— Ты что-то сказал? — Она все еще находилась в возбужденном состоянии после полета; от нее исходила какая-то жизненная энергия, заряжая окружающую атмосферу.
— Думаю, мы потянем это дело, — произнес Бак.
Вильма посмотрела на него с выражением комического ужаса.
— И ты говоришь мне это сейчас! Мистер Доверие! А я все это время думала, что ты знаешь, чем занимаешься.
Бак улыбнулся.
Хьюэр высветил недавнюю фотографию Аделы на соседнем экране. Она была одета для официального обеда на Марсе. Темные волосы были уложены в высокую прическу и украшены сияющей россыпью прозрачных кристаллов, развернутых так, что создавали вокруг головы подобие сияющего ореола. Серебряное платье облегало стройную фигуру подобно второй коже. Оно доходило до колен, полы сходились впереди, оставляя вызывающий разрез во всю длину между двумя кусками ткани. Длинные ноги были обтянуты серебряными чулками, которые вспыхивали искрами. Бак видел раньше другие ее фотографии, но ни одной подобной этой. Он протяжно присвистнул.
— Прежде чем ты слишком заинтересуешься ею, капитан, — сухо сказала Вильма, — я должна тебе напомнить, что Адела — одна из самых опасных женщин в Солнечной системе.
— Я это вижу, — ответил он, не отрывая глаз от экрана.
— Не только в одном этом плане, — сказала Вильма. — Во многих отношениях. Она связана с кланом, правящим марсианской корпорации. Если не достаточно бывает ее красоты, в ход идет ее положение.
— И она продает информацию о наших кораблях?
— Да, — в голосе Турабиана слышалось отчетливая нотка отвращения, когда он разглядывал эту знойную марсианскую красотку. — Она брокер, занимающийся информацией.
— Это опасный бизнес, — произнес Бак.
— Как я уже сказала, — вставила Вильма, — Адела — опасная женщина.
Она сказала это, исходя из собственного опыта. Адела пыталась использовать Вильму для того, чтобы заполучить тело Бака. Соглашение сработало в пользу Вильмы, и она знала, что Адела испытывает к ней неприязнь. Для Вильмы было нелегко это осознавать, поскольку вместе с информацией Адела продавала и жизни, продавала безо всякого сожаления.
— Она также высококвалифицированный специалист по генетике, ее конек — перевоссоздание, — сказал Турабиан.
— В этом есть что-то альтруистическое.
— К несчастью, нет. Что-то неизвестно, чтобы она использовала свои таланты в благотворительных целях. Наоборот, она забавляется тем, что формирует мужчин согласно образам, рожденным ее воображением, — сообщил Хьюэр.
— Что? — Бак не мог сразу этого постичь.
— Она переделывает рабов, исходя из собственных идеалов мужской красоты, — объяснила Вильма.
— Пренеприятная леди.
— Да, — согласилась Вильма. — Совсем не приятная.
— Как же мы будем вести с ней дела? — спросил Бак.
— Надеюсь, посредством компьютера, — сказал Турабиан. — Чем меньше контактов с Аделой Вальмар, тем лучше.
— Док, вы могли бы об этом позаботиться?
— Я могу провести первый контакт. А что мисс Вальмар потребует потом, я сказать не могу. Она славится неожиданными торговыми сделками.
Турабиана передернуло.
— Кажется, вы имели возможность поближе познакомиться с методами Аделы? — спросила его Вильма.
— Когда-то у меня был друг, — ответил он. — После того как он побывал в руках Аделы, его было не узнать. Он был в НЗО, и он продал себя Аделе в обмен на жизни членов его семьи, продал, чтобы выкупить их у этих грязных РАМовских чиновников. В конце концов он сошел с ума.
— Пренеприятная леди, — повторил Бак.
— Но продуктивный информационный банк, — сказал Хьюэр.
Бак бросил долгий взгляд на изображение Аделы.
— Я рад, что ты один поведешь с ней дело. Узнай, что она хочет, Док. Мы будем… — Он взглянул на Вильму, чтобы она подсказала ему подходящее место.
— В моей гостиной, может быть? Она не выглядит официально, и там нет ничего, что могло бы указать на «Спаситель», на тот случай, если нам придется вступить с ней в контакт.
— Приступайте, Док, — сказал Бак.
Облик Хьюэра мигнул и исчез, а следом погасли все задействованные им экраны.
Чикагорг бурлил подземной жизнью. После разгрома РАМовской гвардией базы НЗО существование населения превратилось в жизнь в преддверии ада. Люди привыкли к тому, что террины патрулируют их улицы, привыкли к диксиналу, наркотику, с помощью которого РАМ парализовала их волю, но не привыкли к массовой резне. Это была настоящая встряска для их чувств. Мужчины, которые игнорировали собственное рабство, начали оглядываться вокруг. Женщины, покорно гнущиеся прежде, начали снова бороться. Но у них не было лидера. РАМ следил за этим. Новая Земная Организация восстанавливала силы, но не хватало людей, способных организовать громко роптавшее население.
Кельт Смирнов, командир гвардии терринов, с удовольствием наблюдал за складывающейся ситуацией. Он был доволен ударом, нанесенным по базе НЗО, но еще более доволен тем, что НЗО не могла воспользоваться такой прекрасной возможностью. Подобный период подъема активности населения бывал очень редко, и умный человек мог организовать какое-нибудь восстание, используя обстановку, но НЗО проглядела эту возможность.
Смирнов подумал о Корнелиусе Кейне, с его плакатной внешностью и нюхом на драматические ситуации, и усмехнулся. Выражение его лица при этом стало хищным. Теперь Кейн находился в лагере РАМ, в поисках чего-то лучшего или худшего, или из-за звона монет, текущих на его банковский счет. Это было не важно. Главное, он был там, а не среди какой-то заплутавшей черни, раздувающей революцию ради ниспровержения установленного порядка.
— Простите, сэр, но произошел еще один инцидент, — Зелинский напряженно — весь внимание — вытянулся перед супервизором. — Вы просили держать вас в курсе событий.
— Вот именно, К-47. Докладывайте.
— Какая-то группа местного, населения остановила ховеркрафт РАМ и угрожает трем представителям власти.
— Ну-ну-ну. Мы не можем этого терпеть. Вы отправили на место происшествия отряд?
— Разумеется, сэр.
Он поднял свою куртку, посмеиваясь, надел ее. Несмотря на прохладный день, он ожидал, что хорошо повеселится.
— Вы же не собираетесь выходить на улицы, сэр? — в ужасе спросил Зелинский.
— Где же я могу получить отчет о происходящем бунте из первых рук?
— Но, сэр, это же небезопасно! — Зелинский едва удержался, чтобы не преградить дорогу супервизору.
Сатанинская улыбка Смирнова стала еще шире.
