Ознакомительная версия.
– Ты волен поступать так, как считаешь нужным, Егор. Но я бы на твоем месте не рисковал. Ты мне нужен. И не там, а здесь.
– Разберемся, профессор. До связи!
Егор усилием воли вышел из полудремы и открыл отяжелевшие веки. Прямо перед собой он увидел коробку из полупрозрачного пластика. Она висела прямо в воздухе, без всякой опоры. Егор протянул руку и коснулся ее пальцами. Подушечки пальцев почувствовали легкое покалывание, а по стенке коробки от них пробежала радужная волна.
– Надо же… – пробормотал Волчок. – Чудеса науки.
Он нажал пальцем на мерцающую голубовато-серебристую кнопку, расположенную на правой панели. Дверца коробки бесшумно скользнула вверх.
– Как настоящая… – снова проговорил Волчок и покачал головой: – Ну, надо же.
Он протянул руку и положил часы в коробку, втайне ожидая, что они провалятся сквозь полупрозрачное дно коробки, кажущееся таким нереальным, и брякнутся на пол. Но часы не упали.
Егор снова нажал на кнопку. Дверца так же бесшумно вернулась на место. Коробка стала выцветать. Прошла еще пара секунд – и от нее остались лишь легкие, туманные очертания, а затем исчезли и они.
– Вот это фокус! – выдохнул за спиной у Егора медиум Геер. – Что это было?
– Ничего, о чем тебе следовало бы знать, – ответил парню Волчок. Повернулся и посмотрел на него снизу вверх:
– Ну что, брат медиум, пора возвращаться назад?
С Геером стало происходить что-то странное: тело его мелко и быстро завибрировало и, словно бы выпав из фокуса, потеряло резкие очертания.
– Геер? – Лицо Егора напряглось от недоумения. – Что происходит?
Продолжая вибрировать, тело медиума вдруг слегка раздвоилось. Волчок вскочил на ноги.
– Геер, твою мать! Да что с тобой такое?
От тела Геера отслоился силуэт и шагнул вперед. Силуэт обрел плоть и черты, а тело Геера оцепенело у него за спиной, словно превратилось в восковую статую.
Отслоившийся от медиума человек был высок, очень смугл и темноволос, на нем был длинный белый плащ, сделанный из какого-то блестящего материала, а черты его лица были невероятно тонкими и изящными.
Человек внимательно посмотрел на Егора, разомкнул узкие губы и отчеканил бесстрастным голосом:
– Мое имя Балрух.
– Какого… – Егор перевел дух и взял себя в руки. – Кто ты такой? И как ты здесь очутился?
– Ты говоришь с эволоидом, человек, – все тем же бесстрастным голосом отчеканил блондин. – Я все время был рядом.
– И… – Егор облизнул пересохшие губы. – …Что тебе нужно?
– Расскажи мне про Машину.
– Про какую машину?
– Про ту, которая способна перемещать во времени сознание. И не только сознание, как я только что убедился.
Егор посмотрел на оцепеневшего медиума. Перевел взгляд на эволоида.
– Что ты сделал с Геером? – спросил он.
– Ничего, – ответил эволоид. – Медиум нам не нужен.
– Ты убьешь его?
Сверхчеловек покачал головой:
– Нет.
– Что с ним будет?
– Через несколько минут он придет в себя и вернется в Метрополию. Если, конечно, сумеет миновать ловушки Оптины. Сенатор Стокманн назначил награду за его голову, но нас это не интересует. Мы не вмешиваемся в дела людей.
– Значит, ты его не тронешь?
Эволоид, не отрывая от Егора своих темных, немигающих глаз, медленно покачал головой:
– Нет. – Он чуть прищурил веки и заговорил снова: – Когда медиум был в кабинете у сенатора Стокманна, я прочел его мысли. Я видел там тебя. И видел твою ауру, которая так удивила медиума. Он не смог понять, в чем дело. Но я – смог. Ты пришелец из прошлого. Какова твоя цель, человек? Отвечай. Я все равно это узнаю.
Егор сжал в кармане рукоять пистолета, посмотрел эволоиду в глаза и усмехнулся:
– Слишком много вопросов для первого свидания, ты не находишь?
Смуглое лицо эволоида было бесстрастным, а взгляд темных глаз так холоден, что казалось, будто его радужные оболочки покрыты тонкой коркой льда. Он вновь разомкнул губы и произнес голосом таким ровным, будто его производил какой-то механический прибор:
– Ты должен мне ответить, человек. Иначе мне придется причинить тебе страшную боль.
– И что же ты мне сделаешь? – небрежно осведомился Егор. – Оторвешь руку?
Эволоид чуть склонил голову набок и сказал:
– Я буду вытягивать из тебя нервы. Медленно, чтобы ты сполна насладился процессом. Поверь, я способен это сделать.
– И твое сердце не дрогнет от жалости?
Губы эволоида изогнулись в жутковатое подобие усмешки.
– Ты, кажется, не понял. Я не человек.
– Какое странное совпадение. Я – тоже.
Егор нажал на спусковой крючок «глока». Огненный заряд прожег карман, прочертил в воздухе светящийся след и поразил эволоида в грудь. Эволоид рухнул на пол как подкошенный, дернулся пару раз и замер.
– Вот тебе и сверхчеловек, – проронил Егор, с удивлением глядя на эволоида. Он ожидал более длительной борьбы.
Вынув пистолет из кармана, Егор поднялся на ноги и, хмуря лоб, шагнул к Гееру, однако в этот момент что-то произошло с ним – свет перед глазами померк, будто его выключили, окружающий мир исчез, и разум Волчка погрузился в непроглядную тьму небытия.
Вот море молодых колышет супербасы́.
Мне триста лет, я выполз из тьмы.
Они торчат под рейв и чем-то пудрят носы,
Они не такие, как мы.
Я не горю желаньем лезть в чужой монастырь,
Я видел эту жизнь без прикрас.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас…
Егор открыл глаза и посмотрел на белый потолок.
– Проснулся! – услышал он взволнованный голос профессора Терехова. – Ну, слава Богу, слава Богу. Я сделаю музыку потише.
Однажды он прогнется под нас…
Песня утихла. Егор повернул голову и посмотрел на профессора. Тот сидел в кресле и был одет в свой любимый восточный халат, красный с золотыми вставками, колени его укрывал клетчатый плед. Щеки выбриты, над верхней губой, старчески дряблой, чернела жесткая полоска усов.
Егор обвел взглядом комнату – неестественно белую, с убогими картинками на стенах, и хрипло спросил:
– Где мы?
– В больнице, – ответил профессор. – В ВИП-палате. Ты уже видел ее пару часов назад, помнишь? Когда в первый раз пришел в сознание.
Волчок снова взглянул на старика.
– Почему мы здесь?.. Что случилось?
Терехов напряженно улыбнулся и сказал, стараясь, чтобы его голос звучал ободряюще:
– Поводов для волнения уже нет. Ты был в коме, но теперь все в порядке. Врач сказал, что опасность миновала.
– Я был в коме?
Егор выпростал из-под одеяла руку, поднес ее к лицу и потрогал отросшую бороду. Снова перевел взгляд на профессора и обескураженно проговорил:
Ознакомительная версия.
