доме, она напоила меня чем-то а потом я уснул. И это сон. Вот сейчас лягу в траву, закрою глаза, и проснусь. Я перестал сопротивляться предательской слабости, повалился в цветы, укололся о какую-то колючку, решил не обращать внимания, и полностью расслабившись… уснул.
Чингиз(Монгол), 2035 год
— Ну вот и всё, братан — сказал Монгол, глядя в полутёмный угол сарая где лежал Плоский. — Завтра повесят нас на кресты, и будем подыхать на потеху публике.
— Я блин, наверное, раньше помру — Плоский пошевелился насколько позволяли верёвки, и охнул от боли в раненом плече. Крови под ним натекло порядком. Лежать в липкой застывающей луже из собственной крови было неприятно. Больше всего досаждали мухи, летавшие в темноте. Никакой возможности отогнать их не было — оба пленника были крепко связаны.
— Меня тоже тогда в плечо подстрелили — припомнил азиат — Я так к вам в тюрьму и попал. Змей меня в больничку привёз раненого, а у меня ствол был в кармане. Закрыли за незаконное ношение оружия. Сделали экспертизу, поняли что я из него стрелял недавно. Стали допрашивать, я отказался давать показания.
— А кого завалил то, блин — раненый бандит вспомнил молодого азиата, вошедшего в камеру, и сразу приструнившего сунувшегося к нему с наездом блатного. Монгол быстро завоевал авторитет среди мужиков, а потом и вовсе сколотил вокруг себя банду. Блатные сначала пытались на него давить, но потом признали за своего.
— Учителя моего они убили — от воспоминаний, Чингиз даже заскрежетал зубами — И Олюшку — дочку его. Она мне как сестра была… А вообще всё из-за Змея завертелось — мы его просто защитить хотели.
— Чего ж его, блин, защищать — пробормотал Плоский — Он же сам не пальцем вроде делан. Только вот сейчас подвёл, блин.
— Да погоди ты на него гнать — азиат прокашлялся и сплюнул на пол кровь — ему тоже досталось от фанатиков, хотя серьезных травм, как у товарища, не было
— А я чего, блин, гоню что ли — голос раненого из угла был полон обиды — Не, он конечно эффектно вылетел из хаты. Пролетел мимо нас с закрытыми глазами, фанатиков, блин, напугал. Они даже попасть по нему не смогли. Но нам то с того какой прок. Сам то он в лес улетел. А наших всё равно, блин, всех положили. Одни мы с тобой остались, и то ненадолго.
— Чудной наш Змеюшка — коротко ответил Монгол — Правда, раньше он такого не вытворял. Чтобы прямо летать. Как та малышка из бункера…
— Вот девчушку, блин, жалко — согласился Плоский — Совсем ведь мелкая ещё… Но я ее кстати не видел, с тех пор как нас взяли.
— Я много кого не видел — азиат напряг мышцы, пробуя расслабить верёвки, но фанатики постарались на славу — хитрые узлы на руках и ногах были завязаны так, что усилие только ещё крепче их затянуло.
— Блин, а ведь правда! — раненый даже попробовал привстать на локте, но бухнулся назад в лужу крови. Некоторое время поёрзал, стоная от боли, потом продолжил мысль — Вика, Серёга. Думаешь им свалить удалось?
— Когда фанатики трупы в кучу стаскивали, мы рядом валялись связанные — напомнил Монгол — Новенького тоже среди убитых не было…
— Интересно, блин — Плоский осёкся. До пленников донеслись особенно громкие в ночной тишине выстрелы. Шум пальбы и автоматные очереди медленно приближались.
Монгол удивлённо повернул голову к двери сарая. За ней слышался шум и какие-то голоса. Спустя минуту дверь вылетела от удара чьей-то ноги и на фоне ночного неба возник могучий силуэт с автоматом наперевес. Вокруг продолжали звучать выстрелы.
— Эй, Монгол, ты живой там? — пророкотал здоровяк. Глаза его ещё не привыкли к полутьме сарая. Он шагнул к азиату и ножом начал резать верёвки на его руках.
— Леший? — удивленно воскликнул тот — Какого хрена ты здесь делаешь?
— Тебя пришел спасать — ухмыльнулся бандит — Пойдем наружу, надо отсюда выбираться.
— Плоского с собой берём — Монгол указал в тёмный угол — Без него не пойду.
— Да он же не жилец уже — с сомнением пригляделся Леший — Под ним крови больше чем в нём самом.
— Дай нож — протянул руку Монгол — Я ему верёвки разрежу. Ранение не смертельное, пацан здоровый, справится.
Пожав плечами, Леший протянул нож. — Давайте только быстро. Этих святош больше чем нас, сейчас они все сюда сбегутся.
Освобождённый товарищем Плоский, матерясь от боли, поднялся и кивнул — Ноги не болят, идти смогу. Шатает только немного.
— Залежался просто — отмахнулся азиат, боясь, что Леший пристрелит раненого бойца.
— На ствол — бандит сунул Монголу потёртый пистолет — Идём скорее!
Они быстро вышли из сарая. Плоский старался успеть за ними, хотя в голове гудело, а раненная рука висела плетью. Снаружи было жарко — трое незнакомых бойцов отстреливались от группы святош, прячущихся за соседними домами.
— Отходим — заорал во всю мощь своей глотки Леший, и тут же швырнул по направлении к фанатикам что-то тяжелое. Темноту озарила яркая вспышка, бабахнуло так, что разнесло угол деревянного дома. Несколько фанатиков, прячущихся в кустах отбросило в овраг.
Осовобожденные пленники, и их нежданные спасители стали быстро перемещаться по направлению к лесу. Вскоре к ним присоединились еще двое бойцов Лешего. Из-за деревенского дома вдалеке показался боец, вооруженный одним пистолетом. Он нёс на плече другого человека, и бежал к ним что есть сил. По нему стреляли, но пока что мимо. Приглядевшись, Монгол узнал новичка.
— Это проводник — крикнул он Лешему, потом прицелился по фигуркам фанатиков, бегущих по деревнской улице вслед за новичком. Но расстояние для выстрела из пистолета было слишком большим. Тогда азиат побежал навстречу. Новичку приходилось несладко — он нёс на спине залитого кровью полуживого Серого.
— Монгол, какого хрена — крикнул Леший вслед — Давай назад! Тебя ж убьют к чертям собачьим!
Но азиат пригибаясь, и скрываясь за низкими кустами шел навстречу проводнику.
— Беги дальше, я прикрою — крикнул он и несколькими точными выстрелами снял двоих преследователей. Новичок из последних сил таща Серого, пронесся мимо, и свернул под защиту нескольких сосен которые росли возле опушки.
Монгол удовлетворенно кивнул, и снова нажал на курок. Но выстрела не последовало — патроны в пистолете закончились. Позади что-то гневно заорал Леший. Азиат повернулся, собираясь бежать в лес вместе с остальными, но тут у него в гружи внезапно стало горячо и мокро,
