Тощие солдаты бродили между бараками, какие-то отряды собирались уезжать, иные возвращались. Все грязные и понурые, проходя мимо рыжего домика, жадно заглядывали внутрь. В глазах загорался голод, пугавший Рози. Но никто не решался подойти ближе. С неба сорвалась огромная капля. Потом другая. Начался дождь.
Розалин спряталась под крышу, постояла немного в раздумьях, стукнула кулаком о дверной косяк и зашла в дом. Кожу на костяшках саднило. Она не знала, чем себя занять. После месяцев учебы в академии отдыхать стало непривычно, даже пришла мысль прибраться, смахнуть пыль или сделать бутерброд. Но от первой идеи быстро отказалась – еще чего, она не намеревалась оставаться здесь надолго.
Да и бутерброд не из чего готовить. Хлеб нужно печь самой, а чтобы раздобыть что-то для начинки – обратиться к военным. Вообще, ей должны принести какой-то еды, кроме залежалой крупы?
Дождь усиливался, пробило семь вечера, но тьма стояла кромешная. Розалин зажгла свечи и пыталась справиться с кухонной печью. Предполагалось, что та служит и для готовки, и для обогрева.
«Какая дикость, – думала Рози, – тут необходим камин и хотя бы одна служанка». Она пыталась разворошить угли кочергой и разжечь их, но так и не справилась. Значит, придется спать голодной.
Наверху холод пробирал до костей. Чудилось, будто дождь и ветер просачиваются сквозь каждую щель. Розалин стянула одеяла с соседних кроватей и забралась под шерстяную массу. Грубое армейское тряпье кололо даже сквозь одежду, но иначе согреться просто невозможно.
Дрожа и проклиная все на свете, Рози провалилась в беспокойный сон.
* * *
Снаружи колотили во входную дверь. Рози согрелась и даже немного вспотела. Она вылезла из-под колючей горы и пошатнулась. Ноги затекли. За окном едва рассвело, но из-за тумана ничего нельзя было разглядеть.
На пороге стоял мужчина – высокий, стройный, по-армейски собранный и серьезный. Форменная куртка расстегнута. Орлиный нос и темный, загадочный взгляд немного пугали. Он улыбнулся и взял Рози за руку, поцеловал кисть. Каштановые кудри пощекотали кожу.
– Баронесса Дюфуа, рад встрече. Хотел навестить вас раньше, но заработался.
По привычке Рози присела в реверансе. Она не ожидала галантного обращения в среде военных. Хоть гость выглядел красивым и учтивым, девушку взбесило то, как бесцеремонно ее разбудили. Ей до сих пор хотелось потребовать служанку и нормальную еду.
– Поэтому врываетесь в такую рань? Вообще-то я лейтенант Дюфуа. По окончании академии нам присвоили звания.
– А я генерал-майор Льюис. Жак Льюис. Вы знаете, что означает мое звание?
Рози помотала головой.
– Что ты должна отдавать честь.
Она прижала руку к голове и дождалась команды:
– Вольно, лейтенант. Но предлагаю все же обойтись без формальностей. – Льюис улыбнулся. – Давай покажу кое-что. – Он уверенным шагом, словно бывал здесь множество раз, обогнул Рози и поднялся по лестнице к спальне.
– Держу пари, ты не заметила этой двери, – произнес он.
За платяным шкафом открылся проход в тайную комнатку – нечто вроде кабинета. Рози окинула взглядом стол, диванчик и прочую мебель. Все, как и в спальне, покрывала пыль.
Крошечные, словно бойницы, оконца располагались почти под потолком. Падающий из них свет был тусклым, как мгла снаружи. Генерал-майор принес газовую горелку.
– Здесь когда-то располагалась станция оптического телеграфа, оторванная от остального мира. Базу построили гораздо позже. – Льюис постучал пальцем по подбородку и продолжил рассказывать: – Там, где общая спальня, располагалась аппаратура. Ночевали в этой комнатке, с маленькими окнами гораздо теплее. По правилам требовалось два оператора на каждую вышку. В те времена солдаты служили двенадцать лет, а отлучиться нельзя даже на пару часов. Два человека сто сорок четыре месяца наедине друг с другом, можешь себе представить? – Он вскинул брови, но ответа не ждал. – Я считаю, авиатрисам повезло больше. Присядем?
Очутившись рядом с Рози на диванчике, Льюис положил руку девушке на колено. Розалин вздрогнула. Живот болел от голода, она замерзла и не выспалась.
