Какими станут здешние племена через три года, через десять лет, через пятьдесят? Как угадаешь? И к чему стремиться?..
В последнее утро перед уходом моим «в боги» с крыши Города, за тихим и грустным семейным завтраком вспомнил Михаил Тушин малоизвестный исторический эпизод. В самом конце шестого века папа римский, отправляя в Англию аббата Августина, напутствовал его: «Сделай из англов ангелов!»
— По-моему, это не удалось, — заметила мама.
— Однако, — возразил Тушин, — английская нация постепенно заняла в мире весьма достойное место. Не менее достойное, чем те нации, которые начинали путь к цивилизации куда раньше неё. Хотя, разумеется, место нации ангелов так и осталось вакантным… — Тушин усмехнулся. — Может, тебе, Алик, пригодится пожелание папы римского?
— А чем прославился этот Августин? — спросил я. — Не силён, увы, в духовной истории…
— Ну, в духовную историю крупно вошёл другой Августин. — Тушин понимающе улыбнулся. — Который умер за полтораста лет до этих событий и был объявлен святым. Он считается одним из важнейших теоретиков христианства. Наш же аббат Августин был не теоретиком, а практиком. Он стал настоятелем Кентерберийского собора — первого христианского храма в Англии. И, по сути, создал английскую церковь. Всего-навсего… А уж как эта церковь повлияла на характер формирующейся нации, думай сам!
— Буду думать! — бодро пообещал я.
А думать-то и некогда. И этот разговор напрочь вылетел из головы и лишь сейчас всплыл в памяти. Когда чуть ли не впервые за всё время жизни на Западном материке я собрался просто посидеть и подумать над своим планом работы.
Справа от меня стоит контейнер с инструментами для ту-пу. Наверняка то, что отвёз я им уже давненько, частично поломалось, частично затупилось. А расширять «квартиры» надо! А заточить инструмент они пока не умеют… Полезно бы им тоже привезти такую слесарную мастерскую, как у Бира… Но предварительно надо подготовить мастера. Например, братишку Тили, Вига. Выпросить его на выучку к тому же Биру… Старикан-то многое умеет! Да и я под боком… Если же привезти инструмент, пока не готов мастер — всё растащат, разбросают, поломают… Это как мартышке очки…
Значит, у ту-пу надо не только раздать новый инструмент, но и посмотреть старый, прощупать возможность отправки «курсанта» в племя купов. Согласятся ли?
Да и с купами лучше это предварительно обсудить — с Тором, с Биром… И вообще — пора снова поговорить со всем племенем сразу! Пока они ничего не знают о вчерашней моей встрече в пойме Кривого ручья. Даже Лу-у не успел рассказать, она и без того дрожала вчера от страха за меня. Сообразила уже, что «неуязвим» я лишь тогда, когда лежу смирненько на своём матрасике, и ранец у ног. А когда двигаюсь — всё как у других людей…
Но про вчерашнюю мою встречу племя должно знать!
И, наконец, надо подготовиться к разговору с Розитой. Он, судя по всему, неизбежен. Сегодня ли, завтра ли, через неделю, но он состоится. Вероятнее всего, она будет поначалу ждать реакции практической. Не дождётся — возникнет разговор.
Хоть самому себе пора признаться, что сказала она между шопеновскими вальсами чистую и жуткую правду. Ту жуткую правду, которую никто на свете, кроме нас двоих, знать не должен и которую сегодня же сотру я с плёнки. Вот только кресло поверну…
Однако — куда деваться? — знал я эту правду и до её слов. Кожей чувствовал! В глазах её видел! Как моё тело всю её помнит, словно только вчера мы были вместе, так и у неё наверное. Потому что не может такое забыться! Не забывается такое, хоть сколько потом проживи! И держаться бы за это всеми силами — «моряцкая» она жена или не «моряцкая»… Лишь бы вместе!
Но ведь жена должна быть абсолютно надёжной! В этом убеждении вырос я с малолетства: если друг — то только надёжный, который не отвернётся в любых передрягах, если жена — то только надёжная, которая никогда тебя не подведёт и не оставит. Ненадёжный друг — не друг. Ненадёжная жена — не жена. Так говорилось и так оценивалось у нас дома. И в меня впиталось, как говорится, с молоком матери.
И когда впервые, сразу после похорон отца, сказал я маме о том, что уже есть в моей жизни Бирута, назвал и главное её качество: надёжная. И маме этого было достаточно. И всей своей короткой жизнью Бирута это качество подтвердила.
Надёжна ли Розита как друг? Безусловно! Проверено! И это надо сохранить любой ценой.
А вот как жена?..
Если никогда мне не забыть жаркие её ласки и умопомрачительную нежность, то не забыть и ту кошмарную ночь, когда метался я по Центральному материку, отыскивая пропавшую свою любимую.
Именно в ту ночь обеспечила она и своё и, заодно, моё несчастье. Ничего уже тут не исправить! Сделанное в ту ночь непоправимо и незабываемо.
Внешне всё может выглядеть вполне нормально. Но — только внешне. Счастья не будет!
Не хочу больше такой ночи! Даже если она будет оплачена новыми ласками. У ворованной любви света нет!
То, что было, не вернётся. Ни безоглядная вера, ни беспредельная нежность… Как бы ни хотели мы оба! То — умерло.
А то, что может быть — цена-то ему!.. Во что превратимся мы оба, если попытаемся вернуться к прошлому, которого уже нет?
Да и другие жизни связаны теперь с нами. Если Вебер знал, на что идёт — всё-таки постарше нас! — то ведь Лу-у ничего этого не знала! Уж она-то безгрешна, как ангел!
С несчастьем своим я смирился. Куда денешься от неизбежности?
А Розита не смирилась: бунтует, мечется, и хочет вернуть то, что вернуть невозможно. Надеется быть счастливой.
И немыслимо объяснить ей невозможность этого. Язык не повернётся. Это ведь всё равно, что ударить.
Ударить женщину?..
Ничего не стану я ей объяснять! Чувства мои от меня не зависят, но поступки-то мои зависят только от меня…
Хватило бы духу не махнуть в Нефть, если она туда позовёт!
…На узле связи дежурила Аня Бахрам.
— А где Розита? — невольно вырвалось у меня.
— В Нефти, — ответила Аня. — Дня на три… Наблюдает твоих курсантов. Готовит репортаж с местной студией. Так сказать, обучение на практике.
— Анализы крови у них взяли?
— Возьмут! — успокоила Аня. — Каждому будет дана возможность случайно порезаться. Это предусмотрено.
Я продиктовал Анюте свои запросы, начиная с геодезического универсала и бензопилы. Щенки были последней просьбой.
— Порода? — деловито уточнила Аня.
— Немецкая овчарка.
— Не самая сильная.
— А мне и не нужна их сила. Нужен умный звоночек. Чтоб отличал своих от чужих и никого в кровь не рвал. Даже и людоедов.
