целая толпа одинаковых… черт, я даже не знаю, как их назвать!
— Это была первая ступень разработок Корпорации. Точнее, одна из многих. То, что они называли Спецотделом, как ты понимаешь, на самом деле таковым не является, — Лазарь поцокал языком.
— Просто день открытий какой-то! — не сдержался я
— Для тебя их еще очень много будет. Я бы даже сказал — слишком много, чтобы выдавать тебе всю информацию за один день.
— Тони говорил, что между вами и Корпорацией была фактически война?
— Можно сказать и так. С твоей точки зрения, должно быть, это звучит по меньшей мере странно. А, может быть, и вовсе глупо — когда и те, и другие должны были заниматься людскими страстями и плотскими утехами. По крайней мере, ты так видишь ситуацию.
— Честно — я уже ничего не понимаю.
Мы брели по пустым, замершим пешеходным улочкам, а затем Лазарь внезапно решил, что нам пора выйти на центральные городские улицы. Замерший транспорт, пойманные в самых странных позах пассажиры. Кто-то пытался втиснуться внутрь, а другие, наоборот, ломились наружу, стремясь поскорее увидеть памятники древности.
Легковой автомобиль позади автобуса уже пошел на обгон, невзирая на транспорт в полосе. В реальности меньше, чем через секунду уже было бы столкновение. Но благодаря срезу Лазаря этот момент застыл — как и машины в сантиметре друг от друга.
— Мы всегда работали вместе. Изучали мир. Поглощали души. Пытались найти смысл всего происходящего. Не зря же я тебя спрашивал о твоем мировоззрении через призму человечности. Никто не знает, зачем мы здесь и что от нас нужно.
— Если ты надеешься пояснить мне ситуацию, то я теряюсь еще больше после твоих слов.
— Все очень просто — как и для людей, реальный смысл жизни скрыт от нас. Мы ведь не люди, хотя они были первыми. Мы близки, но мы — не они.
— Помедленнее, пожалуйста, я записываю, — пробубнил я, усиленно шевеля мозгами.
— Любой смысл, который тебе пытаются вдолбить в течение твоей жизни — это чья-то личная выгода.
— Мне казалось, мы начали с разработок Корпорации, нет?
— Мы к этому еще вернемся, пока что короткая предыстория, почему случилась эта, как ты ее называешь, война между нами и Корпорацией, — спокойно ответил Лазарь. — Причина раскола — банальная жадность. Не исключаю, что ты слышал иное.
— Я слышал о том, что это вы начали.
— Ну разумеется, — горько усмехнулся Лазарь. — Мы начали. Лишились почти всех своих братьев и сестер. Скажи мне, чем ты сейчас занимаешься?
— Порно, — ответил я. — Это не секрет, и ты сам вроде бы как должен об этом знать.
— Знаю, но хочу, чтобы ты задумался о том, что именно ты делаешь с людьми и их душами.
— Поляризация?
— Подготовка к ней. Под изъятие. Массовое изъятие. Потому что для создания, как мы недавно выяснили, синтетических суккубов, требуется очень и очень много душ.
— Я слышал, что… — сперва я осекся, потому Лазарь замолчал очень внезапно и я даже подумал, что перебил старика в его захватывающей истории. Но тот лишь закончил фразу и начал внимательно слушать. — Слышал, что у Корпорации действительно есть проект, на который требуется много душ. И они не жалеют денег на то, что я делаю. Только теперь я не знаю, насколько хорошо то, что я делаю.
— Как минимум, ты продолжишь это делать. Все, как и было задумано тобой и твоими людьми. Ты будешь продолжать снимать и продвигать. Получай за это деньги без сомнения. Не выказывай сомнений тем, кто выше тебя. Иначе возникнут подозрения. Все души, что будут получены в результате твоей деятельности — а твоя деятельность сейчас основная для Корпорации — обладают хорошей насыщенностью. Они плотные. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
— Из них можно получить больше топлива.
— Да, — кивнул Лазарь. — Жалеть о том, кто пострадает в результате твоей работы, ты не собираешься ведь?
— До твоих слов я об этом даже не думал, — отозвался я, наблюдая, как ребенок перед нами тянется к ларьку с сахарной ватой. Вид напоминал фотографию, причем из девяностых, точно немного состаренную. — Но ладно. Жалеть я никого не собираюсь.
— Вот и прекрасно, — воскликнул Лазарь. — Пусть все идет своим чередом. Мы будем смотреть и собирать информацию дальше.
— Так себе тактика.
— Еще рано. Всему свое время.
— А может тот невидимка как раз и был следующим этапом?
— Про невидимку я тебе все сказал, — строго ответил старик. — И не спорь.
Я и не стал спорить. Слишком активно Лазарь задвигал это все прочь. Занят другими мыслями, оно и понятно, но так явно не верить…
— Ладно, не буду. Но как мы будем останавливать Корпорацию? Ведь самое простое — прервать поток душ!
— Это невозможно сделать.
— Можно убрать все устройства, которыми они пользуются! — воскликнул я восторженно. Идея же классная. Сам придумал.
— Уничтожить устройства? Да они уже вовсю готовы создавать синтетических суккубов! Твоя идея хороша, но бесполезна в принципе.
— Но я не могу сидеть на месте!
— Ты и не будешь. Работай.
— Ага, и не лезь, куда не следует.
— Вот именно. Твой начальник в Корпорации так тебе сказал?
— Да. А отчего ты упомянул жадность? Когда начал говорить про раскол в «Похоти», — напомнил я.
— Жадность… потому что для нормального существования суккуба требуется одна душа примерно лет на десять, может пятнадцать. Редко, когда больше, потому что исключительной плотности души почти не встречаются в наше время. Вернее, их владельцев почти нельзя принудить к разврату. Исключительной стойкости люди, которые у меня вызывают только уважение, — тут Лазарь вздохнул и взял короткую паузу. — Но жадность решает. Нашлись в Корпорации некоторые, кто решил, что неплохо бы создать банк таких вот душ.
— Пул. Они называют его пулом, — добавил я.
— Неважно, — сощурился Лазарь. — Название не меняет сути. Души начали собирать массово. Складировать их. Буквально, что ты на меня так смотришь?
— То есть, вас заставляли их отдавать?
— Да, часть энергии, полученной при переработке, мы сдавали. Пришлось для этих целей разработать отдельное устройство, потому что ни один суккуб или другой работник Корпорации не смог бы выдержать такой нагрузки. С этого начался раскол. Пришлось собирать больше душ, использовать не только суккубов, но и других работников — а для этого мы создали те устройства, при помощи которых забираются души. Появились противники такого «ненатурального» метода. Мы с Джоном в том числе. И большая часть ушла.
— Но то, что я набрал
