при столкновении. В случае если корабль детонирует, последствия будут непредсказуемы.
Мекелдоно снова опустил голову. Часики тикали и время отведенной ему в виде ультиматума стремительно утекало.
— Гаусс! — прокричал Мекелдоно, — И как же я сразу про него не вспомнил!
Капитан тот час пулей метнулся в соседний отсек-гараж. Вдоль стены возле «Стража» были аккуратно закреплены магнитами контейнеры Бьон. «Во, добра нанесла! Ну и где же тут Гаусс?» Мекелдоно прошелся вдоль, просто открывая каждый из них. Благо Бьон не «засекретила» свое «добро», поэтому заглянуть во внутрь ящиков труда не составляло.
— Капитан, время которое вы отвели на ультиматум вышло — отрапортовала Астра.
— Капитан! Капитан Мекелдоно! Вы слышите!? … Не надо уничтожать наш «дом!»
Мекелдоно слышал голос доносившийся из холо-проектора и улыбался. «Вовремя это вы отозвались. А у меня для вас Гаусс». Он достал аккуратный черный кейс из очередного контейнера и понес его в рубку, чтоб посмотреть на «парламентеров».
— Бьон жива и здорова. Она у нас в гостях, и скоро к вам вернется. Не будьте так жестоки. Вы же нас совсем не знаете… Вам нужно зарядить ваш дом, да? Мы можем с этим помочь.
Услышав про «дом», Мекелдоно отложил кейс и посмотрел внимательно на холо-проектор. Там появилось изображения из распределительной секции станции «Ухо». Та действительно функционировала.
— Пожалуйста, просто пристыкуйтесь к свободному мостику и ждите подключение «питания» — продолжал вещать спокойный мужской голос все того же «Шанро», словно Бьон полчаса тому назад не снесла ему голову своим бластером.
Капитан снова впал в ступор. Ему позарез нужна была быстрая зарядка, но он хорошо помнил, что магниты первого дока не работали и связь со станцией через нейро-линк никак не настраивалась. «Ага. Так это вы, мелкие гнусные черти, не давали подключение, когда мы только сюда прилетели». В слух же он сказал:
— Хорошо. Я начинаю сближение и стыковку. Если попытаетесь меня обмануть, сожгу ваш дом.
На этот раз контакт произошел без каких-либо задержек. В сторону корабля от станции автоматически «поползла» рельса энерго-моста. На холо-проекторе тут же «побежали» проценты зарядки.
— Астра, убери зарядные панели. В них больше нет нужды. Наши уродцы оказались очень даже сговорчивыми, если их прижать.
Бьон кричала от сильной боли в голове вызванной чьим-то диким воем. Нечто длинное и липкое скрутило ее словно верёвкой не давая пошевелить ни рукой, ни ногой. Она пыталась вырваться, активируя, то ускорители костюма, то прыжок в сверхплотность, но каждый раз получала отказ в выполнении из-за внешних препятствий. Сенсоры и датчики доспеха ничего не передавали. Бьон не знала, ни где она, ни что с ней. Она только понимала по встряске, что ее куда-то волокут.
— Отпустите меня! Я больше так не могу! — снова и снова кричала Бьон.
— Сними свой шлем! Сними свой шлем! Сними свой шлем! — звучал голос в уме с жутким и невыносимым воем.
Ее очередной раз тряхнуло и сильно ударило о что-то твердое. Чужаки пробовали на прочность ее «скорлупу». Перед глазами заплясали темные круги. Симбионт не дал ей потерять сознание.
— «Сэм, сделай что-нибудь! Этот вопль, он невыносим!» — обратилась она к своему червю-симбионту.
— «Я не могу! Я не знаю, что с этим делать! Оно изнутри у тебя в голове!»
Тем временем ее куда-то принесли и, обмотанную какой-то эластичной субстанцией, бросили. Она падала пару секунд. Удар спиной о что-то твердое снова чуть не вырубил ее. Нечто снаружи попыталось снять ее перчатки, растянув руки и ноги в противоположные стороны. Бьон снова завопила от очередной порции «Сними свой шлем». В голове плясали предупредительные сигналы, передаваемые ИИ ее экзо-костюма. Кто-то из-вне прикладывал усилие, что бы хоть как-то и хоть где-то нарушить герметичность доспеха. «Обломитесь, уродцы! Костюм не по вашим зубам!». В ответ снова был вой «Сними свой шлем». Бьон начала медленно проваливаться в некое забытие, как тогда в сверхплотности после взрыва на «Тако».
— «Видимо, это конец… Сил моих больше нет… Мекелдоно! Кто-нибудь помогите! … Сестренка! Беат!» — вырвалось у нее.
Она кричала еще долго от невыносимой боли в голове. Ревела истошно, до конвульсий, пока не провалилась во тьму.
Бьон явственно увидела свою младшую сестру, сидящую с ней на берегу розового моря. Под ними расстилался белый-пре-белый морской песок. Он был таким мелким, что казался мукой. Бьон хотела ощутить его прохладу на жарком солнце пляжа. Рядом сидящая сестра Беат посмотрела на нее вопросительно:
— Чего ж ты ждешь? Посмотри какая красота вокруг! Ай да купаться!
С этими словами та сняла шлем, и глубоко вздохнула. Небольшой ветерок трепал ее рыжие волосы. Она сняла нагрудник, затем перчатки, латы на бедрах и животе. Сестра оказалось совсем нагой.
— Где твой комбинезон, Беат? — спросила ее Бьон.
— Комбинезон? А зачем он мне?
Усмехаясь, та встала и посмотрела на старшую сестру.
— Ты идешь купаться или так и будешь грустно наблюдать? — бросила она ей.
Бьон охватило странное чувство тревоги. Ей очень хотелось догнать младшую и вместе с ней окунутся в прозрачную воду, но что-то сдерживало ее. Беат замерла на мгновения, глядя на Бьон, и подала ей свою руку.
— Ну, что же ты! Смелее! — улыбалась она.
Бьон неуверенно взялась обеими руками за шлем и отщёлкнула зажим. Однако чувство тревоги не покидало ее, а только усиливалось.
— Да, сними ты уже свой шлем!
Это восклицание сестры еще больше смутило Бьон.
— Да ну тебя, трусиха! — махнула рукой Беат и побежала в сторону воды.
На какой-то момент Бьон показалось, что она снова теряет сестру. Собрав волю в кулак, она, наконец, полностью сняла шлем, затем нагрудник. Странно, но она не чувствовала никакого бриза с моря. Не предав этому значения, она разделась полностью и побежала за сестрой. Та уже выходила из воды ей на встречу. На лице младшей сияло какое-то странное подобие улыбки. Бьон хорошо помнила, как улыбается ее сестра. В ней что-то явно изменилось. Та встречала ее прямо у входа в воду.
— Ну, вот видишь. Говорил тебе «сними свой шлем, сними свой шлем, сними свой шлем».
«Говорил?». Эта странная оговорка очень смутила Бьон. Она шла на встречу не сводя глаз с лица сестры, которое становилось все менее и менее знакомым. Уже у самой воды, это была даже не улыбка, а какой-то хищный оскал, все более и более походивший на знакомое Бьон искривленное лицо Шанро. Осознание ужасного обмана свалилось на нее внезапно, как дождь в
