Но скоро туман это опять скрыл.
— Марк, — окликнул меня Валентин. — Помоги спуститься!
Он на своей коляске торчал наверху лестницы. Я поднялся, подхватил Валя и медленно спустил вниз, а потом скатил коляску. Правое плечо болело.
— Где твоя охрана, Валь? — спросил я, садясь немного передохнуть. — Я не могу тебя таскать всё время.
— Ты пробовал говорить с нашим Первым Номером? — вместо ответа спросил он.
— Бесполезно, — сказал я, пытаясь поудобнее пристроить правую руку, чтобы не болела. — Он не слушает ничего и никого.
— Очень вовремя он решил послать всё в задницу, — Валь переключил какой-то рычаг на коляске и развернул в другую сторону. — Сегодня они придут за нами, а он сидит и смотрит в свой блокнот.
— А что у него там?
— Понятия не имею, — Валь пошарился в кармане и достал оттуда свёрнутые листки. — Вот накладные со склада. Загрузили в меня последнее, что оставалось. У меня всего три снаряда к главному орудию.
— Его хоть починили? Ну три лучше, чем один. У меня как раз последний снаряд.
Ян спустился по лестнице и молча прошёл мимо нас. Полы расстёгнутой шинели развевалась по ветру. Очки Янек так и не нашёл, а лицо до сих пор грязное после того боя. Даже на волосах осталась засохшая кровь.
Следом за ним шёл Влад Радич, что-то насвистывая.
— Радич! — окликнул его Валентин. — Он хоть с тобой говорит?
Тот мотнул головой, но от Яна не отставал ни на шаг.
— Он очень изменился, наш Янек.
— Я сейчас в ангар, — сказал я. — Потом с ним поговорю.
— Попробуй.
— Кстати, — я уже почти отошёл, но остановился. — Ты и сам изменился.
— В смысле?
— Звучишь немного не так, как раньше. Не так безумно.
— Разве? — Валь удивился. — А может, это потому, что нам хватит одного долбанутого, а два уже перебор?
— Ян не долбанутый.
Поскольку Янек после того взрыва не проронил ни слова, мне самому приходилось заниматься его шагоходом. Восстановить руку уже невозможно, механики предлагали поставить туда ракетные блоки. Но они вряд ли успеют до боя.
— Генерал, — в ангаре ко мне подошёл главный механик Ужаса Глубин. — Малютка готова, мы погрузили в риггу все снаряды, что остались. Но для главного калибра…
— Только один, я помню, — сказал я. — И ракет тоже мало.
— Верно. А ещё пара двигателей барахлит. Мы можем их разобрать, но…
— Нет, нам нужно быть в полной боеготовности в любой момент.
— Ну, после боя разберём, — главмех улыбнулся. — Моя малютка им покажет.
Он оптимист. Если ещё будет это «после боя». У врага три исполина, как и у нас. Но мы слишком уж побитые и без боеприпасов мало на что способны.
— Кстати, главмех. Один вопрос личного характера. Как тебя зовут?
— Марк. Мы тёзки.
— Хм, понятно.
— Но можете звать меня главмех, я так привык.
Я немного покрутился в ангаре, залез в шагоход Яна, вместе с механиками сделали диагностику. Если не считать потерю правой руки, всё ещё очень неплохо. Ищейку я осматривать не стал, Валентин этого не любит. Вместо этого пошёл смотреть другие ригги.
Их осталось совсем мало. Пять тех, что прибыли из компании, десять из Дома Варга, но все повреждены настолько, что вряд ли переживут грядущий бой. Да и экипажи уже измучены бесконечными схватками.
— Начинается совет, — меня поймал Кичиро и потянул за собой. — Нерск уязвим для дальнего обстрела, или самолёты появятся. Автопушки мы поставили, как ты и говорил, но этого недостаточно.
— Но они нас до сих пор ещё не бомбят, — сказал я. — Они не видят цели из-за тумана, скорее всего. Или экономят боеприпасы. У них же вся логистика нарушилась из-за наводнения.
— Туман поможет нам укрыть исполинов, — Кичиро довёл меня до штаба. — Пока они не заведут двигатели, конечно. Если бы получилось вывезти из строя хотя бы один или два у врага. Просто наша оборона сможет справиться с обычными риггами. И даже с танками. Но вот исполины, тем более целых три…
На совете собрались оставшиеся генералы. Ни до чего договориться мы не могли, всё упиралось в одно — невозможно победить, когда у тебя нет снарядов, а у врага численное преимущество. На начальном этапе боёв с этим было проще.
