2 — Большой луг — территория в г. Санкт-Петербург, расположенная к западу от Летнего Сада. Также БЛ был известен как Потешное поле, а позже и как Царицын луг. Там проводились военные парады, потом ставили монументы в честь полководцев Отечественной войны 1812 года, а в итоге, в 1818 году, всё это дело переименовали в Марсово поле.
3 — Трактир «Красный кабачок» — трактир, располагавшийся с 1713 по 1919 год на 10-й версте Петергофской дороги, на берегу реки Красненькой. Своим появлением трактир обязан лично Петру I, поручившему специально необученному человеку организовать на указанном участке земли «вольного дома по немецком обычаю для торговли водкой и табаком». История у этого трактира длинная, но более всего он примечателен тем, что в дни дворцового переворота 1762 года, здесь бухала с гвардейцами в ночь с 28 на 29 июня будущая императрица Екатерина II, которая не нашенская Мария Терезия, а непонятная София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская. Упоминался в поэзии Александром «Нашим всем» Пушкиным. После Революции 1917 года трактир закрыли, а в 1919 году разобрали на дрова. Sic transit gloria mundi
.
Глава XIII
Ревизия
//Российская империя, д. Малыковка, 31 июля 1747 года//
*Персона*
В доме деревенского старосты сегодня было многолюдно. Таргус, Бирон, сын Бирона Пётр, а также три личных охранника Бирона.
«Начнём с самого простого», — написал Таргус.
План действий он разработал. Для начала, он ещё вчера написал три письма третьим уровнем шифра Арканиума. Таким владели только Зозим и Ломоносов.
«Отправь эти письма тремя своими самыми надёжными каналами», — продолжил Таргус. — «Адресаты: Зозим Александриненсбургская и премьер-министр Швеции Михаил Ломоносов».
— Канцлер, Ваше Императорское Величество, — поправил его Бирон.
Изменение должности Ломоносова не осталось без внимания Таргуса, сделавшего в дневнике пометку осведомиться о последствиях такого решения.
«Но ты понял, о ком идёт речь, так?» — написал ему Таргус.
— Разумеется, Ваше Императорское Величество, — кивнул прочитавший сообщение Бирон.
«Далее мы идём в Саратов», — продолжил Таргус. — «Нужно избавиться от Лжепетра. Это я беру на себя».
— Предлагаю сразу после смерти Лжепетра въехать в город и объявить, что истинный император жив, — произнёс Бирон.
«Нет», — написал Таргус. — «О моём выживании должен знать только ограниченный круг лиц».
— Но почему? — недоуменно вопросил Бирон.
Присутствующие тоже были не на шутку удивлены после прочтения сообщения.
«Есть люди далеко на Западе, которым моё существование было как кость в горле», — написал пояснение Таргус. — «Пусть они остаются в неведении и дальше. Иначе мы рискуем столкнуться в будущем с парой-тройкой батальонов профессиональных убийц, которых пошлют все заинтересованные лица. К тому же, чем я буду лучше предыдущих „Петров III“, таким же чудесным образом спасшихся? О, нет, верификация должна прийти из Шлезвига».
— Это… Да, Ваше Императорское Величество, — кивнул Бирон. — Мы беззащитны здесь. И с верификацией личности тоже нужно будет что-то делать…
«Как только я лично разберусь с Лжепетром, мы отправимся в Воронеж», — продолжил писать Таргус. — «Там у меня есть кое-какие дела».
Перелистнув страницу дневника, он перечитал задание от Бездны, полученное буквально час назад.
Задание: скрытно уничтожить шпионскую ячейку Хаоса в городе Воронеж.
Награда за выполнение: путь на Запад, зачёт выполнения заданий «Не идти на Кавказ», «Не вступать в контакт с губернатором Астраханской области».
Наказание за провал: Реверс.
//Российская империя, г. Саратов, 6 августа 1747 года//
Из-за большого кортежа Бирона, ехали они долго.
Таргус велел кортежу остаться в Сабуровке, селе близ города, а сам пошёл дальше пешком, дабы не привлекать лишнего внимания.
