Без сомнения ачинец ожидал ответной реакции со стороны воинов. Но тасконец ошибся. Наёмники, как ни в чем не бывало, принялись за еду. Чтобы не злить мутанта путешественники даже не разговаривали между собой. Любой диалог гигант мог принять за обсуждение его слов. Однако ачинец не успокоился. Он неторопливо подошёл к столу чужаков и нагло произнёс:
— Вы что, меня не слышали?
Подняв голову, русич спокойно вымолвил:
— Слышали.
Тасконец невольно подался вперёд. Сейчас незнакомец скажет что-нибудь обидное, и он тут же затеет драку. Парню не терпелось пустить в ход кулаки. За действиями мутанта внимательно следили остальные ачинцы. Но Храбров не собирался вступать в дискуссию с асканийцем. Олесь отрезал ножом тонкий кусок жареного мяса и, подцепив его вилкой, поднёс ко рту. Нервы у мутанта не выдержали.
— Посмотрите, какой культурный, — с издёвкой в голосе воскликнул дебошир, поворачиваясь к товарищам. — А руками ты есть не пробовал?
С презрительной ухмылкой на губах ачинец протянул руку к тарелке землянина. Терпение русича иссякло. Резко отбив кисть тасконца, он сильно ударил противника ладонью в лоб. Подобных действий от чужака гигант явно не ожидал. Мутант не удержался на ногах и, роняя стулья и друзей, повалился на спину. Храбров же с равнодушным видом продолжил трапезу.
Ачинцы удивлённо замерли. Их предводитель лежал на полу, а незнакомец даже с места не сдвинулся. Что предпринять? В глазах местных жителей читалась растерянность. Все изменилось, когда в зале раздался гневный рёв уязвлённого скандалиста.
— Убью! — завопил тасконец, поднимаясь на колени.
Трудно предположить, чем бы закончился конфликт, но в дверях таверны появился наряд полиции. О нем надо сказать особо. Местные служители порядка были одеты в темно-серую форму с жёлтыми нашивками на груди и на рукавах. Фуражки полицейских имели жёсткий, чуть изогнутый козырёк и металлическую кокарду в форме круга, оплетённого ветками широколистного растения.
Наряд состоял из двух мутантов и одного человека. Все асканийцы отличались достаточно крепким телосложением. На поясе одного из них Олесь заметил кобуру. Он являлся старшим и шёл чуть впереди.
Полицейские окинули взглядом помещение и решительно направились к наёмникам. Ачинцы тотчас расступились. Сержант остановился рядом с лысым тасконцем и довольно жёстко проговорил:
— Влокс, ты опять хулиганишь. Оскорбляешь людей, провоцируешь драки… Неужели тебе мало двух месяцев принудительных работ? Если не угомонишься, то снова окажешься на скамье подсудимых.
— Какого дьявола, Алькс, — возмутился дебошир. — Ты же мутант! Пройдёт несколько декад, и тебя выгонят из полиции. Асканийцы займут все главные должности в стране. Мы будем на положении рабов. Ты сейчас защищаешь наших будущих угнетателей.
Пылкая речь скандалиста не смутила служителя порядка. Влокс был прав в одном — сержант действительно являлся мутантом. Массивный лоб, маленькие, прижатые к голове уши, огромный горбатый нос и сдвинутая на сторону челюсть. Через правую щеку ачинца проходил глубокий, красноватый шрам. Судя по вздёрнутому левому плечу и выпуклой грудной клетке, Алькс имел существенные изменения в строении тела. После непродолжительной паузы полицейский громко, чтобы слышали все присутствующие, произнёс:
— Возможно, в твоих словах и есть доля истины, однако уподобляться животным и дикарям мы не станем. Законы побережья никто не отменял. Проблему объединения с Асканией пусть решают губернаторы городов. Если понадобится, они проведут референдум. На нем каждый выскажет собственное мнение. Организация же беспорядков является тяжким преступлением. Власть не допустит кровопролития. Так что забирай своих подхалимов, Влокс, и проваливай отсюда!
— Мне нужно здесь кое с кем рассчитаться, — грубо ответил мутант.
В глазах сержанта вспыхнули искры гнева. Посмотрев в упор на хулигана, он, не скрывая раздражения, сказал:
— Ты оглох?
— Иди к черту! — выругался дебошир.
Больше Алькс ничего не говорил. Тасконец резко развернулся и сильно ударил кулаком Влокса в живот. Ачинец охнул и рухнул на колени. Полицейский буквально рассвирепел от злости. Удары сыпались один за другим. Мутант корчился на полу, но друзья не рискнули прийти к нему на помощь. Местные жители боялись даже пошевелиться. Два помощника Алькса стояли неподалёку. В любой момент служители порядка могли вмешаться в ход событий.
Наконец, сержант прекратил бойню. Обернувшись к подвыпившим соотечественникам, он, тяжело дыша, спросил:
— Кто-то ещё желает оказаться в лагере?
Посетителей трактира словно ветром сдуло. Алькс сегодня не намерен шутить, и его слова — не пустая угроза. Полицейский кивнул подчинённым на окровавленное тело, а сам двинулся к землянам.
— Приношу извинения за недостойное поведение наших граждан, — вымолвил тасконец. — Если что-нибудь подобное повторится, немедленно обращайтесь в полицию. Самое главное — не хватайтесь за оружие. Тогда тяжёлых последствий не избежать.
— Ничего страшного, — заметил русич. — В жизни всякое бывает. Таких мерзавцев хватает везде…
— Понимаю, — произнёс мутант. — Хочу лишь заметить, что вы выбрали не самое удачное время для визита. В городе неспокойно. Судя по всему, шорки скоро войдут в состав Аскании и откроют границы. Слухи, так долго будоражившие побережье, превращаются в реальность.
Алькс махнул рукой в сторону выхода. Полицейские тут же подхватили дебошира и поволокли к двери. Через пару минут наряд покинул помещение. В зале остались лишь путешественники и Михелс.
Между тем, на лестнице раздался торопливый звук шагов. На завтрак спускались Крис и Николь. Англичанин сразу обратил внимание на разбросанные стулья и пятна крови на полу. Устроившись за столом, Саттон иронично проговорил:
— Мы, кажется, пропустили что-то интересное?
— Не думаю, — возразил Аято. — Сцена была неприглядной. Один мутант довольно жестоко отделал другого. С нарушителями закона здесь не церемонятся. Для наведения порядка используют все средства. Стоит власти хоть немного ослабеть, и побережье захлестнёт волна насилия, грабежей и убийств. Система держится на страхе. Преступников наказывают очень сурово.
— По-моему, это неплохо, — сказал Крис, беря с подноса свою тарелку. — Люди обязаны соблюдать установленные законом правила. Иначе в стране воцарится хаос. Лишь бы ни для кого не делалось исключений…
— А как же человеческое самосознание? — уточнила Линда.
— Чепуха! — вмешался в спор Стюарт. — Имущественное неравенство расслаивает общество на непримиримые, враждующие кланы. Жадность, зависть, властолюбие не отменишь ни одним указом. Грехи и пороки присущи любой разумной цивилизации. Люди всегда стремились достичь вершины. Но место на ней есть только для одного…