Стало немного понятнее, когда пришёл Радич.
— Разобрался с докладами разведки, — сказал он, бросая на стол кипу листов. — С востока идут остатки армии Ван Чена, около тридцати боеспособных шагоходов-уланов. Но с ними нет Эмблемы Огня. С запада пойдут основные силы. Тоже примерно тридцать ригг. У них так себе со снабжением, ведь наводнение на юге попортило им всё. Со стороны озера вряд ли кто-то придёт, — Влад усмехнулся. — Разве что построят флот или возьмут пример с нас и придут по дну.
— Их всё ещё слишком много, — генерал Конов посмотрел бумаги и отложил в сторону. — Никогда за всю Великую Войну не было такой битвы. И никогда ещё Варга так не пускали кровь южанам. Остальные Дома нескоро восстановятся после такого.
— Это, конечно, хорошо, — сказал я. — Но вряд ли нам это поможет продержаться. Враг может просто закидать нас риггами, а мы…
Дверь открылась и вошёл сам Ян Варга. Из-за теней под глазами он казался старше своих лет. В дрожащих руках Янек держал свой блокнотик.
— Друзья, — сказал он очень тихо. — Пока бой не начался, я хочу, чтобы вы занялись моим приказом.
— Мы слушаем, лорд Ян, — произнёс Конов.
— Директор Кобаяши, — Янек посмотрел на бывшего учителя. — Вы отправляетесь на север, в старые заброшенные шахты игниума. С собой забираете мирное население и тех, кто не будет занят в боях. А также пехоту, которая не обслуживает оборонительные орудия. Они всё равно не помогут в бою против ригг.
— Я не очень понимаю, — сказал Кичиро.
— Если мы проиграем, моим людям отомстят, — Ян устало, как старик, сел за стол, и упёрся взглядом в карту перед собой. — Их будут уничтожать за то, что я сделал с их домом. Но с востока идёт Ван Чэн, а его армией командует Артур. Если мы проиграем, свяжешься с ними и сдашься, если они дадут гарантию безопасности для людей. У Ван Чэна ко мне всего одна претензия, вряд ли он устроит массовые убийства из-за неё.
— Я могу попробовать, но…
— Пробовать не надо. Артур примет твою сдачу и убедит Ван Чэна, чтобы не трогал людей. Хотя бы так они выживут. А все остальные будут сражаться. Если никто не против. Будем обороняться, сколько сможем.
Он полистал свой блокнот, открыл ближе к концу и начал что-то писать, но рука дрожала, и Ян отложил карандаш.
— Все наши исполины будут обороняться на западе, — продолжил он, ни на кого не глядя. — Чтобы встретиться лицом к лицу с их исполинами. Если мы их одолеем, это победа, обычные ригги отступят. А Ван Чэн задержится с ударом.
— Почему? — спросил я.
— Дипломатия Великих Домов, — ответил Ян. — Ему захочется узнать, кто победит, а потом уже атаковать проигравшего.
— Это рискованно так на него полагаться, — сказал генерал Ковальчук.
— Мы уже сделали свои ставки, генерал. И теперь наступила расплата. И мы или победим, или умрём. Как там раньше говорили? Мы умираем за игниум, мы убиваем за игниум. Казалось бы, причём здесь он? Но без игниума эта война шла бы совсем иначе.
Весь оставшийся совет Ян молчал, он застыл, как кукла. Мы продолжали обсуждать какие-то детали, но они имели мало смысла. Когда мы начали расходиться, Ян поймал меня за руку.
— Посиди со мной, — попросил он.
— Конечно, Янек.
— Сегодня начнётся битва, я уверен, — сказал Ян, наконец-то посмотрев на меня. — А завтра мне бы исполнилось двадцать лет.
— Значит, мы отпразднуем победу и твоё день рождения, — я улыбнулся.
— Ты и сам так не думаешь, — Ян почесал горло. Он двигался, как пьяный, но алкоголем от него не пахло. — Я не доживу до завтра. А ты… я бы хотел предложить тебе отправиться домой. Но мне кажется, что ты не согласишься.
— У меня нет дома, Янек. Мой дом — это моя ригга, а моя семья — это мой экипаж. Я не знаю, что ты хочешь, но я тебя не оставлю. И не трать дыхание на такие глупости, я здесь до конца.
