— Никак нет, мэм. Просто среди бойцов ходит слух, что этот генерал не списывает раненых клонов, а, наоборот, возвращает их в строй. Да и вообще, за какую операцию ни берется — непременно добивается успеха.
— Возможно, это и так, — заметила джедай. — Я подобного не слышала. Да и не так чтобы мы были близко знакомы — выполнили несколько миссий в 13-ой секторальной. Ничего такого, чего не делал бы любой другой джедай.
«Ну не скажи», — пронеслось в голове у коммандера, — «После Убы-4 и Динло остается только мечтать о том, чтобы попасть под командование адекватного джедая. Приедаться уже стало копать сотни могил после каждой рутинной операции».
— А как ты вообще узнал о Доугане? — вдруг спросила Ундули.
— Солдатское радио, генерал, — не стал скрывать свой источник осведомленности коммандер. — Бойцы болтают о том, о сем. Мое дело как командира — знать, чем живут мои ребята.
— Хм, — только и произнесла мириаланка. — Тогда поделись и со мной, что же там за слухи ходят о нашем соседе с юга.
— За правдивость не могу ручаться, мэм, — добросовестно предупредил клон. — Но говорят, что очень крут нравом. Когда ему на Камино собирались всучить потрепанный легион, он каминоанцами едва ли не пол вытер…
***
Дойдя до первой попавшейся каюты, я, не особо церемонясь, высадил дверь Силой. Боль эхом ударила в затылок.
— Черт, — прошипел я, с трудом различая обстановку. — Что за хрень?
«Отходняки», как я назвал последствия, преследовавшие меня после сражения с Балком, порядком меня измотавшим, проявились практически сразу, стоило отпустить от себя Темную сторону.
Миллионы игл, пронзающих голову. Пляшущие точки перед глазами. Головокружение. Тремор, распространившийся на все тело.
И огромное желание дышать еще чаще, чем на то способен мой организм.
Ощущение, что в груди и голове поселились чужеродные объекты, которые старались заменить собой содержимое моей тушки.
И едва сдерживаемые спазмы желудка.
Никогда так не делал, но мне кажется, что именно такие ощущения испытывают те, кто пьют водку, купленную у сомнительного вида продавца где-нибудь в зассанной подворотне.
Ибо, вот так хреново просто не бывает. Лучше никому не показываться на глаза, пока не станет лучше. Не хватало еще облеваться перед своими бойцами.
— Любопытно, — дезориентация лишила меня возможности даже почувствовать знакомое ощущение скорого появления Вишейта. — Довольно знакомый побочный эффект.
— И вам не хворать, учитель, — через силу произнес я. — Что со мной происходит?
— Жадность никогда не доводит до чего-то хорошего, — заметил Валкорион. — Итог всегда один. И сейчас ты — лишь познаешь на своей шкуре последствия необдуманных поступков.
— Каких именно? Я за свою жизнь довольно много накосячил — особенно в последний год.
— Гордыня и заносчивость — то, что приводит к ошибкам и краху даже великих, — нравоучения? Со стороны сита? Эту мудрость он когда понял? Когда его джедай в собственной столице порубил? Или после того как собственный сынок прикончил и сверг?
— Не уверен, что готов к полноценной дискуссии, — голова буквально взорвалась новой волной боли, одновременно с которой живот стянуло в узел. — Не отказался бы от помощи.
— Разве тебе нужен совет? — в голосе Вишейта прозвучала насмешка. — Словно неразумное дитя, которому подарили новую игрушку, ты не отрываешься от нее до тех пор, пока не сломаешь. То, что ты сейчас испытываешь — последствия жадности и необдуманных действий.
Боль, прострелившая вдоль позвоночника, меня буквально подкосила. Рухнув на колени, я судорожно взмахнул руками, стараясь ухватиться хотя бы за что-то. К счастью, под руку попался край… кровати? Ну хоть мордой в пол не впечатался.
— Призраки, — выдохнул я. — Слишком много силы…
— Именно, — подметил призрак. — Я помог тебе с первым, и ты в своей душевной простоте решил, что можно пренебречь самой процедурой, поглощая их как дешевые блюда в грязной забегаловке. Без разбора, не «переваривая». Твои страдания — лишь твоя собственная неудача. Жадность затмила твой разум, ты забыл об осторожности. И сейчас ты — один большой реактор Силы, с которого сорвало все предохранительные клапана.
