысленное занятие.
– Я же просила – не говорить ничего про Версикон!
– Извини, – сказал я, кладя руку ей на плечо. – Я забыл, какая ты умная.
– И красивая! – добавила Шанталь.
– Об этом я как раз не забыл.
Мы стояли так минут пять, не говоря ни слова. Я понимал, что меня для того и позвали, чтобы я слушал, а не болтал. Но мне и так было хорошо.
– Кушать хочу, – напомнила девушка, уводя меня дальше, вдоль площадки, где я заметил ресторанчик. Как и многие