– Зябко, да? Зимой будет совсем невыносимо, я научу тебя топить печь. И прикажу принести попозже нормальной еды.
– Что вы делаете? – оторопела девочка.
Льюис коснулся ее предплечья ледяной ладонью. В нос ударил терпкий, тельный запах пота, табака, выдубленной кожи.
– Холодно, – пожаловалась она.
– Конечно, но ничего страшного.
Рози вскочила, но Льюис держал ее за руку. На металлических пуговицах и пряжке блеснули отсветы неровного света газовой лампы.
– Пожалуйста, отпустите!
– Чего ты испугалась, моя маленькая? Я слышал, в академии вас всему научили.
Губы дрожали, Рози беспомощно дергалась, теряя дар речи.
– Не надо, – шептала она беззвучно.
Льюис поднялся и притянул ее к себе, схватил другой рукой за волосы. Рози дрожала.
Поборов всхлипы, выдавила:
– Вы… вы пожалеете. Мой отец – министр. Он узнает.
– О, надо же! – Льюис толкнул ее на диванчик, и Рози больно стукнулась о спинку.
«Точно останется синяк», – подумала она.
– Отец тебе не поможет. На базе только я твой командир. И пока не будет распоряжений по полетам, ты принадлежишь мне. Я надеюсь продержать тебя тут подольше. А то мне скучно.
– Пожалуйста, скажите, кто попросил оставить меня здесь?
– Кто? Я велел предоставить мне авиатрису – в тактических целях. Конкретно тебя выбрала твой капитан.
Глаза Рози вспыхнули. «Подлая дрянь!»
– Вы неправильно поняли, – пролепетала она, едва сдерживая слезы. – В академии нас учили летать. Другое – лишь слухи, грязные и некрасивые. Пожалуйста, прошу вас! От меня больше пользы на поле боя.
– Неужели? Но, похоже, в действительности все совершенно по-другому. – Льюис смотрел на нее сверху вниз, оценивал. Склонился над Рози, провел рукой по ноге, по бедру.
– Пожалуйста, не надо!
– Поверь, тебе тоже будет скучно, тоскливо и очень неприятно ожидать вылета. Я могу помочь, скрасить унылую изоляцию и сделать приятно.
– Пожалуйста…
Его лицо приближалось к Рози – медленно и мучительно, как в кошмарном сне.
* * *
Вивьен с ужасом распахнула глаза. Вагон, как обычно, трясло. За окном разлилась ночь. Вроде бы шел дождь. Ей снился прошлый вылет с Лиз и Лорел. Перед глазами стояло яркое рыжее зарево взрыва. Одна секунда – и нет Лорел, ее самолета, ее воспоминаний, надежд и будущего. Все сожрало жадное, смертоносное пламя.
А что насчет тех людей? Вивьен не знала, кто они. Даже если и военные… или попросту убийцы. Кровь окропила и руки Вивьен. А значит, она ничем не лучше.
Ее теперь тоже, считая себя правым, может убить любой неизвестный ей солдат другой стороны. И ради чего?
Защищая себя от врагов – люди сами становятся… врагами? Себя, человечности, мира… Грудь будто сковали стальные пальцы. Вивьен нечем было дышать.
Лорел… те люди… Бэтани…
Что, если Бэтани решит пойти в академию? Зачем Вивьен написала то письмо?! Возможно, она заманила сестру в ловушку?
А Розалин? Почему Вив согласилась оставить ее одну? Вдруг Рози… тоже погибнет? И даже никто ничего не узнает, некому будет ее оплакать.
А что скажут ее родителям?
Вивьен встала с койки, не в силах вынести эти мысли. Она оделась и тихонечко постучала в дверь, ведущую из вагона в тамбур.
– Эй, вы меня слышите? Позовите, пожалуйста, полковника Хейса.
– Сейчас, – недовольно проворчал голос.
Минут через десять появился полковник.
– Простите, если разбудила, – пробормотала девушка виновато.
– Ничего страшного, я не спал.
– Мне нужно прогуляться. Пожалуйста.
Они прошли по вагонам до платформ, из которых обычно строилась взлетно-посадочная полоса. Вивьен еще ни разу не видела их разобранными. Множество блоков разъединили, по бокам высились ограждения. Она подошла к краю. Ветер трепал короткие волосы. Они чуть отросли за несколько месяцев и теперь в самолете иногда немного мешались. Вивьен всегда мучил вопрос, зачем Левикот их отрезал.
