– Надо кончать с ними. Хватит им народ в Зоне брить. Совсем оборзели, гуси. Тем более их трое осталось. Одно усилие и покончим с ними, – предложил Фига, ковыряясь в ухе, – что скажете, поцики?
– Я «за».
– И я.
– Согласны. Только хлопотно все же. Туманск все-таки, а не у себя на базах.
– Да, блин, орлы. Найдем туристов, тряхнем с них все что есть, мочить не будем, чё мы, отморозки, что ли?! Полтора прижучим, хабар заберем, накажем и под жопу пнем, чтоб неповадно было гостей по нашим землям водить без мзды. А Пятерню в расход вместе с его двумя шохами. А, братва? – Фига встал, посмотрел на Зрячего. – Давай, Серега, с нами. Чё ты бздишь? Ну, подумаешь, влип на дальнем посту, попался этому чудику. Дадим снарягу, оружие от наемников имеется. А хабар павших ребят и туристов потом разделим поровну. А, Зрячий? Давай, не очкуй.
Снайпер закусил губу, сжал кулаки, нахмурился. Оглядел народ. Большинство кивнули ему и согласно помигали.
– Япона маха! Лады. Один раз, Фига, и все. Завязываю ходить в рейды. На базе буду вышкарем бамбук курить да музычку слухать. Не хер больше шкурой своей рисковать, шпану гонять по Зоне. Предупредила она меня, хватит. Больше не отпустит.
– Кто? Шпана?
– Зона, ёп тебя, Пугач!
– А-а.
Кое-кто засмеялся. Зрячему было не до веселья.
– Одевайся. Бери вон в углу снарягу синих, все пока забирай. Там и оптика на ИЛ-86 исправная. В долг даю. Фигли по Зоне голым бегать!?
– Спасибо тебе, Фига. Причитается с меня, – сказал Зрячий и пошел за снарягой убитого Указата.
– Ха, конечно, причитается. Итак, братишки, полчаса на жратву и поссать, потом выходим на охоту, – громко сообщил старший и вздрогнул от виброзвонка КПК.
Он включил «наладонник» и чертыхнулся, прочитав сообщение. Затем посмотрел на всех поочередно, прищурился и гаркнул на весь склад:
– Про полчаса забыли все. Десять минут и валим. Обстоятельства изменились, на хрен!
* * *
Утро двадцать седьмого апреля бандиты, заночевавшие в бывшей «Блинной», встретили обороной от нашествия зомби.
Разномастная толпа подвывающих мертвецов, шаркающих по старому асфальту, проросшему осотом и крапивой, прошла бы мимо, если бы не брякнувший железной дверью Скандинав. Он спозаранок решил отлить, озираясь, выбрался из общей массы храпящих фраеров и отбежал на десяток метров к калитке.
Зомби, услышав звук, свернули. А так бы чапали дальше, до детсада № 1. До азиатского корпуса.
Но отвлеклись. Привлекли их свежее мясо, горячая кровь и такие вкусные мозги!
Крик здоровяка и выстрелы из «Глока» вмиг разбудили всю ораву, которая, высыпав из кафешки, открыла огонь по первой линии наседающих уродов.
Скандинав прошмыгнул в центр толпы бандитов, запинаясь через каждые два слова, поведал Басмачу о количестве зомби и схватил фляжку с водой.
Про зомби говорят, что они не соображают и не способны осмысливать сложные ситуации и действия. Но эти как-то странно выстроились в дугу, причем не гурьбой, удобной для поражения, а с интервалами в три-пять метров. Очень быстро дуга превратилась в круг, который начал сужаться.
Басмач дико орал и крыл матом сподвижников, отдавая приказы и ЦУ. Братва скоро поняла, что отступать некуда, а зомби очень много. И ошалела.
– Маслины беречь, мля! Ближних шинкуем, а не палим, кто во что… вот суки драные! Лезут и лезут, холодные! – кричал атаман, пока не охрип.
Отовсюду доносились ругань, клич и возгласы, извещавшие о рукопашной, о проблемах и победах.
– Стой возле, – приказал Басмач Турандоту и окликнул верзилу: – и ты, Скандинав, тормози. Нех… вылазить. Здесь наша сила, в кодле за стенами. Вот, мудаки, прут и прут. Эй, Валет, слева ходок, чё не зыришь там?
Выстрелы, крики, гомон и стоны зомби, топот и бряцание оружия. Какофония боя стала слышна далеко за пределами «Блинной». В том числе в детсаду «Черепашка» и в административном здании «Водоканала».
День обещал быть жарким. Несмотря на пасмурное небо и тучу, плывущую над Пустырем.
* * *
Бодайбо тоже разглядел в бинокль фигуру в окне второго этажа и узнал ее. Он сжал зубы, тяжело вздохнул и стал размышлять.
«Ну и чего Чертежник добивается? Сейчас эти муравьи его кучей возьмут, порвут на много маленьких чертежей, и легенда закончится таким печальным образом. Грустная история. Помочь? Помочь ему! А что? Хитростью и неожиданностью. Нет, не пойдет. Не станет он покидать это святое для него место. Умрет одинокий ковбой, но не уйдет. Ох, за что я люблю ковбоя, скажу ему лишь одному-у!»
Сталкер осмотрелся, что-то прикинул в уме и решился…
* * *
Высохший, выгоревший от ветра, солнца и радиации многочисленных Выбросов мимикрим висел в проводах «лэпки» на краю парка, на фоне стен энерготехникума. От него осталось чучело, болтающееся на высоте двух метров от земли, которое изредка крутилось и покачивалось при очередном порыве воздуха. Один столб линии электропередач наклонился, другой вообще лежал, и провода-кабели спиралями опутали всю левую сторону улицы Войнича. Куцый парк не пестрел богатой гаммой цветов, как в восьмидесятых, а имел весьма непривлекательный серый фон с редкими зелеными пятнами пробивающейся весенней листвы.
На той стороне улицы возвышался лабораторный корпус НИИ, за которым, собственно, и находилась по адресу Войнича, тринадцать, цель похода – ТуманскатомгипроНИИ. В глубине квартала, образованного улицами Войнича, Энергетиков, имени Пятидесятилетия Комсомола и Курчатова, расположились спортивный клуб и стадион. И если клуб «Курчатовец» и НИИ еще имели облик неразрушенных и относительно свежих зданий, то стадион и его пристройки находились в плачевном состоянии. Мало того, что все поросло бурьяном и кустарником, краска облезла, скамьи сгнили или ушли на топливо, так еще и футбольное поле представляло собой маленькое Поле Чудес, покрытое аномалиями всех мастей и всеми разновидностями костей. Разве что бивней мамонтов не встречалось.
Пасмурное небо, часто затягиваемое тучками, придавало этому месту еще более удручающий вид. А молнии и подавно «любили» эту часть города, где разместились владения энергетиков, – место, в котором были сконцентрированы всякие приборы, аппаратура, установки, энергоблоки и электростанции, вагоны и Энергопосты. За улицей Энергетиков возвышалось желтое строение завода «Атом-80», корпуса цехов и лабораторий которого протянулись на полкилометра до самого леса и объездной дороги на Неман.
Чуть дальше от НИИ на юг и к центру города расположились жилые кварталы: двух-, пятиэтажные дома, изредка «высотки» в девять этажей.
– Мда-а, райончик! – задумчиво произнес Тагил, в оптику рассматривая искомый адрес из окна квартиры восьмого этажа крайней возле парка девятиэтажки. – Чую, скоро тут развернется Бородинское сражение.
