Все остальные, и земляне, и немногочисленные представители иных видов, вырядились фэнтезийными персонажами.
Конечно, одних лишь карнавальных костюмов, музыки и таинственного леса вокруг было бы недостаточно для атмосферы. Её создавало освещение — в воздухе роились крошечные разноцветные светлячки. Они зависали группами, бросая на поляну пятна оранжевого, зелёного, голубого света, выстраивались в объёмные фигуры, вальсировали в ритме музыки, садились на причёски и одежду гостей. Я проследил за ними взглядом — время от времени светлячки гасли, взмывали в небо и зависали, подзаряжая аккумуляторы, вместо них в круговорот опускались новые.
Что ж, разумное решение, вынести зону зарядки микродронов в сторону от людей.
Больше всего тут собралось эльфов: и мужчин, и женщин. Некоторые эльфы, конечно, были староваты и толстоваты, но это их явно не смущало. Но имелись и гномы, и маги, и огры, и прочие сказочные персонажи. Кто-то танцевал, кто-то болтал, кто-то курил или пил. Иные разумные виды тоже участвовали в карнавале. Мрачный сухощавый маг-хоппер заигрывал с молодой эльфийкой-рили. В стороне натужно блевал в кусты низкорослый гном-хро — светлячки роились вокруг, прикрывая его от остальных гостей.
Однако!
Конечно, в каждой избушке — свои погремушки. Но ушлый дядька Юрий Павлов, с таким спокойствием перенёсший собственную смерть, не казался мне безумным любителем ролевых игр.
Я взял ещё один бокал у пробегавшего официанта. Пошёл сквозь толпу.
— А ты кто, красавчик? — прошептала мне на ухо пухленькая, но симпатичная эльфийка.
— Лич, — ответил я. — Я просто-напросто лич.
— Мёртвый колдун-чернокнижник? — восхитилась эльфийка.
— Не мёртвый, вот ведь в чём засада, — вздохнул я и вручил ей пустой бокал.
Оставив эльфийку осмысливать сказанное, я продолжил свой путь. Светлячки явно улавливали и обрабатывали реплики, вокруг меня потихоньку скопилось с полсотни микродронов, горящих зловещим сине-фиолетовым светом. Часть образовала корону вокруг головы, часть колыхалась за спиной, обрисовывая контур несуществующего плаща. Ну что за детский сад, право слово…
Наконец мне улыбнулась удача — я заметил юного Святослава, который, воровато озираясь, выплеснул из бокала какой-то сок и наполнил его шампанским из стоящей на столике бутылки.
— А вот и ты, — радостно сказал я, хватая Святослава за воротник. Юнец был в клетчатой рубахе и штанах чуть ниже колен, обувью ему служили мохнатые чулки. — Хоббит?
Святослав едва не расплескал бокал, но обнаружив, кто его держит, расслабился. Сказал с нагловатой ноткой:
— Ну а кем мне ещё быть?
— Логично. — Я окинул взглядом полянку. — Скажи мне, о славный юноша, собравшиеся празднуют твой день рождения?
Лицо подростка продемонстрировало всё, что он думает о таком празднике.
— Отцовские заморочки…
Настала моя очередь нахмуриться.
— Да по бизнесу это, он не чокнутый, — успокоил меня Святослав. — А что вы тут делаете?
— По бизнесу, — злорадно ответил я. — Сестра твоя тут?
— А… — мальчишка понимающе ухмыльнулся. — Васька тут, да…
— Поищи?
— Феечек попросите. — Он понял, что его слова мне ничего не прояснили и взглядом указал на роящихся светлячков. — Феечки, карнавальные микродроны. Они ж не только светят. Скажите, кто вам нужен, они передадут… Ну, я пойду?
— Ты бы лимонад лучше пил, — сказал я вслед. Разумеется, безрезультатно. Ну ладно, я за его поведение не отвечаю. — Эй… феечки! Мне надо поговорить с Василисой Павловой.
Никакой реакции я не ожидал, но крошечный фиолетовый дрон завис перед моим лицом и скользнул вверх-вниз. Видимо, кивнул.
В ожидании я выпил ещё пару бокалов шампанского. Потом обнаружил коньяк. Бокалов рядом не было, я налил коньяк в кофейную чашечку и выпил залпом.
