— Передам, — пообещал Бенито. И, не прощаясь, поковылял дальше вдоль насыпи, скорее всего — к тропе, что вела на юг, к Агропрому.
— Ну и знакомые у тебя! — выдохнул Кекс спустя минуту, когда первое ошеломление схлынуло.
Псих к этому моменту успел вернуть рюкзак за спину и изготовиться к дальнейшему маршу.
— Знакомые как знакомые, — пробурчал он. — Получше многих будут. С Басмачом, к примеру, просто не сравнить.
— Мейби, — Кекс с сомнением покачал головой. — А что за новости? Мы, оказывается, не на Янтарь идем?
— Не совсем.
Кекс уже придумал себе версию, будто Покатилов заслал их в лагерь ученых за какой-нибудь диковинкой, дабы втихую вынуть се из Зоны за спиной официальной науки. Лагерь ученых вообще-то куда больше походил на неприступную крепость — периметр, колючка, часовые, ворота такие, что Большой Бертой не прошибешь. Простых сталкеров туда пускали, нечасто — но пускали, в основном с целью покупки все тех же артефактов. Однако сталкеры редко продавали хабар ученым, потому что те платили мало — на гранты не больно-то пожируешь. Другое дело барыги-воротилы, те оперировали деньгами значительно серьезнее куцых научных грантов. Но иногда все же приходилось сбрасывать ученым на Янтаре избыток мелочевки, особенно когда точно знаешь, что можно той же мелочевки вскоре набрать ещё столько же. Иногда к ученым обращались за помощью, чаще всего медицинской. Те помогали, хотя и без особого энтузиазма. За периметром Кекс рассчитывал передохнуть и заночевать, выигрывая у Зоны ещё одну ночь. И вот — на тебе, оказывается, идут они не в лагерь ученых, а куда-то дальше!
— Может, расскажешь, напарник? А? — попросил Кекс. — А то как-то неловко, даже не знаю, куда идем.
— Расскажу, когда время настанет. Пойдемте, нечего тут торчать.
И уже Батону:
— Давай вдоль железки, откуда Бенито пришел!
Батон вопросительно взглянул на Кекса, как бы подчеркивая, что командиром по-прежнему считает его, а не Психа. Кекс кивнул, потому что больше ничего не оставалось.
— Ну, ладно… Санек, — процедил он, стараясь, чтобы это прозвучало не угрожающе, а скорее укоризненно.
Кекс и правда не собирался угрожать Психу, невзирая на то, что напарник явно темнил. Не хотелось опускаться до угроз, причем вовсе не из-за воспоминаний о мертвом Басмаче и его приятелях. Кекс сам не заметил, как проникся к Психу внутренней симпатией, словно к старому и проверенному годами другу. А кто ж угрожает друзьям?
Получив одобрение Кекса, Батон двинулся вдоль железнодорожной ветки, оставляя ее по левую руку. Кекс пошел вторым, Псих замкнул колонну.
Примерно через километр они пересекли еле-еле наезженную колею, по которой (и, судя по следам, параллельно которой) тоже в лагерь ученых на Янтаре периодически гоняли бронетранспортеры с грузами. Местность казалась вымершей, ни зверья, ни мутантов — никого. Кекс уже и поражаться этому устал. За все время только единственный зомби, да и тот разительно не похожий на сородичей.
На обочине колеи приткнулся слегка тронутый ржавчиной БРДМ без колес. Батон у него слегка задержался.
— Чего? — насторожился Кекс.
— Да это… — пробормотал Батон. — Поссать бы.
Кекс молча вынул ПДА, но даже не успел переключить его в режим биосканера — из открытого люка БРДМ стремительно выскочила какая-то буро-пятнистая тварь. Цвет — единственное, что успел отметить Кекс; точнее, даже не цвет, а окрас — пятнами, от темно-бурого, медвежьего, до светлого, словно мох на болоте. И ещё у твари были как минимум конечности — то ли четыре, то ли пять. ПДА Кекс рефлекторно выронил, и тот повис на коротком шнуре. Неrstal отрывисто рявкнул, изрыгая свинец, но мгновением раньше сухо татакнул «Калашников» Психа. Тварь ещё в прыжке пару раз дернуло, значит, как минимум один из сталкеров в нее попал. Но она все же добралась до Батона, рухнула на него с высоты двух метров, сбила с ног, смела с тропы. Батон заорал и тоже выстрелил, но в воздух, потому что прицелиться или хотя бы направить ствол куда нужно ему мешала тварь. Кекс, матерясь, отвел свое оружие в сторону — не хватало ещё Батона пристрелить — и, выхватив мачете, ринулся на помощь.
— Да все уже, — неожиданно спокойно произнес Псих, не двигаясь с места.
Батон продолжал орать и барахтаться под тварью, и то, что он не умолкал и не прекращал барахтаться, убедило Кекса в правоте Психа. Кекс забросил автомат за спину, перехватил мачете в правую руку, осторожно приблизился, схватил тварь за край рваного комбинезона и стащил с Батона.
Батон прекратил орать и нечеловечески быстро пополз прямо на спине прочь от того, кто на него напал. Полз он прямо в ноги Психу, и когда подполз, Псих скупым и резким движением сграбастал его за шиворот и поставил ноги.
— Все уже, успокойся.
Батон, кажется, начал приходить в себя. Орать перестал чуть раньше, а теперь подавил безудержную панику, во время которой хочется убегать сломя голову, невзирая на здравый смысл, препятствия и возможные при бегстве опасности в виде ловушек и аномалий. Отмычку все ещё трясло, но во взгляде хотя бы появилась осмысленность, и автомат он взял так, что перехотелось у него оружие отобрать. Правильно взял и направил стволом в землю, чтоб ненароком своих не задеть.
Теперь можно было глянуть, что за монстр на Батона набросился. К удивлению Кекса, монстр до странности походил на человека, но в стремительном броске это было трудно понять, потому что на голову его были надеты остатки старого противогаза, так, что макушка и верхняя часть лица вместе с глазами были скрыты. Морда противогаза была начисто оторвана, оставляя нос и рот нападавшего свободными. Болтающийся у пояса хобот противогаза Кекс впопыхах принял за дополнительную конечность хобот торчал из притороченной к боку сумки и, несомненно, мотылялся при каждом движении, словно хвост собаки, завидевшем хозяина. Человек был одет в рваный-прерваный военный комбинезон, а обут в единственный армейский ботинок — вторая нога оставалась босой и, соответственно, грязной донельзя. Кекс перевел взгляд на руки с заскорузлыми мозолями и многажды обломанными ногтями.
— Твою мать! — выругался Кекс и осторожно ткнул то ли человека, то ли монстра кончиком мачете. Вряд ли следовало ожидать от него сюрпризов — Псих всадил одну пулю прямо в лоб, а вторую в правый глаз, естественно, прострелив при этом противогазное стеклышко. Кроваво-стекольное месиво в глазнице слабо пульсировало.
К правому боку существа, как уже говорилось, была приторочена противогазная сумка; слева на ремне сохранилась кобура, откуда торчала пистолетная рукоять. Вздумай оно не прыгнуть, а выстрелить, Батона можно было бы уже отпевать.