— Как… это… остановить?
— Думай, — с издевательским смешком произнес сит. — Вечный Император, не способный контролировать собственные желания — это позор. Раковая опухоль в галактике. Прожорливое чудовище, стремящееся к большему количеству «пищи». До тех пор, пока это не превратится в манию, перерастающую в необходимость. Ибо только так, в конечном итоге, можно поддерживать в себе жизнь. Твои мучения тебе никого не напоминают?
— Дарт… Нихилус…
— Ты не перестаешь меня разочаровывать, ученик, — с брезгливостью произнес Валкориан. — Нихилус поглощал Силу в качестве единственно возможного способа продлить свое существование. Но первопричина его голода совершенно иная, чем твоя. Еще варианты будут?
Очередной позыв из недр тела едва не вывернул меня наизнанку. Благо, не успел поесть перед вылетом — и теперь не раскрашивал своим обедом пол каюты. Впрочем, вместо этого я почувствовал, как на лице появилось нечто липкое и горячее. Проведя рукой по физиономии, понял, что из носа льются два тоненьких ручейка крови. Расширив круг тактильных поисков, отметил, что уши постигла та же судьба, что и нос. Казалось, что кровь категорически не хотела оставаться внутри меня.
Видя, что мне не до игры в угадайку, сит продолжил свое торжествующе-унизительное выступление.
— Пока я был занят решением собственных проблем с Героем Тайтона, Темный Совет Империи в очередной раз обновил свой состав. В его ряды вошел Дарт Нокс. Знакомо тебе это имя?
Я попытался ответить, но вместо слов из груди вырвался лишь сгусток крови.
— Превосходный сит, — с оттенком восхищения произнес Император. — Безжалостен, коварен, могуч в Силе. Даже то, что он начал свой долгий путь бесправным рабом, ничуть не сломило его. Наоборот — подстегнуло к активным действиям. Уязвленная гордость отпрыска некогда великого рода Каллигов подстегивала его к плетению интриг, поиску могущества, соисканию союзников — и безжалостному уничтожению врагов. Любопытно было наблюдать за его восхождением — из глубин черни он поднялся даже над теми, кто был выше его по праву рождения.
Сплюнув очередную порцию крови, я, наконец, получил возможность дышать.
— Он был вашим протеже?
— Отчасти, — признал Вишейт. — Мои агенты нашли его на захудалой планете. Освободили из рабства и отправили на Коррибан. Всегда забавно наблюдать, как чернь стремится возвыситься. Они считают, что власть и богатство, полученные в конце подобного триумфального восхождения, сотрут из памяти остальных то, кем они были в самом начале. Уморительно.
— В самом деле, — произнес я. Знакомая концепция. До боли в груди знакомая.
— Когда оставляешь Империю на попечении дюжины могущественных, но алчных существ, необходимо время от времени обновлять их состав и напоминать, что предаваться праздности — удел тех, кому пора отойти в сторону и уступить место более амбициозным одаренным. Так было с Каллигом и Гневом. Первый избавил Империю от множества ни на что не годных ситов. Второй — напомнил всем — от простых инструкторов в Академии до членов Темного Совета, кто действительно диктует волю в Империи. Славные были времена. Но, вернемся к Каллигу.
Новый приступ боли был столь страшен, что мне стало казаться, что у меня лопнут глаза и череп разлетится на миллионы осколков.
— Это семейство обладало уникальной врожденной способностью, — не замечая моих страданий, продолжал сит. — Они буквально были предрасположены к редкому дару — поглощению Силы. Буквально на естественном уровне, практически на инстинктивном. Черпая Силу в других, Каллиг смог довольно быстро набрать вес среди других ситов мелкого ранга. И, когда настал его черед подняться выше, решил последовать совету своего древнего предка. Получить могущество, забрав его у давно умерших ситов и джедаев. И со временем столкнулся с той же проблемой, что и ты сейчас. Слишком много Силы для тела обычного смертного.