Божественно! Не зря Павлов грёб свои миллиарды, ох, не зря… Настоящий! Понятное дело, что синтезированный, но неотличимый от оригинала…
Плебейски закусив чёрной икрой, я вновь наполнил чашечку.
Ужасно несправедливо, что все эти вкусности в производстве стоят ровно столько же, сколько посредственная имитация от другого производителя. Но — так устроена экономика миров Слаживания.
Я залпом выпил коньяк, и мне даже показалось, что я ощутил опьянение. На секунду.
— Надраться решили?
Василиса подошла беззвучно и смотрела на меня так же неодобрительно, как я на её братца.
— Ты же знаешь, что это невозможно.
Она кивнула.
Василиса была в простом сером платье до пят, с цветочным венком на голове. Вокруг неё кружили бледно-голубые светляки.
Ну не эльфийка, и слава Богу.
— И кто ты? — спросил я. — Монашка, утопленница, привидение?
— А, плевать, пусть сами придумывают… — Василиса махнула рукой. — Старые уже люди, а дурью маются…
Она вдруг замялась и смущенно уточнила:
— На Земле ведь не было эльфов и гномов?
— Даже хоббитов не было. Слушай, а зачем это всё?
— Вы не знали? — Василиса рассмеялась. — Это же Церковь Виртуальности!
— Чё? — глупо спросил я.
— Ну она лет пять назад в моду вошла… Виртуальщики считают, что мы живём в компьютерном мире. Что на самом деле они на Земле, подключились к суперигрушке какой-то и существуют в выдуманной реальности.
— Больные, — рассмеялся я. — И твой отец так считает?
— Нет, конечно! И большинство гостей так не думает, особенно иные виды.
— Тогда зачем это?
Василиса снисходительно посмотрела на меня.
— Вы представляете себе, сколько налогов можно списать на религиозные потребности? Да отец может каждый день такие балы закатывать, всё равно прибыль на порядок выше!
— Ясно, — пробормотал я. Ну конечно, для богатых людей даже религия и празднества — это повод приумножить деньги, а не потратить. Как в старые времена на Земле: благотворительные фонды не просто доброе дело, а способ оптимизации налогов и повышения социального капитала. — Ничего, что я к тебе на «ты», Василиса?
— Ничего, — она улыбнулась. — И зовите меня Вася или Васька. Но я к вам на «вы» буду, хорошо?
Я кивнул. Василиса оглянулась, потянулась губами к моему уху и прошептала:
— Я с вами трахалась, да?
— Добровольно, осознанно и с удовольствием! — шепнул я ответно в розовое ушко.
На лице девушки появилась смущённая, но одновременно и гордая улыбка.
— Круто! Это как с какой-то знаменитостью… как с Майклом Джексоном!
— Ох, неудачный пример, Васька, — вздохнул я. — Давай лучше — как с Джоном Ленноном?
— С Лениным? — не поняла она.
— Со Сталиным! — Я махнул рукой. — Забудь. Можно несколько вопросов?
Она пожала плечиками.
— Как вас оживили так быстро?
По её лицу промелькнула тень.
— Это правило такое. Папа договорился. Если кто-то из семьи исчезает более чем на сутки, то активируют клон и он вступает в права наследования.
— А если потом найдётся пропавший?
— На улице не останется. Всё прописано в договорах… — Она бросила на меня взгляд исподлобья. — Вы же понимаете? Это чтобы нельзя было давить, похитив заложника, перехватить контроль над финансами…
— Случалось?
— Меня похищали в десять лет.
Не стоило спрашивать, но я всё же спросил:
— И?
— Когда поняли, что ничего не добьются, то ме… её убили. Жёстко. Я посмотрела запись, когда выросла. Они ролик отцу послали, идиоты. Ну… папа потратил больше, чем они требовали, но…
— Понятно, — сказал я. Вздохнул. — Большие деньги — большие заботы, понимаю… Тогда совсем непонятно, зачем на вас нападали и убивали. Хотя… у меня есть одна догадка.
Василиса молчала.
— Я как-то во всём этом замешан, — задумчиво продолжал я. — Но не только я. Если только я — не складывается, если только ваша семья — тоже. А вот если вместе… Что могло произойти в тот момент, которого ты не помнишь? Между последним копированием памяти и твоей смертью на моём диване?
Василиса потянулась к столику. Взяла бокал-флейту, из которого я пил шампанское, и доверху наполнила коньяком. Залпом выпила.
