Ознакомительная версия.
– Ну?
– У одного очень, я повторюсь, очень богатого человека есть новый бизнес. И он бы тебе очень хорошо заплатил за… ну, скажем, поставки тех же хотуту, голов примерно сорок – пятьдесят, только голов с туловищем и живых, знаю я тебя. Этому человеку надо натаскивать хищников на людей, и он очень хорошо заплатит за твой товар.
– А не мелко ли это для меня? – На лице короля стало заметно зарождающееся возмущение.
– Не торопись, Мату! – Мамаду взял друга за руку, чтобы разговор стал более доверительным. – Это только начало. Это возможность принять участие в деле, которое организовал этот человек. Кстати, он шейх.
– У меня нефти не меньше, – поспешил обозначить свой уровень король.
– Нефти, может, и больше, но оружия меньше, – возразил Мамаду. – Если ты начнешь хотя бы с малого дела с нашим шейхом, то получишь и оружие из России, и связи с людьми, которые покупают нефть. И эти связи станут очень неформальными.
– Я всегда тебе верил, Мамаду. Я могу поставлять этих дикарей сотнями.
– Тогда сделаем так, завтра прилетит вертолет, который заберет у тебя для начала десять – пятнадцать хотуту для шейха. И через неделю, я думаю, мы сможем вместе быть у него на приеме. В Москве.
– В Москве! – изумился король. На него нахлынули воспоминания юности, и некоторое время его мысли были очень далеко и от Африки, и от племен, и даже от друга Мамаду.
– Какое оружие тебе срочно надо? Чтобы обеспечить первую партию?
– Пока патроны, ты же знаешь, как мои воины стреляют.
– Знаю, для звукового эффекта. Ты получишь сегодня же несколько ящиков. На первое время хватит. А там… готовься к новой жизни! Тот, кто войдет в близкий круг шейха, сразу войдет и в высший круг сильных мира сего!
– Спасибо тебе, Мамаду, я всегда верил в бескорыстность твоей дружбы. Да что мы все о деле и о деле! Мои опахальщицы заждались. А вчера мне подарили ящик таких игрушек… Эх, повеселимся… Жаркое подавать?
Лазненко прочитал доклад, который адъютант оставил у него вместе со стаканом чая, и в сердцах бросил его на стол. Он знал, что работа группы «Табигон» могла сорваться только в крайнем случае. Но такого, чтобы группа просто растворилась и не подавала никаких сигналов, он не припомнил. Раньше генерал мог в крайнем, совершенно невероятном случае спокойно позвонить министру обороны, и армейские друзья навели бы порядок в течение нескольких часов. Но деликатность ситуации требовала от Лазненко сдержанности и иного подхода. Генерал долго смотрел на стакан, потом не выдержал, выплеснул чай в горшок с легкомысленной геранью, стоявший на подоконнике, открыл сейф, достал бутылку коньяка и налил себе полстакана. И подумал, что так он поступал до сих пор, только когда вел длинные беседы со своим учеником и лучшим другом – Вадимом Малаховым. Решение созрело неожиданно, и генерал, не колеблясь, нажал кнопку селектора.
– Найдите мне Байкалова!
– Но он же уволился со службы, – голос адъютанта в динамике прозвучал озадаченно.
– С каких пор у нас место работы может быть препятствием для того, чтобы найти человека? Чтобы через час он был у меня! И к тому времени – доклад по нему!
– Есть! – кратко ответил адъютант.
Дмитрий Байкалов сидел в ванной на специальной деревянной жердочке и парил ноги. Парить ноги посоветовал врач после того, как Бай пришел к нему с жалобами на боль в шее. Врач причину боли в шее не нашел, но после измерения давления, кардиограммы и проверки крови на сахар рекомендовал парить ноги горячей водой с добавкой особого лекарства. Рецепт на лекарство он не дал, а написал его название на фирменном бланке аптеки «Жыгло». На верхней части листка был напечатан слоган этой аптеки: «Узнав о нас, Россия ахнула…» Дмитрий ахнул, когда назвали цену на лекарство.
Сейчас, паря ноги в коричневой, дурно пахнущей воде, он читал состав лекарства «Грибной хитин, вытяжка синеглазки пупырчатой, панты марала, стружка слябинга». Что-то подсказывало Баю, что шея болеть не перестанет и что, будь он на прежней работе, очень порезвился бы с друзьями и в этой аптеке, и в кабинете врача-шарлатана. И, во-вторых, очень хотелось набить кому-нибудь морду.
От тяжелых мыслей его отвлек звонок в дверь. Последний раз в дверь, не предупредив по сотовому, звонил вор-домушник.
– Сейчас! – прокричал Бай из ванной.
Он наспех обтер ноги полотенцем и, нацепив необъятный халат, безысходно побрел в прихожую.
– Кто там?
– Фельдъегерь! – бодренько сообщили с той стороны.
– Какой еще фельдъегерь? – нехорошим голосом спросил Дмитрий.
– Государственный, – не смутился визитер. – Вам пакет.
– Подсунь под дверь!
– Велено под роспись. – Сбить курьера с толку было непросто.
Байкалов взял в руки бейсбольную биту, предусмотрительно стоящую в углу, и повернул ключ. Дверь открывалась наружу и распахнулась от сильного удара ноги. Но курьер оказался проворней.
– Получите! – Военный в кожаной куртке, с автоматом за спиной, протянул желтый конверт с сургучной печатью. – А вот здесь распишитесь в получении.
Фельдъегерь достал из полевой сумки книжку с бланками и показал Байкалову, где расписаться. Дмитрий расписался и, ломая печать, направился в квартиру. Но закрыть дверь помешала нога курьера в кованых берцах.
– Что еще? – возмутился Бай.
– Вам необходимо расписаться также в том, что вы ознакомлены с содержимым. – Фельдъегерь продемонстрировал другой бланк.
– Прямо при тебе читать? Секретную почту?
– Так точно. – Военный был невозмутим. – Уровень допуска у меня выше, чем та почта, которую я развожу.
Байкалов молча разорвал пакет, не справившись с сургучом, и вытащил из него небольшую полоску бумаги.
«Вам предписывается немедленно прибыть в расположение Центра Аномальных Явлений. Генерал Лазненко».
– И что, я сейчас все брошу и поеду? – капризно спросил Байкалов. На самом деле он был готов бросить все и ехать.
– Так точно!
– Я не могу немедленно прибыть, трамваи сейчас редко ходят! – Бай подписал второй бланк. – Так что доеду как смогу.
– Транспорт ждет внизу.
– Я на ящиках с почтой не поеду.
– Я на мотоцикле. А вас ждет машина.
– Ладно. Ждать будешь или поверишь на слово?
– Буду ждать.
– Ну, заходи. Пива выпей. Ах, да…
Через десять минут неприметный в общем потоке е-мобиль нес Бая в Центр.
Байкалов, в парадном костюме, повязав самый свой дорогой галстук на рубашку не в тон, перед дверью Лазненко задержался. Он испытывал неловкость и не знал, как бы войти в кабинет к генералу, не выдав неловкости. Постучаться – сочтут, что он стесняется, открыть дверь без стука – сочтут нахалом. Его сомнения решил адъютант генерала, просто распахнув дверь.
Ознакомительная версия.
