- Барышня, вы как, успокоились? – спросил я.
- Успокоилась.
- Ну и отлично. Бегом наверх и в машину. Ружье забери, - я протянул девушке двустволку.
Выбравшись из кювета, загнал девушек в кузов машины, а сам забрался в кабину.
- Колян, а ты умеешь водить грузовик? – спросил я.
- Да. Практики, правда, давно не было. А, что?
- Садись за руль. Пока доедем до погранпоста, будешь практиковаться.
- Хорошо, - ответил Николай, меняясь местами с Глебом.
- Что удалось узнать от пленника? – спросил Глеб.
- Он состоял в банде, которая похищала девушек, для работорговли. База у них, где-то в районе села Семисотка в доме фермера. Как только найдем безопасное место для лагеря, сразу же найдем этих тварей и зачистим их всех, - жестко произнес я.
- Удивляешь ты меня, Андрей – весь мир катится ко всем чертям, а ты собираешься спасать неизвестных тебе баб, еще и рискуешь своей жизнью и жизнью людей, которые идет за тобой? – спросил Николай.
- Колян, я тебя не понимаю. Тебе, что не хочется «пустить кровь» тварям, которые похищают и насилуют молодых девушек и девочек?
- Конечно, этих тварей убить надо, но при этом, тебя, самого могут убить. Тебе, что своя жизнь не дорога?
- Коляныч, а зачем тогда вообще жить? Чтобы просто коптить небо?
- Как, зачем жить? – нахмурился Николай. – Я, к примеру, живу ради детей. Мне надо их вырастить и воспитать. Если я погибну вовремя вылазки к базе бандитов, то кто воспитает моих детей?
- Вырастут твои дети, никуда не денутся! – легкомысленно ответил я. – В детских домах и интернатах же вырастают и ничего!
- Ты видел этих детей? – язвительно спросил Николай. – Я не хочу, чтобы моих детей воспитывал кто-то другой!
- Ну, во-первых, воспитанников детских домов, я видел, и не раз. Кстати: Олег, Тимур и Артем – детдомовские. Это, так к слову. А, во-вторых, когда ты рассуждаешь о воспитании детей, то ты в первую очередь думаешь не о них, а о себе!
- Именно! Я думаю о себе! И что? Что в этом плохого? Что плохого в том, что я хочу сохранить себе жизнь, чтобы иметь возможность заботиться о своих близких – жене и детях! – гневно выкрикнул Николай.
- Ничего плохого в этом нет, - спокойно ответил я. – Ты – хороший муж и отец. Ты смог вытащить свою семью в безопасное место. Ты – молодец. Вот только, когда мы зачистили погранпост, то я предложил освободить тех, кто застрял в башне из красного кирпича – то есть вас. И знаешь, что? Некоторые мне сказали – зачем тебе это, ты ведь их не знаешь? Вот такая получается двойная логика: когда спасают тебя - это правильно, а когда, ты должен спасать других – это не правильно.
- Понятно. Уел ты меня! – тихо произнес Николай и замолчал.
Я тоже замолчал. А чего тут скажешь? У каждого своя, правда. Кто-то думает о посторонних людях, а кто-то только о близких. И каждый прав по-своему. Вот только девчонкам, которые сейчас сидят в подвале фермерского дома от этого не легче!
- Хороший грузовик, - неожиданно сказал Глеб. Видимо хотел разрядить обстановку. – Видно, что следили за ним. Ухаживали.
- А, что у нас по трофеям? – спросил я.
- Два АК-74, с деревянным прикладом, которые в народе именуют – «веслом», один СКС. Патронов – восемь полных рожков. К карабину, патронов - штук двадцать. Несколько ножей, большой мясницкий топор и бензопила, - ответил Глеб. – Вот собственно и все. Правда, один «калаш» убитый. Ты, в него попал, когда этих гавриков расстреливал. Пуля разворотила затвор.
- Ну и хорошо. Обрастаем понемногу оружием, - довольно произнес я. – Еще бы, где-нибудь пулемет раздобыть, а лучше два. Один – ПК, а второй – «Утес», на станке. Поставили бы его в кузов машины, и работай по морфам.
- Нет, «Утес» - фигня! – мечтательно произнес Глеб. – Хочу БТР. Вот это вещь! Сидишь себе под броней, тушенку хаваешь, а если какая погань появилась, ты его из КПВТ – та-та-та! И нет больше погани.
Труха, сейчас повторил мои слова, рассуждая о способах борьбы с морфами, видимо не только я мечтаю о калибре – четырнадцать и пять миллиметра.
Вот так, рассуждая о прелестях и недостатках бронетехники, мы доехали до погранпоста.
Перед тем как подняться по склону, ведущему к воротам, я высунулся из кабины и несколько раз махнул рукой. Сидящий на вышке наблюдатель заметил меня и тоже махнул рукой. Все-таки мы возвращались на не знакомой машине – наблюдатель на вышке вполне мог и из автомата очередь «засадить», так в профилактических целях.
Створки ворот открылись перед самым бампером КамАЗа. Николай выжал сцепление, грузовик дернулся вперед и тут же остановился – весь двор был занят машинами. Кое-как протиснувшись, КамАЗ занял место меду «шишигой» и «Кировцем».
Девушек, которые выбрались из кузова КамАЗа, отдали на попечение батюшке и его помощниц, предварительно снабдив их аптечками из запасов Николая. Оставив Глеба рассказывать историю, что с нами произошло, я и Николай забрались в кузов КамАЗа, чтобы разобрать его трофеи. Первым делом откопали чехол с карабином «Сайга» и коробки с патронами. Потом, я заставил Николая найти радиостанции. Как только Колян нашел рации, вылез из кузова и отнес аккумуляторы на зарядку, благо за время нашей поездки генератор не сломался и исправно тарахтел, выдавая электричество.
В лагере царил хаос и беспорядок – дети бегали и кричали, играя в свои игры, две маленькие собачонки носились следом за ребятней звонко лая, женщины охали и вздыхали, оказывая первую медицинскую помощь привезенным девицам. Кирилл, Глеб, Тимур и Олег, под присмотром Николая выгружали вещи из кузова КамАЗа, раскладывая их в разные кучи. У Олега была перебинтована рука, поэтому он больше мешал, чем помогал. Стоп! Почему у Олега рука перебинтована? Когда мы уезжали, все было в порядке!
- Что с рукой? - спросил я, подходя к Олегу.
- Ничего страшного, просто царапина, - смущаясь и краснея, ответил парень.
- Самострел, - вмешался в разговор Кирилл, - этот оболтус начал хвастаться перед близнецами, показывая как он лихо меняет магазины и нажал на спуск, автомат выстрел, пуля срикошетила от отвала бульдозера и попала ему в руку. Хорошо, хоть больше никого не зацепила.
- Понятно, - сурово посмотрев, на сжавшегося под моим взглядом Олега, произнес я: - Что почувствовал себя крутым воином? А? Суперстрелок? А если бы ты случайно застрелил кого-нибудь из детей? Что потом бы делал? Застрелился бы?
- Я не хотел, оно случайно так получилось, - тихо проблеял Олег.
