А затем появился Ирвин с полной калебасой. Вадим растворил в воде обеззараживатель, и диверсанты приступили к утренней трапезе. В окно задувал освежающий ветерок, остатки овощей и фруктов не успели протухнуть, солнце не жарило макушку, проклятая инопланетная бутыль исчезла – в общем, пока все складывалось удачно.
– Ну, командир, – промолвил Ирвин, когда они покончили с запасами еды и развалились на топчанах. Выглядел он уже не так отвратительно – видать, веские доводы командира подействовали, а скорее обильная трапеза. – У тебя уже есть план?
– Пожалуй.
– Только не говори мне, что я должен ходить по улицам и выяснять, где остановился Черный Шаман. Мне хватило и прошлого раза. Это уже не план, а шаблон какой-то. А диверсант должен мыслить нешаблонно. Чему тебя в твоей школе учили?
– Ты прав, – сказал сержант и поощрительно похлопал сметливого подчиненного по плечу.
Признаваться американцу, что плохо изучал диверсионные науки и окончил секретную школу со справкой вместо диплома, Вадиму не хотелось. Какое тогда может быть уважение солдата к своему командиру? Он озабоченно покачал головой:
– К тому же это вызовет подозрение у шпионов, которых тут наверняка полно, как тараканов. А что предлагаешь ты, мой изобретательный друг?
– Я думаю вот что, – с умным видом принялся излагать Ирвин. – Конечно, это просто предложение, а не план. По-моему, мы должны сделать так, чтобы не нам пришлось искать Шамана, а ему – нас. Так всегда пишут во всяких умных книгах. Мол, ловля преступника на живца и так далее.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее? – нахмурился Вадим. – И кто будет живцом?
– Ну... Ты, наверное. Как командир и старший по званию. Я не справлюсь, потому что тупой.
– А по-моему, ты чересчур умный, – рассердился сержант. – Вот еще, придумал тоже! Не собираюсь я подставляться. Пристрелят, и делу конец. А то и прирежут в переулке. Кто тогда будет отвечать за всю операцию?
– Это верно, – со вздохом согласился Ирвин. – Солдат не может быть командиром диверсионной группы. Мне без руководства кранты.
Они опять надолго задумались, и Вадиму даже показалось, что соратник задремал. Его и самого клонило в сон, однако он крепился, изо всех сил измышляя план действий. К сожалению, многодневное пребывание в джунглях здорово снизило его интеллект. Зато дурацкое предложение негра крепко засело в голове, и это принесло свои плоды – там внезапно что-то щелкнуло, и простое как банан решение созрело в мозгах сержанта.
– Молодец, камрад! – бодро сказал он.
– А, что? – встрепенулся Ирвин.
– План готов! Мы вместе пойдем в город и будем открыто спрашивать всех, как попасть на прием к Черному Шаману.
Негр скептически молчал, и Вадим развил мысль.
– Чтобы в нас не заподозрили наемных убийц, будем говорить, что хотим поступить на службу в его непобедимую армию. И пойти войной на вонючих киафу. Здорово придумано?
Вадим очень гордился стройностью и красотой своего замысла. Сон слетел с него, как муха цеце с крупа зебры, взмахнувшей хвостом.
Однако Ирвин, похоже, имел некоторое сомнение в разумности командира. Он сопел, мычал, жевал губами, но по существу ничего не отвечал. Вадим свирепо уставился на солдата и увидел, что тот попросту спит.
Сержант погрозил ему кулаком и прикорнул тоже.
Первую целенаправленную вылазку в город они совершили часа в четыре, когда беспощадное солнце успело сместиться к западу и стало немного прохладнее сорока градусов. Мешок хоть и облегчился после разбазаривания патронов и похищения артефакта, оставался еще тяжелым. Хэмпстед страдальчески сопел, таская его на плече.
Американец принял план командира без всякого восторга. Это был и в самом деле рискованный замысел, который к тому же требовал грамотной легенды. В итоге остановились на том, что Вадим – бывший наемник Французского легиона, который злостно нарушил Присягу, Устав караульной службы, Уголовный Кодекс и Конституцию соседней с Дагоном страны Агунды, а также некоторые ведомственные приказы и инструкции. А потому был вынужден бежать, предварительно отказавшись от возобновления контракта.
Легенда была героической. Ирвин поначалу хотел себе такую же, но потом смирился и придумал историю попроще. Дескать, он коренной таха, проклятые киафу вырезали всю его семью, и теперь он желает отомстить. Однако от такой жуткой, но очень красивой легенды диверсанты были вынуждены отказаться, потому что Ирвин не владел ни одним из дагонских наречий. Пришлось ему стать простым беженцем из Агунды, где в это время как раз разгорелся этнический конфликт. Деталь про погибшую от лап злодеев семью в таком варианте можно было и оставить – уж очень она нравилась Ирвину.
И все же, несмотря на такую уступку, черный соратник Вадима кривился и, кажется, собирался утаивать свою «биографию» по мере сил. Но даже он признал, что легенды получились убедительными.
За три часа диверсанты исходили половину Макунзы, останавливаясь возле каждого лотка и забредая в каждую лавку. Первым делом они покупали воду. Ирвин спрашивал, хитро подмигивая, нет ли на продажу чего-нибудь особенного, имея в виду артефакт. Рассмотрев «особенные» товары, которые чаще всего оказывались спиртом и наркотиками, диверсанты презрительно кривились и рассказывали, как сильно хотят поработать на Черного Шамана, истинного вождя таха. Но в Макунзе таха составляли далеко не самую большую часть населения. Это был многонациональный город – по слухам, тут даже тувлюхи встречались. Наверное, поэтому многие просто отказывались понимать рвение пришельцев. Были даже такие, кто отговаривал друзей от опрометчивого поступка.
Патроны между тем таяли с угрожающей скоростью. Никто не хотел отдавать пластиковые бутылки с минералкой меньше чем за пачку, а пить хотелось постоянно. К тому же патроны 5,45 почти закончились, а 5,56 явно были подвержены инфляции. Чем дальше, тем менее охотно их принимали, и всучивать их продавцам становилось все труднее.
– Кажется, мы насытили местный рынок этим калибром, – высказал мысль негр. – Не пора ли перейти на пистолетные патроны или на гранаты?
– Подождем еще. Вот если категорически откажутся принимать 5,56, тогда подумаем. У нас и осталось-то их всего пятнадцать пачек. К тому же ты должен радоваться такому обороту дел – чем дешевле патроны, тем быстрее облегчается наш мешок.
– А ведь ты прав, камрад! – приободрился солдат.
Наконец, когда они окончательно выбились из сил и опухли от жидкости, пришлось озаботиться ужином. Тут как раз и подвернулась забегаловка с боевитым названием «Согни в дугу антилопу гну», которое укрепило солдатский дух в обессилевших диверсантах.