За прошедшее время в Саратове многое изменилось: несколько дополнительных зданий сгорело, трупы с улиц прибрали, но мусор и следы грабежа так и остались.
Путь Таргуса лежал прямиком к зданию городского магистрата. Вход охраняли какие-то случайные люди в тёмно-зелёной военной форме, явно не по размеру и с незаряженными мушкетами. Мушкеты держать как положено им было неудобно, поэтому они прислонили их к стенам магистрата.
— Куда? — преградил Таргусу путь один из «военных».
Разговаривать не было ни возможности, ни желания. Поэтому Таргус серией ударов обезвредил сначала первого «военного», а затем, ударом ногой в голову, нокаутировал второго.
«Непуганые велосипедисты…» — презрительно подумал он, доставая из кобуры револьвер.
Войдя в холл магистрата, Таргус увидел ещё двоих «военных», но эти держали мушкеты в руках, поэтому вступать в ближний бой было бы опрометчиво. Два выстрела — два трупа.
Стремительно двигаясь по коридорам, Таргус начал искать свой местный заменитель. По пути встретилось ещё двое охранников августейшего тела, но они оказались слишком близко к Таргусу, поэтому получили по «оплеухе» револьверной рукоятью.
Лжепётр обнаружился в каминном зале, где раньше отдыхали от государственных дум члены городского магистрата. «Император» сидел у камина с кубком вина в руках, в окружении трёх развязного вида женщин.
— Кто пустил⁈ — пьяный «император» был до крайности возмущён. — Аркаша! Выгони его!
Но Аркашка не придёт.
Таргус подошёл к Лжепетру и ударом кулака отправил того в бессознательное состояние. Женщины завизжали.
Связав «царя», Таргус вытащил его на улицу. Откуда-то вылезло несколько «военных», но две пули решили проблему.
— Люди добрыя! Царя губят! — громко блажил Лжепётр. — Спасите, люди добрыя!
Но присутствующие на главной городской площади прохожие лишь испуганно смотрели на происходящее. Убийство двоих «военных» наглядно показывало, что лучше не надо помогать.
Поднявшись со своим местным аналогом на эшафот, Таргус посмотрел на начинающих собираться людей. Лжепётр блажил, дёргался и умолял людей прийти к нему на помощь.
Таргус ещё раз посмотрел в лицо самозванцу: на него вообще не похож, даже цвет глаз карий, а не голубой. Физиономия с характерными признаками метисации. Возраст примерно лет двадцать или чуть больше. То есть даже по биологическому возрасту совпадения нет.
«Халтура», — подумал Таргус, взводя револьвер.
Курок с характерным звуком занял боевое положение, а почувствовавший холод металла на затылке Лжепётр жалобно заскулил.
Выстрел.
Толпа ахнула, какая-то женщина уронила горшок с молоком. Лжепетру оторвало верхнюю часть черепа и уничтожило часть псевдоавгустейшего лица. Судя по всему, восстание закончено.
Таргус ободряюще улыбнулся толпе и спрыгнул с эшафота.
Оседлав своего коня, он поехал прочь из города. Никто не нашёл в себе силы и воли, чтобы остановить его.
В селе Сабуровка Таргус доехал до герцогского кортежа и встретил там ожидающего его Эрнста Бирона.
— Вы сделали, что хотели, Ваше Императорское Величество? — осведомился некогда самый влиятельный человек Российской империи.
Таргус кивнул и передал поводья коня слуге Бирона.
«Едем в Воронеж», — написал Таргус.
//Российская империя, г. Воронеж, 17 августа 1747 года//
Путешествие в ползучем кортеже Бирона вновь и вновь возвращали Таргуса к мысли, что надо срочно решать вопрос с железной дорогой. Восток России просто невозможно освоить без быстрых маршрутов доставки солдат и грузов. Там, далеко на Востоке, до сих пор живут своей архаичной жизнью тунгусские племена, для которых приход русских ознаменовался лишь появлением чая, железа и оружия, которые можно обменять на соболиные шкуры, сильно интересующие этих ненормальных понаехавших. А ведь там бездонные недра, полные ценнейших ресурсов, безграничные леса, Байкал…
