Ознакомительная версия.
– Нам снова повезло, – сказал медиум. – Река «коченеет» раз в десять-пятнадцать дней. – Он поправил на плечах рюкзак и добавил: – Осталось совсем немного, Егор. Пройдем под мостом – и мы на Фрунзенской. Где конкретно находится твой дом?
– Знаешь старый кинотеатр «Фитиль»?
– Да. Он обозначен на картах.
– За ним есть новые дома…
– Новые? – вскинул брови Геер.
Егор усмехнулся:
– Ну, когда-то они были новыми.
– Твоя квартира в одном из этих домов?
– Да.
– Что ж, последний рывок – и мы на месте.
– Где твои окна? – спросил Геер, остановившись посреди двора и задрав голову.
– На шестом этаже, – ответил Волчок. – Слева от лифта.
Волчок чувствовал себя странно. Он знал, что никогда прежде не видел этого дома, и в то же время он помнил этот дом и помнил свою жизнь в нем. Воспоминания были чужие, принадлежали они «сорокалетнему Егору», и все же он чувствовал что-то вроде душевного трепета при виде этого дома и двух черных окон на шестом этаже. Это были его окна.
Волчок в который уже раз за последние несколько дней попытался вспомнить, как к нему попали эти часы и что, собственно, происходило потом, однако все, что было связано с часами, ускользало от его мысленного взора, будто чья-то рука стерла эти воспоминания, и от них остались только неясные, мерцающие фрагменты, которые никак не могли прояснить ситуацию.
Егор напряг память, пытаясь выудить из нее хоть что-то вразумительное. Но в памяти всплыли совсем не те образы, на которые он рассчитывал. Егор вспомнил войну. Ту, на которой он не был, но на которой ему предстояло побывать. Он вспомнил окровавленные лица товарищей, их крики, грохот взрывов, затянутое пеплом небо… Он вспомнил ужас, от которого в те дни не было избавления. Сердце холодным обручем сдавила тоска.
– Егор! – окликнул его Геер.
Волчок вздрогнул и посмотрел на проводника. Тот выглядел взволнованным.
– Постарайся ни о чем не думать, – сказал он.
– В каком смысле? – рассеянно спросил Егор.
– Будь здесь и сейчас. Не копайся в своем прошлом.
Егор пожал плечами:
– Ладно. Как скажешь.
– Я не шучу. Твоя душа пребывает в смятении, а это плохой признак. Уж лучше страх, чем смятение и тоска.
– Почему? – не понял Волчок.
– Потому что твое смятение способно разбудить чудовищ, которые дремлют в твоей душе. Будь здесь и сейчас, – повторил медиум. – Здесь и сейчас! И ни о чем не думай.
Егор пожал плечами и отвернулся. Память о страшных событиях, которую он пробудил, подбрасывала все новые и новые образы. Девушка, нижняя половина которой застряла по пояс в земле. Тянет к нему окровавленные руки, кричит от ужаса… Искаженное болью лицо незнакомого парня, которого нужно дотащить до передвижного госпиталя… И снова кровь, огонь, мрак и ужас.
– Черт! – в сердцах воскликнул Геер.
Волчок вздрогнул и посмотрел на него.
– Что случилось?
– Я просил тебя не копаться в памяти!
– И что?
Вместо ответа Геер скинул с плеча рюкзак, брякнул его на асфальт, присел на корточки, быстро ослабил стяжку, сунул руку внутрь и извлек из него пистолет. Протянул его Волчку:
– Держи. Это модифицированный «Кольт-911».
Егор нахмурился и непонимающе проговорил:
– Но у меня уже есть оружие.
– Лишним не будет. Держи, говорю!
Егор взял пистолет, а Геер достал еще один – в точности такой же. Потом вынул из кармашка рюкзака черные скобки и протянул две Волчку:
– Возьми их!
– Амулеты Брегера? – узнал Волчок.
– Да. Делай, как я.
Медиум прикрепил черную скобку к стволу своего «кольта». Вторую скобку он защелкнул на черном стволе «беретты». Егор последовал его примеру и тоже защелкнул скобки на стволах своих пистолетов.
– Хорошо, – кивнул Геер.
Он положил пистолеты на асфальт, закинул рюкзак на плечи, закрепил ремешок на груди, а потом поднял пистолеты и выпрямился. Быстро посмотрел по сторонам.
– Что происходит? – спросил Волчок.
– У нас будут гости, – ответил медиум, продолжая вглядываться в дома и дворы. – Не выпускай пистолеты из рук. Когда скажу – стреляй.
Егор поднял пистолеты и посмотрел на них растерянным взглядом. Потом усмехнулся и проговорил:
– Чувствую себя гангстером из дешевого боевика.
– Они идут! – хрипло воскликнул Геер.
– Кто?
– Голодные призраки.
– Призраки? – Егор посмотрел на медиума насмешливым взглядом. – Призраков не существует.
– Правда? Тогда скажи об этом им.
Он вскинул пистолеты. Егор посмотрел туда, куда глядел медиум. Из серебристого тумана стали выплывать сгустки тьмы.
Егор пристальнее вгляделся в эти темные пятна. Чем ближе они становились, тем более четкие черты обретали.
– Плохо дело, – сказал Геер. – Еще немного, и они станут действенны в этом мире, и мы потеряем для них свою неуязвимость.
– И что нам делать?
Геер покосился на Волчка и вдруг спросил:
– Молитву какую-нибудь знаешь?
– «Отче наш», – растерянно ответил тот.
– Сгодится. Когда начнем стрелять – читай молитву. Комиссар говорил, что в Оптине физика и метафизика – это одно и то же. И не спрашивай меня, что это означает, потому что я сам толком не понимаю.
Темные контуры превратились в человеческие фигуры. Все больше и больше становилось их. Выплывая из серебристого тумана в виде расплывчатых темных пятен, они быстро обретали очертания.
– Приготовься! – скомандовал Геер.
Волчок поднял пистолеты.
– Не показывай им своего страха. И не смотри им в глаза.
Призраки подходили все ближе, и с теми, кто шел впереди, произошли новые метаморфозы. Едва обретя человеческие черты, они снова стали превращаться, но на этот раз в страшных чудовищ.
– Давай! – крикнул медиум и нажал на спусковые крючки своих файерганов.
Загрохотали выстрелы. Стреляя, Геер что-то бормотал себе под нос. Огненные флай-мобы, попадая в черных чудовищ, разрывали их на куски. Егор взял на прицел ближайшего призрака и начал читать молитву.
– Отче наш…
Файерганы дрогнули у него в руках, и призрак рассеялся по ветру.
– Сущий на небесах…
Егор снова нажал на спусковые крючки, и еще два призрака превратились в парящие в воздухе ошметки тьмы.
– Да святится имя Твое, да придет царствие Твое…
Черные чудовища продолжали беззвучно наступать, черты их искажались, лица то вытягивались, превращаясь в безобразные звериные морды, то втягивались обратно, приобретая почти благообразный человеческий облик.
– Хлеб наш насущный дай нам на каждый день…
Еще четыре голодных призрака распались на части, осев на асфальт клочками черного тумана.
– И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим…
Ознакомительная версия.
